Книга третья. Усердная жадность
Шрифт:
Неожиданный поворот событий, на который я не знаю, как реагировать, а вот кинувшиеся ко мне обниматься якобы в испуге девушки позволяют извлечь из ситуации немного пользы.
«Выбор дамы»
Платье Саяки тут же становится более облегающим, а я стараюсь вжаться глубже в кресло, чтобы скрыть свои слегка раздавшиеся мощи.
— Большой Брат следит за вами! — утыкает в меня палец наиболее разговорчивый из китайцев, — Вы ничего не делать… и мы ничего не делать!
Ну и хорошо, ну и здорово, мы ничего не будем пока делать. Так, пообнимаемся, побоимся дружно грозных самодовольных китайцев. Те,
Обняв за талии девчонок, я растянул лыбу, чувствуя душевный подъём. Друзья могут подвести, власти могут не оправдать доверия, высшие силы могут открыто выступить против тебя, а все остальные легко отвернутся, но бардак… бардак никогда не меняется!
Теперь осталось дождаться своего шанса.
Шансом не пахло, но вот бардак расцветал. За дверьми слышались голоса поклонников алиэкспресса, возмущенные вопли слуг, звуки ударов и стоны боли. Главный китаец, носящий довольно своеобразное имя «Янссун», на своем ломаном языке популярно объяснил нам, что происходит — ничего, можно сказать, особого, просто богиня выполняет данное когда-то обещание, хоть её к этому и вынудили. А раз вынудили, то обещание исполняется по букве, а не по духу. В данном случае заполонением дворца жрецами богини, прокачанными каким-то лютым благословением так, что местные против них не пляшут совершенно. Нет, ничего особого не будет, но Одай Тсучиноко тысячекратно пожалеет о своем решении!
Угу, поведение нарядных китайских жрецов полностью укладывалось в поведанную канву. Этот народ, нехило так опьянев от свалившейся на него силы, отрывался если не вовсю, то где-то близко.
В целом, происходящее было понятно. Когда-то Одай заручился обещанием довольно слабой (если взглянуть на низкие уровни её собственных жрецов) богини. Мол, ничего особенного, короновать отпрыска по-быстрому, приключение на двадцать минут. Теперь бы ему, учитывая изменившиеся расклады, просто бы позабыть о договоре, который уже, как не крути, но с верховной богиней, вместо слабенькой покровительницы семейного счастья… Однако, зарвавшийся старец настоял.
…и теперь её накачанные благословениями жрецы под благовидным предлогом охраны высочайшей особы устраивают шум, гам и тарарам во внутренних и служебных помещениях дворца, действуя на нервы и мешая опять же всем, кроме собравшихся на торжество гостей.
Тем временем, словоохотливый, хоть и косноязычный Яссун решил до конца прояснить ситуацию с нами:
— Для вас ничего не меняться! Мы за вами следить внимательно! Наш отряд не пить, не есть, только следить! Мы — лучшие!
— А почему вы так странно говорите? — спросила Тами, искоса поглядывая на расслабляющуюся Саяку, которую я незаметно начал поглаживать по бокам и прочим почти приличным местам.
— Наша традиция! — гордо поднял псевдокитаец палец, — Семья прежде всего! Нормально говорить только в семья!
Ах, ну да, покровительница семей же. Но ничего, аутентичненько так.
Тем временем я очень тихо пробурчал на ухо разнежившейся госпоже Такамацури:
— Когда начнется, помни — нам нужно знать, какие на них божественные эффекты, поняла?
— Что знать? Какие эффекты? — чуть хихикая, переспросила Саяка.
— Какие благословения на них наложены, — прошипел я.
— И как я это… Оо!
Щипок был хорош. Не настолько
хорош, чтобы девушка взвыла благим матом, но достаточен, чтобы она начала извиваться на одном месте, всячески о меня отираясь и провоцируя вполне завистливые взгляды жрецов. Тами, недолго думая, поймала вертящуюся мудрицу за голову, зафиксировав ту в нужном направлении. На жрецов Йен Чунь, о чем-то трындящих могучей кучкой.Затем заработал навык Великого Мудреца.
— «Эгида Семейного Праздника», — тихо забормотала Саяка с остекленевшими глазами, — Всем добропорядочным семьянинам увеличивает характеристики в 10 раз на время проведения торжества. Шанс на успешное зачатие двойни или тройни со своей супругой повышен на 1500 процентов. Атака по не состоящим в браке разумным — 200 процентов. Защита тоже увеличена. Нельзя совершать деяния и испытывать чувства, не угодные богине Йен Чунь, иначе благословение исчезнет, обернувшись своей противоположностью.
Это нас, забившихся подальше от шумных жрецов, озадачило не на шутку. Я быстро зашуршал мыслью по древу своих намерений. Итак, первое — что мы хотим? Смыться. Однозначно. Второе — что мы можем? В данном конкретном случае аж три вещи — ничего, заставить как-нибудь благословение отыграть в обратную сторону, и… как не печально это признавать — убить веселящихся балбесов. Даже если их характеристики зашкаливают, то пережить нашу комбинацию из моей «вспышки», «драки» и «лютой метели» Саяки они не смогут. Допустим… одна «драка». Это десять секунд, пока мужики будут получать в облаке пендели, чтобы потом из него вылезти злыми и тревожными. Далеко мы успеем уйти? Нет.
А ведь нельзя забывать, что таких вот красно-золотых балбесов, подбухивающих, переговаривающихся и ковыряющих в носу — тут много!
— Что-то я не поняла, — сказала Тами, слезая с моих колен, — Им что, вот этого хватит?
А затем она просто развернулась к гомонящим китайцам, залихватски свистнула, уперев руки в боки, а затем, после привлечения к себе внимания… просто убрала всю свою одежду в инвентарь!
Жрецы, раскрыв рты, любовались на нагую гномку в течение пяти-шести секунд, а затем, хрипя и пуская ртом и носами пену, начали опадать на паркет, как пожухлые от китайских нитратов листья подорожника.
— Гм, — ошеломленно пробормотал я, крабиком двигаясь к входной двери и осторожно поглядывая на еле живые тела со слабо подёргивающимися конечностями, — Что? В самом деле? Серьезно?
В голове носились невнятные мысли в основном на тему, что богиня семьи должна быть резко настроена против адюльтерчиков, так? А если так, то её «не возлюби ближнюю свою аки свою жену» должно быть одной из первых заповедей, если я что-то понимаю в семейных кодексах. Мужчина же — та еще скотина, в том плане, что производимых им ресурсов обычно только на одну женщину и хватает, да и той мало, сколько не производи. Что тогда может быть преступнее страсти к юному, спортивному, рыжему, компактному телу?
Ответ — ни-че-го.
— Победа! — не меняя позы и степени одетости, одну руку Мотоцури отняла от бедра, чтобы продемонстрировать нам с Саякой жест «виктории». Бывшая ведьма тут же привела подругу в чувства, щелкнув вспышкой магикона, а я цыкнул на девушку, которая ринулась защищать собственную честь. Мол, не ко времени.
Пора валить.
Из незнакомого по планировке мега-дворца, полного придворных, жрецов, императоров различного калибра, и прочих враждебных сил.
Не самое простое занятие.