Кнут

Проблема поиска большого магазина с запасами мяса осложнялась тем, что он совершенно не знал этот район города. Не было здесь ничего интересного. В Заводском можно было только родиться, вырасти и рвать отсюда когти, пока слишком юркие сперматозоиды не затянули тебя в одну из здешних «хрущевок» и не утопили в болоте быта, липкого, как пятна жира на немытой газовой плите.

В попавшийся по дороге магазинчик «У Натули. Продукты и хозтовары. Пенные напитки (водки нет)» зашли с осторожностью, присущей лисам, пробирающимся в окруженный собаками курятник. Разгромленные полки, давленые банки консервов и нетронутые кассы прозрачно намекали, что выжившими людьми тут не пахло. Скорее всего, мутанты искали мясо, но не нашли и разбрелись, несолоно хлебавши. «Выжил» даже холодильник, закрытый на небольшой навесной замочек. Видимо, крупные особи в магазин не сунулись, или попросту не сообразили сбить запор.

Обнявшись с холодильником, на полу лежало едва шевелящееся тело, которое могло быть как ослабленным от голода зараженным, так и иммунным представителем социального дна Заводского района, сбухавшимся до потери человеческого облика. И до заражения-то между местной алкашней и зомби не было особенной разницы, а теперь и подавно их можно различить только одним способом.

Инженер перевернул едва елозившее по полу тело и влил в рот немного приготовленного в бункере раствора. Жидкость выплеснулась изо рта существа фонтаном. Зомби. Седой вытащил тело через заднюю дверь, заткнул рот ветошью и перевалил через забор.

Убить беззащитного зараженного рука не поднималась. Седой видел, на что способны мутанты и во что превращаются при наличии пищи, но именно эта особь внешне была еще слишком человеком. И уж если ей суждено погибнуть, пусть это произойдет без участия Седого.

Инженер вскрыл сочащийся холодильник, шикнул: «Фас!», и десяток разморозившихся куриц, какие-то подозрительного вида куски мяса и сала пропали в утробе Коменданта за считанные минуты.

Все шло не по задуманному. За добрых полдня не встретились ни люди, ни их следы. Магазины если и носили следы мародерства, то исключительно хаотичного, произведенного бездумными, мечущимися в поисках еды мутантами. Серьезные опасности тоже пока не встретились, но это уж точно дело наживное.

Седой толстенным ломом заблокировал дверь на склад, устроился тут же, под ней, и, стараясь ни на секунду не выпускать из-под контроля болтающееся неподалеку сознание Коменданта, провалился в чуткий сон. Утро вечера мудренее.

Следующий день инженер начал с помывки и тренировки мутанта. Одежду с него пришлось срезать, после чего долго обливать тело из ведер, благо, во внутреннем дворе магазина был запас воды в бочках. Отмыл и, осматривая результат работы, отвернулся, охваченный непонятной неловкостью. Мужская нагота Коменданта не то чтобы смущала, но было в ней что-то ненормальное. Человек должен быть одет, хотя бы во что-то. И отсутствие одежды подводило под его прошлой жизнью какую-то слишком уж жирную нестираемую черту.

Седой поставил голого подполковника в дальнем углу коридора, всучил ему в руку огрызок доски, отошел и бросил теннисный мяч. Комендант, повинуясь мысленной команде, неловко взмахнул руками, выпустил из толстых неуклюжих пальцев доску, полетевшую прямо в хозяина.

Седой с чудом увернулся, поднял доску, повторил процедуру. Получилось чуть лучше, но импровизированная бита снова улетела в сторону. Для сложных движений контроля явно недостаточно.

Несколько часов Комендант без устали ходил по магазину, открывал и закрывал двери, поднимал и бросал мелкие предметы, передвигал стулья и столы. Оба, и погонщик, и зверь — изрядно измотались, но прогресс все же наметился. Мутант начал быстро понимать, что за предмет нужносхватить. Без проблем держал его в зажатой лапе столько, сколько надо не разжимал пальцы. Перекладывал из ладони в ладонь, но с точностью движений и сложными траекториями ситуация оставалась тупиковой.

— Вот ты, Комендант, вроде не гуманитарий, а руки как из задницы растут, как так, а?

Мутант, воспользовавшийся паузой и набивший пасть вареной колбасой, в ответ смог только хрюкнуть.

Седой отмахнулся:

— Нет, дорогая, мы не поедем на выходных к твоей маме.

Идея защитить тело Коменданта стальными пластинами осенила Седого еще вчера. Он искал куски жести или готовые железяки, но ничего не подходило или требовало сложной доработки. Тогда то и пришла мысль смотаться на полигон исторического фестиваля, поискать готовые доспехи.

Фестивальная площадка пряталась между высоких поросших жухлой травой холмов. Порывы ветра, выбивающие слезы, облака пыли, покрывающей одежду толстым желтоватым слоем, панорамный вид на широко разлившуюся Волгу, с множеством островков, проток и заливчиков. В таких местах человек как нигде чувствует, почему предки называли Волгу — матушкой.

Возможно, именно по этой причине когда-то давно кочевники решили осесть на здешних холмах. Красиво. Высоко. Легко обороняться от врагов. Что еще нужно непритязательному человеку прежних времен?

Поселение бывших кочевников нашли археологи. Раскопали, рассмотрели в черепках, кусочках металла и остатках украшений особую культуру и превратили склон холма в исторический памятник, на территории которого было решено раз в год проводить фестиваль.

Вход на полигон венчали предваряли рамки металлоискателя, и за ними дорожка превращалась в поле сражения всех со всеми. Тела зараженных валялись на дороге, покрывали обочины, скатывались вниз по склону, переплетались в замысловатых позах, выставляли на солнышко обгрызенные обрубки рук и ног.

Сколько зрителей застало здесь заражение? Десять тысяч? Пятнадцать? Сколько из них не смогли перебороть жару, пыльный ветер и недомогание? На вид, не меньше половины. Парковка до сих пор забита автомобилями.

К торговым рядам Седому спускаться смысла не было, и он, двигаясь по вершине холма, со стороны смотрел на сотни маленьких трагедий, произошедших чуть больше трех дней назад.

Вон суховатый мужик в бордовой косоворотке и широких льняных штанах скукожился возле небольшого прилавка с кузнецкими и кожаными изделиями. Друг друга зомби едят только с большой голодухи, поэтому его тело, как и многие другие, осталось нетронутым. Как будто он устал, прилег, оперевшись плечом на колесо автомобиля, и решил больше никогда не вставать.

Интересно, на поведение человека после заражения как-то влияет его прежний характер? Было бы неплохо. Комендант тогда вырастет в отличного воина, сильного, верного и умного, насколько вообще зверь может быть умен.

Чуть дальше, у сцены, раскидало артистов. Им серьезно досталось, наверное, от крупного монстра. Разбитые головы, разорванные шеи, раздавленные лица — и все это на фоне ярких концертных костюмов, перьев, фенечек, лоскутов яркой ткани, привязанных к музыкальным инструментам.

Чуть дальше разгорелось целое сражение. Конь, которого то ли привели на площадку для выездки раньше других, то ли единственный не уведенный после появления тумана, не стал смиренно ожидать, когда зараженные его сожрут. Зомби с пробитыми лбами, смятыми грудными клетками, растоптанные, поломанные валялись в загоне группами и поодиночке, рисунком тел показывая ход сражения животного с мутантами. Его давили числом, но он бился до последнего и погиб только под ударами крупного мутанта, возможно, того же самого, что раскидал музыкантов. В пыли загона были видны его следы, не похожие ни на что виденное Седым раньше.