Книжная лавка

— Даже если захотим, не получится. В «Фальстаффе» кругом глаза и уши. Должно быть, новость уже дважды обошла земной шар. Если приятели Майки что-то узнали, в себе держать не станут.

— Я так и подумала. Ой, кстати! Я говорила, что Рибике не будут предъявлять никаких обвинений? Кажется, им неохота было с ней возиться, поэтому ограничились строгим предупреждением и отпустили.

— Наверное, представители Тейлор Свифт вмешались — не хотели развития скандала.

— А Пенни сказала, что Олдос ей звонил и приглашал на свидание.

— Знаю. Она ему отказала.

— Бедненький Олдос. Он, конечно, очень милый, но такой… нечистоплотный! Волосы сальные, одежду в последний раз неизвестно когда стирал, а эти жуткие сандалии! Кажется, вот-вот развалятся. Встретила бы на улице, приняла за бездомного! Неужели никто ему не говорил?..

— Олдос спрашивал у меня совета. Полагаю, его нынешний стиль популярностью у противоположного пола не пользуется.

— А зимнее пальто! Фу… Химчистка по нему плачет. И не только по пальто, но и по самому Олдосу. А еще ему надо перестать курить эту ужасную трубку, а то зубы все черные, хоть в фильме ужасов без грима снимай. Ну и что ты посоветовал?

— В общих чертах — начать мыться и купить нормальную одежду. Или хотя бы постирать ту, что есть.

— Олдосу надо выкинуть эту старомодную рубашку в стиле Деррида! Может, когда-то она и сияла белизной, но это было очень давно. Если Олдос, конечно, сумеет ее снять. Кажется, эта штука к нему приросла.

Киваю.

— В ней его с Эйнштейном сравнивают. Казалось бы, и как ему не надоест объяснять всем и каждому, что Эйнштейн тут ни при чем. Нет, радуется любой возможности порассуждать о деконструктивизме.

— Это верно, — кивает Леа. — Хлебом не корми, дай высказаться про бинарную оппозицию или метафизику присутствия! Но по-моему, Олдос сам не понимает, что несет. Я философию всего год изучала и то понимаю, что он все на ходу выдумывает!

— Эбби того же мнения. Терпеть не может Олдоса. Поэтому и стараюсь почаще ставить их в одну смену. Так веселее.

— Думаю, они и без твоей помощи скоро сцепятся. Точно говорю, драке быть. И, несмотря на преимущество в мышечной массе, быть Олдосу битым.

— Кстати, о конфликтах. Как тебе удалось реорганизовать детский отдел, не став жертвой нашей инквизиции?

— Сначала обсудила вопрос с Данте, чтобы он был в курсе. На случай, если Мать Тереза потом вернет все на свои места.

— Данте не против тяжелой работы, но только если кто-то выполняет ее за него.

— Я сказала Матери Терезе, что нужно освободить место для праздничного завоза, но в январе мы обязательно отведем детской религиозной литературе постоянное место. Хотя, по мне, так этот отдел вовсе ни к чему.

— Согласен. Совершенно незачем вести пропаганду среди детишек с раннего возраста.

— Приятно, что наши мнения совпадают, — говорит Леа. — Многие пары из-за таких вещей ссорятся.

— Это ты сейчас так говоришь, а потом станешь знаменитой актрисой и подашься в сайентологи.

— А ты, когда тебя позовут на телевидение, будешь скакать по дивану и кричать, что любишь меня намного больше, чем Том Круз Кэти Холмс. — Леа смущенно опускает глаза. — Извини. С этим я поспешила.

— Уж не знаю, какой вкус у Тома Круза, но ты мне точно нравишься больше, чем Кэти Холмс. Кстати, давай обсудим ее творчество. Лично я видел ее всего в одном фильме — «Бэтмен. Начало». Нет, вру. Она снималась и в других фильмах. Только я ее там не запомнил.

Леа улыбается.

— Не валяй дурака! Сам понимаешь, я этот разговор не ради Кэти Холмс завела.

— Понимаю. — Я встаю. — Можно воспользоваться твоим диваном?

Пересекаю столовую и влезаю на кожаный диван в гостиной.

— Я люблю эту женщину! — ору я, стараясь одновременно подпрыгивать. Однако кожа слишком жесткая и ни капли не пружинит. Умудряюсь кое-как подскочить один раз и сразу грохаюсь задницей о твердый деревянный пол. Если удивлялись, почему меня до сих пор не взяли в Большой театр, вот причина. — Какой неудобный диван. Может, на журнальном столике попробовать?

Леа смеется.

— Прекрати, дурачок, пока не сломал себе что-нибудь!

С пристыженным видом сползаю со столика и обиженно произношу:

— Ту же самую мысль можно было изложить и в более корректных выражениях, миледи.

— Простите, просто испугалась, что вы покалечитесь, а у меня на вас большие планы. — Леа манит меня пальчиком. — Ну, идите же ко мне, милорд.

Опустив голову, шлепаю к ее стулу. Леа вскакивает и заключает меня в объятия.

— Спасибо, что ради меня прыгал на диване, — произносит она и целует меня.

— Всегда пожалуйста. А тебе спасибо, что ты не сайентолог.

— Слушай, уже поздно. У меня завтра кастинг, а тебе работать в утреннюю смену.

Издаю стон. Долг зовет, но хочется попросту заткнуть уши.

Леа отступает на шаг, распахивает халат и сбрасывает на пол.

— Значит, у нас в распоряжении часов семь, не больше. Следует воспользоваться представившейся возможностью…

Улыбаюсь и позволяю увести себя в спальню. А теперь извините, но вынужден пропустить еще несколько подробностей…

Глава 15

Несмотря на то что приходится вставать ни свет ни заря, предпочитаю дневную смену вечерней.

Обычно прихожу на полчаса раньше других, и все это время магазин в моем единоличном распоряжении. Покупаю чай в кафе «Оле» и проверяю, сильно ли нас разгромили вчера вечером. Чаще всего предыдущая смена возвращает на свои места те книги, которые люди сначала собираются купить, но потом передумывают. Некоторые оставляют их на кассе, но большинство кладет на первую подвернувшуюся горизонтальную поверхность. Но в праздничный сезон за всеми покупателями не уследишь, так что разбросанных книг остается много. Поэтому сегодня я поражен до глубины души — ни одной не видно, все на своих местах! В магазине так чисто и аккуратно, будто здесь вчера ни единого человека не было.

Удивленно замираю. Магазин должна была запереть Мина. Ее обязанность — следить за деньгами, а не за товаром, обычно после нее беспорядка остается больше всего. Может, Мина опять сказалась больной и за нее отдежурил Данте? Объяснение правдоподобное, если не учитывать, что Данте вчера работал днем. Если бы Мина ушла, вызвал бы на службу меня или Леа. Но никому из нас Данте не звонил.

Судя по чекам, вчера в магазине был полный цейтнот — продали почти в два раза больше, чем в этот же день в прошлом году. Значит, все сотрудники с ног сбивались. Еще бы, до Рождества две недели осталось. В это время закупщики с ума сходят — над головой, как дамоклов меч, нависают крайние сроки, и своевременные поставки желаемого товара не всегда можно гарантировать. Видел, как старушки с палочками расталкивают в разные стороны малышей, прокладывая дорогу к последнему оставшемуся роману Мэйв Винчи или Иэна Ренкина. В это время правила приличия не работают. В результате к концу праздничного сезона магазин выглядит как Багдад после американского вторжения.