Книга утерянных сказаний: Пришедший из-за грани

– Я, когда была человеком, очень любила кататься зимой с горки!- начала рассказывать я,- У нас недалеко от дома была...небольшая гора (не говорить же ему, что это была насыпь на подземную парковку?), мы с мамой туда ходили зимой. Знаешь, как было здорово катиться вниз на большой скорости? Вот бы здесь так...

Маэдрос очень удивился. Но идея его явно заинтересовала.Кажется, он начал что-то прикидывать. Не к добру.

– Знаешь, Тиндлох, а это хорошая идея!- почему-то обрадовался он,- Горка у нас есть.

– Но у нас же нет ни снега, ни санок!- расстроилась я.

– У нас есть лодки! Я сегодня же прикажу приделать к ним колёса! Думаю, в этом случае снег не понадобится.

– Но это же опасно!- попыталась воззвать к его благоразумию я. И с чего я взяла, что он меня послушает? Ну, может...может, это и не настолько опасно, как я себе представляю. Но я раньше никогда не каталась на санках летом.

Через два дня мы с Маэдросом стояли на вершине холма, рядом с нами стояла небольшая лодка на колёсах, и у меня начали подгибаться колени. Было высоко. Холм казался слишком крутым. Странно, раньше мне казалось, что он пологий. Я окинула окрестности тяжёлым взглядом и начала подумывать о побеге.

– Ну, кто спереди?- спросил меня Маэдрос.

– Спереди сядет тот, кто легче,- мне стало несколько спокойнее, поскольку в облике Саурона я была массивнее супруга и тяжелее на несколько фунтов. Маэдрос сглотнул. Кажется, ему тоже стало немного не по себе. Но отступать было уже поздно, и он с тяжёлым вздохом сел на переднее сидение. Я осторожно села позади. Кажется, кто-то из нас дрожал, потому что лодка мелко содрогалась.

– А кто нас подтолкнёт?- шёпотом спросил меня уже не столь смелый Маэдрос. И я с тяжёлым вздохом оттолкнулась от ближайшего дерева. И тут мне стало действительно страшно.

Лодка начала двигаться, резко набирая скорость.

– О Эру!!!- завопили мы в один голос, крепко вцепившись (он в борта, я в него).

В ушах свистело. Глаза слезились, но закрыть их не представлялось возможным. Мимо проносились кусты и деревья. Я, ранее бывшая атеисткой, внезапно уверовала во всех богов разом. К огромному нашему удивлению, лодка всё-таки через какое-то время начала замедляться, а потом остановилась. Выбравшись из лодки и встав на “слегка” трясущиеся ноги, мы окинули взглядом пройденный путь.

– Нифига себе мы съехали!- обалдело прошептал Маэдрос.

– Да, неслабо,- согласилась я.

Посмотрев друг другу в глаза, мы как-то одновременно произнесли:

– Ещё раз?

За этот день мы ещё трижды затаскивали лодку на холм. Могли бы и больше, но она тяжёлая, и мы очень устали. Но зато вернулись во дворец довольными и воодушевлёнными. Завтра надо будет прихватить с собой верёвку – привяжем к носу, тянуть будет легче.

А на следующий день мы обнаружили на холме ещё кучу всякого народа: братьев Маэдроса, дочерей наших, прислугу, охрану... в общем, много тех, кто в это время должен был заниматься чем угодно, но предпочёл пялиться на нас. Пялились, к счастью, молча, поэтому мы смогли спокойно прокататься ещё целый день (мы даже взяли с собой обед, чтобы не возвращаться во дворец). К вечеру у нас болело всё, но радость была неимоверная.

А ещё через день Маглор попросил разрешения прокатиться один раз. Потом попросились Реммират и Гвирит. Потом лодку “угнал” Келегорм. А потом Маэдросу надоело, и больше мы лодку никому не давали – вот ещё, сломают! Народ послушал, проникся и как-то нехорошо улыбнулся. Не к добру.

Ну, что я говорила! Не прошло и трёх дней, как на холме кроме нашей находилось ещё много лодок.

– Куруфин, не ты ли назвал катание с горки “ребячеством, недостойным владыки Первого Дома”?- ехидно поинтересовался Маэдрос у брата.

– Если владыка нолдор с супругой уже который день этим занимаются, другие эльфы должны составить им компанию,- степенно ответили Куруфин, Келегорм и Келебримбор – обладатели самой большой лодки. На троих, должно быть. У прочих были двухместные и одноместные. Кажется, эльфам то ли стало завидно, то ли понравилось. А может, и то, и то. Я почувствовала себя как дома – да, сейчас тепло, да и детей среди катающихся очень мало, но восторг ничуть не меньше, чем зимой у детворы.

– Похоже, теперь у эльфов есть ещё одна радость в жизни,- улыбнулась я, расчёсывая медные кудри.

– И не говори,- ответил Маэдрос,- Я никогда не жалел, что женился на тебе...но сейчас я рад этому как никогда.

– Даже сильнее, чем когда я родила Силиврена?- игриво уточнила я.

– Не могу сказать, это разные радости. Наверное, тогда всё же больше.

– Это, наверное, даже хорошо, что они так втянулись. Только самим нам теперь кататься будет сложно.

– Почему сложно? Здесь есть ещё холмы. Конечно, они не совсем такие, как этот, да и подальше...- шептал Маэдрос, наблюдая самую забавную картину из виденных ранее – его братья и старшие дочери съезжают с холма наперегонки, все раскрасневшиеся, довольные до одурения, смеются и радостно орут. Будь здесь люди, они могли бы наблюдать редчайшее зрелище: степенные и благородные эльфы с диким визгом катаются на лодках вниз с холма. И радуются, даже когда лодки сталкиваются и переворачиваются.

Эх, а ведь эльфы так похожи на людей! В плане физиологии особенно. И им тоже иногда хочется развлечься иначе, чем песнями и пирами. Помнится, традиционно эльфы в романах описываются либо как высокомерные снобы, либо как недостижимый идеал: так вот, на самом деле эльфы – это люди с тысячелетиями опыта и смазливой внешностью, только и всего. Ну, ещё и маги. Теперь точно всё.

Но холм хорошим был, хнык. Жаль, этих теперь с него не согнать. Ну и ладно, будем кататься на соседнем.

Вряд ли именно этим занимаются эльфы в браке. Но, впрочем, кто сказал, что я – эльфийка? Так сказал Маэдрос, но он уже и сам понял, что ошибся. Есть у меня нехорошее подозрение, что ближайшие несколько десятилетий принять женский облик у меня не получится. Мне-то ладно, но Маэдроса жалко. Когда твоя жена оказывается Сауроном, поневоле занервничаешь. Впрочем, Маэдрос уже давно приобрёл философское отношение к жизни. Примерно после рождения второй дочери.

– Ну, так что? Пойдём на соседний холм?

– Ага...поедем.

====== Часть пятнадцатая, в которой спящий пробуждается. ======

Первый король людей Белерианда Сигрид Первый прожил семьдесят пять лет, и после его смерти к власти пришёл Временный Совет, созданный им на время сна племянника, которому он и оставил свой трон.

Сыновья его ещё помнили, почему король имел связи с эльдар, и жили в мире с этой расой, но вот внуки уже забыли о величайшей услуге, оказанной эльфами людям, и отношения между двумя расами охладились.

К счастью, были ещё в Совете люди, осознающие всю важность дружбы двух рас, и их противодействие не позволяло сторонникам потомков Сигрида захватить всю власть в свои руки.

А между тем, пришло время, и в сотую годовщину похода Сиона на Моргота спящий пробудился...

Pov Сиона.

Темно...темно, холодно и страшно. Последнее, что я помню – как Моргот сказал странное слово, после чего меня скрутило, куда-то понесло...потом вдруг я оказался в пустоте, изредка до меня доносились чьи-то всхлипы, обрывки фраз и слов. А потом вдруг тьма рассеялась, и я открыл глаза.