Кнут и пламя

– Я люблю тебя, - жалобно выдохнула Виктория, сжимая его член внутри так сильно, что он судорожно стиснул ее мягкий зад и излился, не сдержав глухого торжествующего стона.

Аяз взглянул на дверь. Она была закрыта. Жена прятала лицо на его влажной от пота груди, прямо напротив всё ещё неистово колотящегося сердца, и мужчина улыбался. Определенно, стоило пойти на этот проклятый бал. И вообще... Он с радостью примет теперь не одно приглашение. Даже жаль, что в королевский дворец их вряд ли снова пригласят.

Выбирались из дворца они коридорами для прислуги, держась за руку, целуясь и хихикая, будто пьяные. Платье было безнадежно испорчено, и Аяз надел на жену свой жилет, чтобы прикрыть ей грудь.

– И куда дальше?
– спросил степняк, когда они всё же оказались на большой площади, мощеной камнем.
– У меня денег на гостиницу нет. Я вообще деньги с собой не брал. Думал, потанцуем (тут он ухмыльнулся и ущипнул жену за бок, явно поясняя, какие танцы он имел в виду) и домой.

– Ты мужчина, - жмурилась Виктория, подставляя лицо столь редкому в столице солнцу.
– Реши эту проблему.

– Легко, - пожал плечами Аяз.
– Здесь ведь есть больница? Я слышал, целителям неплохо платят. Я только боюсь, что ты простынешь, пока мы идем пешком до больницы, все же не жарко, а ты без белья. Но ничего, я тебя вылечу.

– Дурак, - фыркнула Виктория и, сняв с себя серебряный пояс с цепочками, потащила его к ближайшей конке.
– Улица Трех ветров, дом Оберлингов, да побыстрее!

Эпизод 3. Ревность

(Можно читать независимо от остальных книг, события происходят после окончания книги "(Не) зажигай меня)

В Ур-Тааре часто встречаются чужестранцы. Вот и сегодня Виктории, идущей с большой корзиной на рынок, преградил путь крупный, щегольски разодетый галлиец, на вид и по запаху явный оборотень.

– Что здесь делает такая красивая волчица? – спрашивает мужчина, улыбаясь во весь рот. – Никогда бы не подумал, что встречу соплеменницу в этой дикой Степи!

– Отойдите с дороги, господин, – холодно ответила Вики, делая шаг в сторону. – Я замужняя женщина, мне не полагается разговаривать с незнакомыми мужчинами.

– Гийом Оберлинг к вашим услугам, – весело отвечает мужчина, срывая с себя треуголку.

– Оберлинг? – изумляется Виктория, удобнее перехватывая корзину. – А что делает здесь сын славного галлийского рода?

– Вообще-то я привез почту степному хану, – признается мужчина. – Но решил задержаться подольше, здесь, взаправду, очень колоритно. А вы, красавица? Что вы здесь забыли с такими светлыми глазками среди сушеных урюков? Да дайте же мне вашу корзину, я охотно вам помогу!

Девушка с интересом разглядывала родственника. Мужчина был, как и все Оберлинги, голубоглаз и обаятелен. Белоснежная рубашка едва не лопалась на широких плечах. Высокие сапоги и плотные шерстяные штаны, наверное, доставляли ему немало мучений в такую-то жару, но найти шальвары и плетеные сандалии такого размера просто невозможно. На черных кудрях лихо красуется треуголка, явно у кого-то одолженная – в Галлии таких не носят.

– Я Виктория Оберлинг, жена Аяза Кимака, – наконец, представляется девушка, решив, что галлиец вызывает доверие. – И прошу вас, сделайте уже шаг в сторону. Вы стоите слишком близко, это неприлично. Мой супруг вас может за это поколотить.

– Поколотить? Меня? – неприятно удивился Гийом. – Но ведь он степняк?

– Самый настоящий, – улыбнулась девушка.

– Мелкий и косоглазый? Что он может сделать оборотню?

– А вы попробуйте, – поджала губы Вики, уязвленная таким описанием. – Будете удивлены. Всего хорошего, господин Оберлинг. Мне пора.

– Постойте, вы что, обиделись? Леди Оберлинг! Да куда вы?

Он догнал ее, ухватил за локоть. Виктория зашипела, вырвала руку и отскочила назад, сверкая глазами.

– Не смейте ко мне прикасаться, – выкрикнула она гневно. – Извольте соблюдать правила приличия той страны, где вы – всего лишь гость!

– Я понял, понял, – поднял руки ладонями вперед мужчина. – Ответьте мне лишь на один вопрос: вы, правда, здесь по доброй воле? Вас не похитили, не держат в рабстве?

– Я похожа на пленницу? – холодно спросила Вики. – Или вы считаете, что Максимилиан Оберлинг мог так просто оставить в рабстве свою дочь?

– Ах, вы дочь того самого Оберлинга? – понимающе кивнул Гийом. – Я с ним не знаком, он же затворник. Оберлинги – род очень многочисленный. Видите, даже в Степи можно найти родственницу. Вижу, вам неприятно моё общество. В любом случае, я здесь пробуду еще неделю. Если вам что-то понадобится, разыскать меня можно в "Пастухе и баране".

Вики коротко кивнула и продолжила свой путь, уныло размышляя над тем, что дома Аяз непременно устроит сцену ревности. Куча народу видела, как она разговаривала с чужеземцем. Уж точно доложат, да еще и приукрасят. А ведь он действительно хотел помочь! Все-таки Оберлинги – чудесные люди.

Аяз был уже дома, когда она вернулась с кучей покупок. Он забрал Лилиану у соседки и теперь валялся с ней на полу.

– Опять сама всё тащила? – спросил он с укоризной. – Сколько раз тебе говорить – возьми служанку. Или меня подожди, я бы помог.

– Да я только за медом хотела, – хмыкнула Вики. – Но там помидоры красивые были, и масло хорошее, и зелень такая свежая, и еще из Славии рыбы привезли... сам понимаешь, не удержалась.

– Тебе помочь?

– Нет, я сама.

Она разложила купленные продукты – рыбу в ледник, овощи в деревянный ларь, мед на полку, зелень на стол, оттягивая разговор с мужем.

– Аяз!

– Да, любимая?

– А я Оберлинга на улице встретила, – призналась она, закусив губу в волнении.

– И что?

– Мы немного поговорили.

– Я знаю, – спокойно ответил муж, не отвлекаясь от дочери.

Он знал о своем собственническом характере, уже успел разозлиться и всё вызнать об этом незнакомце. Сейчас он успокоился и решил для себя, что жена никогда не давала ему повода сомневаться в ней, а, значит, и ревность свою на нее выплескивать смысла нет.

Тем более, сейчас у него действительно было существо, которое полностью его. Дочь он взял на руки самый первый, в нем кровь его и его шабаки, и нет никого в целом мире ее дороже.