Книжник
Шрифт:
— Доброго дня, сэр. Вы мне не поможете? — поприветствовал я бармена, чуть касаясь шляпы и возвращая его из того места, где он сейчас мысленно пребывал, на грешную землю.
— Добрый день, сэр. Чем могу помочь? — голос волшебника был на удивление хриплый для такого молодого парня, на долю мгновения я даже решил, что он крепко простужен, но потом вспомнил, что маги даже от простуды придумали лекарство, так что голос должен бы быть настоящим.
— Я впервые посещаю магический Лондон. Друзья сообщили мне, что проход находится в этом заведении, и сказали, что можно обратиться к вам за помощью.
— Конечно, сэр. Проход именно в этом заведении, также скажу вам, что если надумаете задержаться, мы сдаем комнаты, — он вышел из-за стойки и подвёл меня к неприметной двери в стене.
За ней действительно оказался кусок переулка и несколько мусорных баков. Я обернулся назад и немного
— Вот, сэр, запомните эту последовательность кирпичей, по ним надо постучать палочкой, и проход откроется. Если не запомните сразу — ничего страшного, спросите у меня или другого работника, мы подскажем.
Прежде чем арка откроется, и я погружусь в удивительный мир волшебников, стоит сделать маленькое отступление. Я читал тонны фанфикшена, но по какой-то причине, наверное, по той же, почему некоторые любят сиквелы Звёздных войн, многие авторы очень увлекаются политикой. Не то чтобы сама создательница мира этим не грешила, но почему-то все резко забывают, что конкретные шевеления маги начали устраивать только когда стало ясно, что сейчас всех их детишек поубивают нафиг. Да, до этого молодёжь и старая гвардия ОФ что-то вроде как делали, но куда же, спрашивается, подевались те сотни интереснейшего вида волшебников, которые встречаются в Косом переулке в первых книгах. А они, по всей видимости, не хотят в этом участвовать.
Да, если будет выбор: умирать или вставать на чью-то сторону — они решатся на что-то, но пока этого выбора не стоит, им просто это не особо интересно. Мир магии очень маленький, камерный, так сказать, и, думается, до принятия Статута о секретности маги вообще нечасто пересекались между собой. Их дома находятся далеко друг от друга, единственное чисто магическое поселение — это Хогсмид, остальные города Великобритании могут похвастать одной-двумя, а если город крупный, то, возможно, десятком волшебных семей. Где они соприкасаются между собой? Логично предположить, что на учебе в Хогвартсе, возможно, изредка в магических кварталах, ибо ни за что не поверю, что в Манчестере или Ливерпуле нет своего крохотного квартальчика для волшебников. А так у среднестатистического волшебника, не занятого на службе в Министерстве, не так-то много точек соприкосновения с магическим сообществом. Волшебники в большинстве своем те ещё одиночки. Так что стоит ли удивляться, что воюет у них в основном молодёжь, которая находится, так сказать, в центре соприкосновения интересов.
Отступление окончено, внимание, занимательные маги, которых мы перестанем видеть, как только запахнет Волдемортом. Тыдыщ, удар по воображаемой тарелке воображаемой барабанной палочкой.
Глава 2
Арка разъехалась в стороны, открывая замечательный вид на Косой переулок. Думаю, выходи окна какой-то гостиницы на эту панораму, это был бы самый дорогой номер. Впрочем, мерзкая погодка изрядно заглушила яркие краски, но даже так переулок выглядел настолько восхитительно интересным, что у меня глаза разбегались. Мне приходилось так часто себя одёргивать, чтоб не зависать у витрин со всякой интересной и абсолютно непонятной белибердой. Просто ужас! Слишком уж всё было интересно!
Собственно, помогала нехитрая мантра «У меня нет денег, нечего портить себе настроение невозможностью покупки хотелок». К тому же непонятно, сколько на моем счету будет средств. Беловолосый болван, конечно, обещал, что все будет более чем меня устраивать, но что конкретно эта снежная фея имел в виду — абсолютно неясно. Так что мне только и оставалось, что сжимать серый ключ в форме летучей мыши, в пузике которой было обозначение V/12~6, и не сильно громко постукивать посохом по булыжной мостовой.
Что именно означает код на ключе, можно только догадываться, но я надеялся, что с гоблинами проблем не будет — мне бы сильно не хотелось становиться неприятным. Это было бы абсолютно излишне. Гринготтс был пафосный. Кто, зачем и почему построил его таким кособоким, я не знаю, но выглядело это мраморное чудо сногсшибательно, хотя, на мой вкус, ему не хватало украшений. Впрочем, я большой поклонник рококо, поэтому мое ворчание
не стоит принимать близко к сердцу.Белый мрамор, золочёные двери — сразу ясно, что здесь работают весьма серьёзные ребята, у которых водятся крупные деньги. На входе стоял гоблин в ало-золотой ливрее, явно балующийся какими-то водоотталкивающими чарами, так как был до неприличия сухой. Дверь он открыл, получил мой вежливый кивок, так, не относящийся конкретно к нему, но вежливый. Что могу сказать — пока старые привычки ещё не выветрились, это хорошо, а то обращать внимание на прислугу — моветон. Хотя, сказать по правде, мне очень-очень хотелось пощупать гоблина: я ведь до этого их никогда не видел, по крайней мере, здешние отличались от известных мне. Какие они на ощупь — гладкие или шершавые, тёплые или холодные? Любопытство дико разгоралось во мне, и про себя я сетовал на то, что я не ребёнок, ведь если бы гоблина пощупал ребёнок, это было бы нормально, а вот излишне любопытный взрослый людей настораживает.
Внутренний вид банка был восхитителен настолько, насколько может быть восхитителен банк конца девятнадцатого — начала двадцатого века. Высокие потолки с хрустальными люстрами, мраморные колонны в вестибюле и холле и даже высокие стойки-конторки из тёмного дерева со стоящими на них глобусоподобными лампами очень ностальгично отозвались в моей душе. Пусть и не так давно это было, но я как-то успел соскучиться по этой ламповости.
Проклятье, неужели меня будет так потряхивать от ностальгии везде, где я буду находиться в волшебном мире?Надеюсь, что нет, и я скоро вольюсь в ритм, и всё станет как было. Почти за каждой стойкой сидел гоблин и занимался каким-то, судя по их виду, сверхважным делом: кто-то что-то писал в толстенных гроссбухах, кто-то сквозь хитровычурную лупу рассматривал монеты — в общем, все при деле, к тому же из холла выходило много дверей, через которые гоблины время от времени водили волшебников. Выбрав из всей этой пёстрой толпы гоблина посолидней, я направился к нему.
Да здравствуют скользкие полы в банке: меня фактически впечатало в конторскую стойку, за которой седой гоблин пересчитывал золотые кубики. Моё приземление здорово тряхнуло стол, и пирамидки, в которые гоблин заботливо складывал каждый кубик, развалились, частично улетев на пол. Мне даже стало немного неловко.
— Прошу меня извинить, но полы у вас в банке дьявольски скользкие, или же какой-то шутник меня проклял, — не стал отрицать такую возможность, хотя проверка показала только излишне ленивого уборщика, не смывшего с пола мыло. Извинился я, отцепляясь от деревянной рейки, в которую вцепился мертвой хваткой, дабы не упасть. Увы, руки пришлось отряхивать от щепок и смущённо положить кусочек деревяшки на стойку гоблина.
— Ничего страшного. Вы не ушиблись, сэр? — голос гоблина был таким монотонным, что ему здорово пошло бы читать что-то от бессонницы: он едва произнес пару фраз, а мне уже захотелось вздремнуть. Вот ведь колдун! Убедившись, что я цел, гоблин предложил свою помощь. Видимо, разлетевшиеся кубики его ничуть не волновали: — Чем могу помочь, сэр?
— Ах, да, конечно! Насколько мне известно, у меня есть вклад в вашем банке.
— Ваше имя и ключ, пожалуйста, — он протянул свою руку с длинными пальцами и острыми когтями. Я в ответ протянул ключик и представился, гоблин озадаченно начал осматривать его. — Как давно, был сделан вклад?
— Сказать по правде, я не знаю. Счёт создавал мой друг, а мне передали только ключ, — я потер костяшками пальцев лоб, вспоминая, когда мне оставили этот ключ, видимо, ещё тогда решив сделать мне подарок. Выходило, что давненько. — Думаю, где-то во времена правления королевы-девственницы или около того.
— Понадобится некоторое время: слишком старый вклад, давно не меняли ключ. Если вы не против, — я отрицательно качнул головой, — тогда пройдемте со мной в кабинет, там есть кресло и камин, и я предложу вам кофе, пока мы ищем документы на ваш сейф, — он спустился вниз и засеменил в сторону одной из дверей. Внутри и впрямь оказался небольшой кабинет со столом, парой книжных полок, двумя удобными глубокими креслами и кофейным столиком между ними и камином. — Присаживайтесь, сэр, — я снял шляпу и повесил её на спинку кресла, посох тоже прислонил сбоку. Само кресло, обитое темно-зеленым сатином, было такое же мягкое, каким и казалось. — Несколько вопросов, если вы не возражаете?