Книга утерянных сказаний: Пришедший из-за грани
Шрифт:
– Ломион!- дрожащим от волнения голосом позвала Маэглина Аредель,- Ломион, собирай скорее вещи, мы уезжаем из дома!
– Как, мама? Ой, Лия, привет…это мы на тебе поедем? О, ты с другом…- Маэглин почесал за ухом маму, но она вывернулась из его рук и негромко, но отчётливо зарычала,- Что-то он не особенно дружелюбный.
Мама не любит, когда чужие трогают её. Я тоже, но он мне не чужой. Я терпеливо подождала, пока Маэглин собирал скудные пожитки и наскоро пообедал, а потом приготовилась везти его. Он сел на меня, Аредель села на маму, и мы помчались рысью в сторону Гондолина. Как я поняла, Эол уехал совсем недавно, поэтому следует как можно быстрее покинуть лес.
Мы бежали долго, очень долго, никак не меньше четырёх часов, но тут Маэглин взмолился о привале.
Эол ни за что не поверит, что его жена с сыном бежали из леса на волках, но мама очень осторожная – поэтому мы несколько раз пересекли мелководную речку и один раз (для верности) переправились через достаточно большое озеро. Нас не останавливали, поскольку понимали: это для их же блага. Ночь застала нас на середине пути. На ужин я раздобыла двух зайцев и пучок кориандра, так что ужин у Маэглина с матерью был сытным. Ночь выдалась холодной и ветреной, поэтому спали вповалку – а я в образе эльфийки сторожила нас от незваных гостей. Одну ночь без сна я как-нибудь вытерплю.
Вечером второго дня мы добрались до горной цепи Гондолина, дальше нас вела мама. Мы прошли через пещеры и вышли к городу, окружённому шестью вратами: Гондолин, прекраснее города не видело Средиземье, Гондолин, горная чаша, неба осколок. Но дорога к нему шла по полю, где не росло высоких деревьев и не было тени, и я не могла насладиться его красотой издали.
– Стойте!- остановили нас стражи,- Кто вы и как…Аредель Ар-Фейниэль? Это в самом деле вы?
– Да, это я. Варги короля нолдор доставили меня и моего сына Ломиона сюда по приказу Тургона, моего брата.
Тут мы немного слукавили: уведомлять Тургона о своих планах мама не пожелала. Но это было и незачем: увидев сестру и племянника, правителю Гондолина будет уже не до выяснений, кто нас прислал. Нас провели через все шесть врат, мы с Маэглином восхищённо смотрели на великолепие открывшегося перед нами города. Стены и дома дали тень, я смогла смотреть на мир не щурясь, и Маэглину было легче, ведь он привык к тени, как и я.
– Аредель!- правитель Гондолина вскочил с трона и кинулся к сестре, обнял её и расцеловал,- Ар-Фейниэль, как же я рад, что ты вернулась…но кто с тобой?
– Это мой сын, Маэглин Ломион. Я тебе чуть позже обо всём расскажу…но брат мой, я не знала, что королю нолдор служат варги!
– Конечно, не служат…а впрочем, белую волчицу я знаю!- он подошёл ко мне и погладил,- Это Санса, дочь Маэдроса Высокого.
– Санса?- Маэглин посмотрел на меня с непониманием,- Принцесса нолдор?
То, что произошло дальше, иначе как чудом я не могу назвать. Я против своей воли приняла истинный облик, но на тело моё Маэглин не посмотрел – только на лицо. Я приблизилась к нему, осторожно протянула белую руку…так мы и простояли, глядя друг другу в глаза, держась за руки, пока мама не принесла мне штору. Только когда я оделась, Маэглин посмотрел на меня полностью. Я сильно смутилась, поскольку теперь он увидел меня в истинном облике полуэльфийки. Если он не пожелает больше со мной общаться, я покину его и больше никогда не потревожу его покой, но он вдруг приблизился ко мне и крепко-крепко обнял.
Я, счастливая, впервые в жизни радостно рассмеялась, и впервые меня оставил страх быть презираемой. Нас оставили наедине, все покинули зал, но это мы заметили много позже: когда всё же смогли заговорить друг с другом впервые.
– Так не волчица со мной была тот месяц, а дочь короля нолдор?
– Я и волчица, и эльфийка: от матери своей я получила дар оборотня, а она раньше была майей Сауроном.
– Майей? Отец говорил, что лишь одному Тинголу была дана в жёны дева из числа айнур, как же можешь ты быть из нолдор?
– До поры мать скрывала своё происхождение от всех, и лишь во время последней битвы с Морготом открылась правда. Но я, и все мои сёстры, и брат, все мы получили часть силы айнур.
– Вижу, ты говоришь правду. Скажи…-
тут Маэглин замялся, и смятение его не укрылось от меня,- Прекраснейшая из дочерей владыки нолдор, могу ли я…нет, не так…– Говори всё как есть, я приму любые слова.
– Можешь ли ты остаться со мной в Гондолине либо забрать меня с собой в свои земли, ибо я не хочу с тобой расставаться ни на миг?- сказал Маэглин на одном дыхании.
– Не прекраснейшая я из дочерей Маэдроса, но останусь с тобой в Гондолине и пойду за тобой туда, куда пойдёшь ты, покуда ты не прогонишь меня,- и мы обнялись.
Мать благословила нас, но упросила помедлить с браком – ещё слишком молоды мы были, да и Моргот всё чаще давал о себе знать – однако разрешила мне остаться в Гондолине вместе с Маэглином и в любом из обличий сопровождать его.
Мать его Аредель, погостив в Гондолине, всё же решила вернуться к мужу в Нан Элмот, поскольку любила его по-прежнему. Ранее я бы воспротивилась её решению и не поняла его, но теперь лишь проводила до опушки леса и пожелала всего наилучшего.
Конец Pov Сансы.
====== Часть девятнадцатая, тёмная. ======
Так родился Эстель, племянник своего отца и кузен своей матери. Жил он в Нарготронде, уделе Финрода Фелагунда, и с ранних лет проявлял живой ум и интерес ко всему новому. Не любил он охоты, чем огорчал отца и мать, но любил музыку и чтение, и мог он часами слушать рассказы о прославленных героях нолдор, а особенно нравилась ему песня о Маэдросе и Толэдгват.
С детства знал он, кто его предки, и дал тайно клятву однажды предстать пред Маэдросом Высоким и вымолить прощение для отца и матери, сам же не желал жить в Хитлуме: любил он тепло и солнечный свет, а больше всего нравилось ему помогать дяде-правителю, и не раз его разумные предложения выручали Третий Дом.
Но не только ум был дан Эстелю: с детства обнаружил он дар перевоплощений, что передала ему королева нолдор, и четверть крови айнур не раз выручала его позже: мог он скопировать любой облик из виденных ранее, а то и создавать новые. Но Толэдгват запретила ему злоупотреблять этим даром, потому с закатом Эстель всегда сбрасывал с себя чужую личину и до рассвета не колдовал.
Но время шло, он превратился в прекрасного юношу, и тогда Финрод Фелагунд решил научить его любить людей…
Не понимаю, как так вышло, но Эстель вырос и оказался как две капли воды похожим на Финрода, а не на своего родного отца. Нет, он тоже блондин, как и отец, и глаза у него голубые (разве что оттенок немного другой), но черты мягче, в плечах он уже, да и телосложение как у детей Финарфина. Только вот…не знаю, от кого он унаследовал шальные глаза и хитрую ухмылку (уж точно не от меня!), но большего авантюриста среди эльфов я пока не встречала! Нет, ничего плохого он не делает, но…подменить уставшего за день дядю, контрабандой пронести во дворец дюжину лягушек и напугать впечатлительных эльфиек, а то и предстать перед посольством людей в женском облике и убедить в необходимости союза с эльфами при помощи разреза до бедра и выреза чуть ли не до живота – запросто. Финрод в племяннике души не чает, потому что внук мой действительно талантлив, поэтому закрывает глаза на его изощрённые шалости. Маэдрос по-прежнему отказывается признать внука, хотя Эстеля любят все его дочери, половина братьев и даже лучший друг Фингон. Про меня и говорить нечего. Эстель унаследовал мой дар перевоплощений, единственный из всех моих потомков! Санса – оборотень, а не метаморф, она может превращаться только в животных, а вот Эстель меняет облик и так, и так.
Но он странный. Так думают эльфы, не я. На мой взгляд он просто любит пошутить. К тому же, он прекрасно воспитан (только скрывает это) и хорошо поёт. Я лично научила его петь песни моего родного мира.
– Бабуль, завтра мне исполнится сто лет,- он подсаживается ко мне и смотрит в глаза,- Это значит, я стану полностью самостоятельным?
– Нет,- я усмехаюсь,- Тебя просто начнут опекать немного меньше. Я слышала, Финрод хочет сделать тебя своим преемником…
– Это ещё когда будет! Дядюшка пока к Мандосу не собирается. Ты лучше скажи, смогу ли я проколоть себе уши?