Кнут

Кумник приказал замедлить ходрассмотрел группу в бинокль, передал его Скале, и когда приблизились на расстояние в сотню метров, остановил машины.

— Кто это? — осторожно шепнул Кнут. До людей было еще далеко, но почему-то хотелось именно шептать, а не говорить в полный голос.

— Стронги, — не оглядываясь, ответил Скала, — И они несут одного из своих. Погибшего. Запомни примету, парень: увидишь мертвого стронга, жди беды.

Глава 8. Комендант

Запах. Тонкий, навязчивый, манящий. Седой ощутил его, когда открыл дверь на второй уровень в жилые помещения. И больше не смог забыть.

Кровь зараженных перестала приносить облегчение. От инъекций становилось лучше, но с каждым разом все меньше. Другое дело — Запах. Он обещал неземное блаженство, бодрость и силу. Как поджаренная на гриле хрустящая куриная ножка в сильный голод. Как запотевшая бутылочка воды после изнурительной жары.

Седой швырнул в угол бесполезный автомат. Чудовище, засевшее на втором уровне, не брал калибр 7.62, а что-то более крупное можно было найти только в запертом арсенале. В караулке удалось раздобыть десяток гранат, но их действие монстр прекрасно знал, уворачивался, отбегал, да и РГД-5 не были способны нанести ему существенный ущерб.

Нет, автоматная очередь, конечно, для него не как для слона дробинка. Попадания вспарывали кожу, оставляли глубокие раны, но не валили с ног. У Седого было время только на одну очередь. Открывая дверь, Седой успевал сделать только одну очередь. Всадил пяток пуль — уже хорошо. И тут же надо закрывать створку, ведь зазеваешься — смерть.

По опыту многочисленных попыток инженер знал, что ждать, когда чудовище отойдет от двери бесполезно. Ситуация оставалась безвыходной.

Хотя, казалось бы, никто его в бункере не держит. Набери оружия, еды, захвати пару пакетиков крови и вперед — искать других выживших или целые регионы, не попавшие под удар. Не давал уйти Запах.

Седой спустился на второй уровень. Небольшое овальное окно в двери позволяло просматривать весь холл, проходы в спальники и столовую.

«Где же ты, тварь? Выходи».

Мутант услышал. Через закрытую дверь, стены — Седой везде и всегда чувствовал его настороженное сознание и неутолимый голод. Монстр высунулся из столовой, проглотил кусок подтаявшего замороженного мяса и неторопливо подошел. Он знал, где добыча. Видел через стекло, но понимал — не достать.

Инженер с досадой наблюдал за новыми изменениями на теле монстра. Чуть сильнее выпятился подбородок. Немного выросли клыки. И на каждом участке тела, куда во время предыдущих схваток попадала пуля, успела появиться небольшая костяная бляшка, на вид пятачок серой уплотненной кожи. Судя по скорости развития твари, в ближайшее время это будет полноценная броня, которой, возможно, в будущем покроется все тело.

Ходячая лаборатория генной инженерии, не иначе. Что же сейчас происходит на поверхности, в городе? Кто изобрел это адское оружие? В кого и зачем превращается человек под действием грибницы? В какой мир он попадет, когда выйдет из бункера?

Сколько Седой не пытался гнать пугающие мысли, но не думать не получалось.

Губы мутанта за стеклом растянулись в беззвучном рыке. Злится.

— Что, урод, не можешь меня достать?

Через двое суток одиночества инженер был готов разговаривать хоть со стенами.

— Сколько ты человек уже сожрал, мразь, а? Пятьдесят? На холодильник перекинулся? Ничего, я найду способ свернуть твою уродливую башку. Дай только время.

Мутант не слышал голоса, но среагировал на эмоции. Мотнул головой, вцепился в пластиковую обшивку двери и содрал очередной пласт. Когти не причинят вреда разделяющим их двадцати сантиметрам стали. Монстр не знал этого. Или догадывался, но не мог перестать атаковать. Отошел на два шага, с размаху врезал лбом в стекло.

— Давай, давай. Разбей себе морду.

Ни стекло, ни голова зверя, заметного ущерба не получили. А вот ярость мутанта просачивалась сквозь сталь, проникала в голову, заставляла впиваться пальцами в приклад автомата, напружинивать ноги для ответного броска. Инстинкты, что б их. Человек слишком привык властвовать над природой, побеждать, без оглядки на усилия и жертвы.

Монстр прижался лбом к стеклу, и начинающий звереть Седой ответил ему тем же:

— Ненавижу тебя!

Мутант подобных чувств не испытывал. Он даже не особенно понимал, кто перед ним. Человек? А кто это? Пахнет, как пища. Двигается, как пища. Выглядит хилым и неопасным, как пища. Кусок вкусного мяса, который почему-то научился издавать звуки, бегать и наносить раны издалека. Это не помешает его сожрать. Нужно только подобраться поближе.

Окно запотело от дыхания, и Седой видел себя как сквозь дымку. Человеческая фигура прислонилась с той стороны и застыла, уставившись неподвижными глазами в затуманенное стекло.

Мутант сделал шаг назад, взрыкнул, поднял передние лапы с широкими серыми когтями и с удивлением посмотрел на них. Мощные мускулы. Струящаяся по толстым венам горячая кровь. Ощущение силы и власти. Седой снова взглянул на человеческую фигуру напротив и понял, что смотрит на себя чужими глазами.

Сознание вспышкой выбросило из мозга зверя, и оно втянулось в родное тело, как будто все это время было прицеплено к короткому натянутому жгуту. Седой пошатнулся от неожиданности, но быстро взял себя в руки.

— Эй, ты что, еще и телепат?

Мутант не ответил. От него по-прежнему струились волны ярости, но теперь инженер не чувствовал в них опасности для себя. Вот они, эти навязчивые пугающие импульсы. Их не видит глаз, не могут пощупать руки, но за них можно зацепиться, как за вполне осязаемые нити. Нужно схватить и потянуться. Вот так.

Монстр, послушный приказам посылам Седого, развернулся и побрел вдоль стены, принимая команды и отправляя в ответ собственные эмоции. Разбросанные по полу кости, куски недоеденного мяса, следы крови на стенах не были для него противны. Ни брезгливости, ни жалости — только затаенная в глубине мысль: «Кончится вкусное мясо вон в той комнате — придется доедать эти отбросы».

Из глубин памяти послушного зверя всплыли воспоминания о произошедшей сутки назад в спальниках бойне.

В мутантов превратились все, и все искали добычу, но были еще недостаточно голодны, чтобы жрать друг друга, и недостаточно сильны, чтобы вступать в схватку. Только Он обнаружил, что раскиданные выстрелами по спальнику кусочки мозгов пахнут немного вкуснее, чем лежащие рядом тела. Это не было вкусом настоящей Добычи, но все же лучше, чем терзающий внутренности голод.

Все бродили из угла в угол, рвались разломать массивную ведущую на лестницу дверь, через которую ушла Добыча, и только Он прижался ртом к полу и всасывал в себя ошметок за ошметком, старательно слизывая расплескавшуюся по полу кровь.

Пять голов успел разнести Роман, пока не вытащил друга с жилого уровня. Мутант нашел их все. Тщательно собрал, вылизал, выпил густеющую бурую жидкость. Разве не для этого природа создала Его — искать пищу, собирать ее ртом, застывать в пароксизме болезненного удовольствия и искать снова?

Кажется, кто-то рядом уже сообразил, что вкусная Добыча ушла. Ее не догнать, сколько не бейся в дверь. А потому нужно есть то, что под рукой. Хотелось броситься на них, тех, кто претендует на Его еду, но на это пока нет сил. Он разберется с ними позже. Всех в труху. Но потом. А сейчас нужно есть. Как можно быстрее и больше. Зараженный, пока еще очень похожий на человека, нашел на ближайшем трупе самое мягкое место и по-звериному впился в него зубами.