Книжная девочка
Шрифт:
– Арина!
– Нет, я не договорила, потерпите одну минутку.
Арина перевела дыхание и сказала совершенно другим голосом, чувствуя, как он теплой волной охватывает его тело, будоражит, ласкает, тревожит.
– Федор, милый, славный, большой мальчик. Вы увидели новую игрушку и протянули к ней руку? Мне приятно, что я Вам нравлюсь. ИДИТЕ К ЧЕРТУ!
Последние три слова она крикнула и повесила трубку. На кухню заглянула невозмутимая хозяйка.
– Очевидно, если джентльмен перезвонит еще раз, вас не приглашать?
– Ни в коем случае.
– Ну, тогда отключим телефон. Судя по голосу и поступку, ведь вы не давали номер, так? А он его отыскал -
– Евдокия Яковлевна, я не охочусь на него.
– Вы действуете в лучших традициях высокого флирта. Жертву следует обидеть, задеть за живое. Молодец.
Несколько ошеломленная своеобразной трактовкой своего поступка, Арина спустилась к себе. Несладкая, но реальная жизнь встретила ее очередной оплеухой: бабушка обкакалась.
Злополучное письмо разорвано на тысячу клочков, визитка смята и отправлена следом - в мусорное ведро, бабушка вымыта, напудрена присыпкой и благоухает лучше, чем иной младенец. Комната проветрена и "сбрызнута" яблочным освежителем, простыня и пеленка выстираны, отжаты и уже сохнут наперегонки. Руки намазаны детским кремом. Самое время лечь в постель и выкинуть из головы змея искусителя. Самое время.
Время.
Время?
В три часа ночи, устав метаться по дивану, Арина встала и отправилась на кухню. Ананас был уничтожен физически. (Пару ломтиков, впрочем, удалось спасти и спрятать в холодильник для бабушки.) После этого подвига девушка смогла, наконец, заснуть с легким сердцем и тяжестью в желудке.
В шесть ее разбудил орущий будильник. В шесть пятнадцать принесли телеграмму.
" Один ноль, Арина. Вы достойный соперник. Целую. Федор".
Новый рабочий день начинался с дикого недосыпа, головной боли и саднящих губ (с ананасом шутки плохи!). То-то пища для сплетен. Ай-да, тихая мышка! Глазки красные, рот распухший. Коллеги дали волю буйной фантазии. Не было смысла говорить правду, Арина отмалчивалась и пила кофе. Шесть чашек вместо одной законной. В отделе даже позабыли о любовнице ген. директора. Каких-нибудь два дня назад, Арина бы вела себя иначе, смущалась, дергалась. Но сегодня? Еще чего не хватало. Она зевала, работала и улыбалась. Телеграмма испугала ее и одновременно - подарила надежду. Мечта обретала плоть. До кукольных ли интриг родного коллектива в такой момент? Нет.
Дина Петровна вызвалась провести разведку боем. В полдень она, перемигнувшись с приятельницами, решительно поднялась из-за своего стола и пересекла мертвое пространство - не стучала ни одна машинка, не скрипел ни один стул, даже бумагой никто не шуршал.
– Ариночка, вы что-то бледненькая. Неважно себя чувствуете?
Лорелея, а не скромное беззащитное существо, ответила спокойно и лениво.
– Все замечательно, просто я не выспалась.
Дина Петровна лучилась преждевременным злорадством.
– Бабушка беспокоила? Не давала спать?
– Нисколько. Она дрыхла как убитая. Я ее утром, еле разбудила, чтобы покормить и умыть.
– Так значит бабушка ни при чем?
– Совершенно.
– Что же случилось?
Арина зевнула, прикрыв рот ладошкой. Встала и отвернулась к шкафу за очередной папкой. Грозная Дина Петровна не успела решить что делать - наслаждаться моментом, готовиться к отпору?
Или атаковать взбунтовавшуюся скромницу? В бой вмешалось неожиданное подкрепление.– Семен Петрович!?
Маленький человек в неопрятном дешевом костюме отодвинул тумбообразную воительницу с пути решительным жестом. Она повиновалась скорее от неожиданности.
– Довольно фарисейства!
– Семен Петрович??
– Довольно! Не смейте обижать девочку! Не смейте! Ясно вам?
– Семен Петрович?
Он был смешон и великолепен, в своем желании защитить. Арина, удивленная не меньше остальных, попросила бухгалтера безмятежно и ласково, словно не замечая Дины, которая так и высилась над ее столом грозным утесом.
– Поставьте, пожалуйста, чайник. Что-то я налегаю на кофе.
Просьбу она сопроводила улыбкой заговорщика, и сама не зная чему, обрадовалась. Выпроводив нежданного телохранителя, Арина плотно прикрыла за ним дверь. Подошла к Главной Даме. Наклонила голову к плечу, поинтересовалась почти заботливо.
– Репертуар исчерпан?
В ее безмятежном лице угадывалось полнейшее безразличие. Дину Петровну уважали, побаивались, ненавидели, недолюбливали - огромная палитра оттенков. Но никто и никогда, здесь, в отделе не демонстрировал абсолютного и искреннего Равнодушия. Сотрудники были связаны с ней невидимыми нитями симпатии, или страха (тонкими, или чудовищно толстыми). В любом случае о ней думали, ее мнение учитывали, с ней считались, пусть даже как с врагом. Отрицательная привязанность подкармливает подобных людей не хуже позитивной. Арина прочла на лице главбуха испуг и растерянность, но не обрадовалась, не восторжествовала. Ей, действительно было все равно (недосып и не такое может сотворить с человеком).
– Спасибо, Семен Петрович.
Включила электрический чайник и вернулась к папке документов. Дурную, гнетущую тишину разорвал телефонный звонок.
– Арина, это тебя!
Радостно сообщил бунтовщик. Дина Петровна пыталась измыслить для него страшное наказание. Но пока не преуспела. Сидела в глубокой задумчивости. Родионова поблагодарила неуемного защитника.
– Спасибо.
Гордый и вдохновленный Семен Петрович громко поинтересовался.
– На кого заваривать чай?
Молчание ягнят - запаниковавших коллег его не обескуражило.
– Замечательно. Значит на двоих.
– Нет уж, пожалуйста, и мне.
Уронила Дина Петровна холодную фразу. Все же она не зря была генералом.
– Отлично. Вам как всегда?
– Да.
Арина наконец взяла трубку.
– Алло.
Саша поздоровался "жизнерадостно и оригинально".
– Привет от старых штиблет.
– Кто? Кто?
– Боевой друг старой подруги.
– Владелец дачки и счастливый муж?
– Так точно. Во сколько вечером, ты будешь дома?
– Зачем это вам, сударь?
– Ой, хватит, ладно? Я все едино перехожу на ты, и тебе советую.
Арина решила смириться с неизбежным.
– А что?
– Имею поручение от Федора, обещал исполнить сегодня.
– Выйду с проходной в пять, а дальше все зависит от транспорта. К шести, началу седьмого должна добраться.
– Нет, так дело не пойдет. Лучше я за тобой заеду, подхвачу, в пять у проходной.
– Хорошо.
Арина повесила трубку. Колесо Фортуны продолжало со скрипом поворачиваться. Она не страдала провалами памяти и помнила, что не рассказывала Саше или Федору о том, где работает. Могли у Алены спросить. Да, вероятно, так оно и было. А в принципе какая разница? Никакой. С трудом она дотянула до пяти, присутствуя в кабинете лишь физически.