Книга третья. Усердная жадность
Шрифт:
Утолив жажду, Самара с удовлетворением выдохнула, а затем повернула какой-то фигурный элемент металлической ограды вокруг одного из чахлых деревьев. Что-то заскрежетало, заурчало, а затем, под аккомпанемент пьяного икания куноичи, в торце одного из домов обозначился приоткрытый дверной проем.
— Нам — туда! — залихватски махнула флагом Самара.
— Хорррошо, — прокряхтел удачно поймавший падающую кобылицу я, — Флаг спрятать! На копыта встать!
— Ты снова меня трогаешь…, - слегка меланхолично заключила не до конца падшая на брусчатку девушка.
— Я тебя поймал…
— Да! — сказала она с надрывом в голосе, — И теперь меня никто не возьмет замуж!
— Ты 78-го уровня! —
— О! — подняла куноичи палец вверх, — Тошшно!
То ли мысль её всерьёз воодушевила, то ли был какой-то недоступный кандидат на замуж, давным-давно покравший у нашего ужаса ночи сердечко, но кентаврица мобилизовала скрытые внутренние ресурсы, открыла чакры, а может, сделала с собой совсем что-то непотребное, но это определенно помогло ей собраться, а затем возглавить наше проникновение в скрытый проход, тепло мерцающий огнём факелов, расположенных в глубине.
Внутри секретного прохода был еще один секретный проход, в котором был большой и красивый пандус из полированного металла, идущий куда-то вниз. Самара села на лошадиный зад, растопырив задние ноги с копытами, передними уперлась в металл, видимо, для управления съездом, а затем, с веселым улюлюканьем, укатилась вниз, во тьму. Я со скрежетом почесал свою черепную коробку.
— Нет, не берем её к нам, — решила гнома.
— Почему? — разочарованно скуксилась бывшая ведьма.
— Слишком забавная, когда выпьет. Сопьется же.
— А насчет коня решили? — язвительно поинтересовался я, примащивая зад на металл.
— И это тоже затруднение! — важно кивнула гнома, а затем всполошилась, — Мач! Мач! Ты куда?!!
— Догоняйтеее!
Ну, я не расист и не видист, а человек широких взглядов с бурным прошлым и неясным будущим, но кентавры — всё-таки перебор. Хотя, если вспомнить гарпий из деревни ведьм, то наблюдаются определенные перспективы, но одно дело слегка крылатые девушки с птичьими ступнями и когтями, а вот кентавры — совершенно другое. Хотя тут можно слегка запутаться, оценивая критерии, границы и рамки, что я с успехом и делал, пока не влепился в что-то тёмное и упругое. Оно лишь слегка вздрогнуло и икнуло, а потом шлёпнуло меня по лицу хвостом.
— Оп-пять! — удовлетворённо сказала Самара Такаули, поджидавшая нас внизу. Места на площадке было много, хоть целый табун размещай, поэтому мне в душу закрались смутные сомнения и тревога. Правда, они слегка утихли, когда пришлось ловить гному и ведьму — в отличие от задумчивого меня, легкие девочки не тормозили вообще, поэтому, набрав с радостным визгом вполне приличную скорость, намеревались стереть свои задницы по самые брови, выехав с пандуса на каменный пол. Тоже мне, кошки на наждачке…
— Где мы, Самара? — поинтересовался я, поймав девчонок.
Заплетающаяся всем чем можно кентаврица, получившая в качестве помощи и поддержки тесные стены коридора, через который мы проходили, довольно икнула, поинтересовалась, нельзя ли ей еще бутылочку, а потом, после нашего синхронного гневного вопля, огорченно пробормотала, что мы у неё дома. В Нижнем городе.
Ну, сам дом по совместительству являлся чем-то средним между веселым кварталом и чёрным рынком, располагаясь в естественных пещерах на сотню метров глубже Аустоламба. Выйдя из небольшой будочки, я увидел кусок самого настоящего города, да еще и расцвеченного буквально морем разноцветных огней и лампочек. Сфоткав такое великолепие, я мстительно отправил получившееся изображение Кинтаро, а сам разочарованно подумал, что вся вот эта прелесть с лампочками, домиками, шатрами,
парками и даже здоровенным озером, красиво флюоресцирующим голубым цветом, мне куда меньше заходит, чем верхний город, где бибикают машины и делают фастфуд на углах. Тут, конечно, хорошо и загадочно, вон как охают девчонки под довольное патриотичное хрюканье куноичи, но наверху-то цивилизация! А выпить и разврат мы носим с собой!Официальных властей тут не было, зато было много неофициальных. Попадающиеся нам навстречу вооруженные ребята оказались очень полезными — они тепло здоровались с Самарой, махали ей руками, кричали имя и добрые пожелания. Такое внимание, пусть даже местами и привычное, всё-таки пробило алкогольный делирий юной кентаврицы, от чего она, изыскав скрытые резервы (а возможно даже прокачав чакры. В очередной раз.), собралась, вполне себе деловито цокая впереди нашей процессии. Мне стало слегка обидно, что я не догадался снять видео о том, как она «кралась» по Аустоламбу, но гнусное хихиканье Саяки, плюс происходящее на экране её магикона, тут же эту обиду развеяли. Мы стали гнусно хихикать вместе.
— К-кредо Нижнего города: «Не доставляй мне п-проблем!» — тем временем просвещала нас копытная дева, — Пока… ик! Вы платите… денюшки… платите… не шу-шумите, не дерё-тесь, не… ну… это…
— Мы платим денюшки, — горячо закивала Саяка, — Мы хорошие!
А затем она спёрла цветок, выглядывающий из-за соседнего забора, с удовольствием его занюхав. Самара не заметила.
Довольно быстро мы перешли в жилую часть этой здоровенной благоустроенной пещеры, эдакий городок с совершенно бессмысленными и беспощадными острыми крышами пагод в азиатском стиле, что я бы посчитал надругательством над здравым смыслом, не выгляди это так красиво. Тут уже не было слышно пьяных песен и не шатались до зубов вооруженные разумные, только тихие улочки между вполне просторными домами, да развешанные над ними бумажные фонари, каждый из которых давал немного света, что компенсировалось количеством.
— Тааак, Самара, а где…, - я хотел ловко обойти неудобный вопрос, какого шиша нас завели в жилой сектор, где нет никаких отелей или чего-то подобного, но банально не успел. Кентаврица, изящно крутнувшись на месте, вздржызнула задними копытами по невинно стоящим воротам, от чего те с испуганным хлопаньем распахнулись.
Затем, она развернулась к нам, сматывая с лица маску. Под тёмной матерчатой тканью оказалась совершенно девчоночья, большеглазая и курносая физиономия, с карими глазками в кучу. Очень симпатичная. Широко улыбнувшись ртом, Самара звонко прогорланила на всю округу:
— Папа! Мама! Я дома!
А затем, посмотрев на нас с той же изумительно-пьяной лыбой, она громким шёпотом добавила угрожающее:
— Щас я вас познакомлю!
Пресвятые тараканы!
Глава 17
— Всё, что ты сделал с моей дочерью — я сделаю с тобой!
— Ой, ну давай! — я издевательски похлопал ладонью по повернутому к собеседнику заду, — Шлепни меня пару раз! А потом вылечи! А затем подними мне двадцать уровней! Че рот раскрыл? Не мужик, что ли? Мужик сказал — мужик сделал!
Здоровенный пузатый кентавр в домашнем кимоно схватился за сердце, закатывая глаза и хрипя:
— Я думал… что ты её напоил…
— Дорогой! — изящная и очень красивая кентаврица раза в два меньше тщетно штурмующей лестницу Самары, кинулась к мужу.
— Я слишком слаб! — прорыдал батяня куноичи, сидя на полу, — Иначе бы я его убил, дорогая! Клянусь!
— Был бы ты женского пола, я б тебя сам убил, — пробурчал я, а затем, видя обращенные на меня шокированные взгляды, нервно добавил, — Ну не люблю я женщин-бухгалтеров!