Князь Беркутов-Туманный. Дипломатия Кошмаров

— Впрочем, можете особо не напрягаться: через считанные минуты сюда подъедет Кот Баюн и заставит вас сильно пожалеть о каждом отдельно взятом нарушении закона.

Служака, явно сообразивший, о ком идет речь, смертельно побледнел, сглотнул подступивший к горлу комок и попробовал что-то вякнуть в свою защиту, но я его не услышал. Из-за все того же Богатыря с тонким голоском:

— Игнат Данилович, а почему это вы нас игнорируете? Строите из себя Кошмара или… привыкли обижать только ни в чем не повинных детей?

— Называть ни в чем не повинным ребенком недоросля-наркомана — за гранью добра и зла… — равнодушно ответил я, поймал взгляд целительницы и спросил, насколько срочный у нее вызов.

— Должны быть в клинике максимум через восемнадцать минут… — со вздохом призналась она. — Ко мне привезли изломанный полутруп, и мои помощницы его долго не удержат…

Я повелительным жестом заткнул Ремезова, опять начавшего бредить, и повернулся к Недотроге:

— Надь, будь добра, отвези Ксению Станиславовну в клинику, ладно? И забери своих парней — они тут точно не понадобятся.

— Будет сделано, мой господин! — молодцевато рыкнула она, хотя уезжать очень не хотела, повела рукой, приглашая старшую родственницу в «Эскорт» своего отделения, а сама направилась к «Бурану».

— Игнат Данилович, вам не кажется, что вы слишком самонадеянны?

Я подождал, пока кортеж тронется с места, затем повернул голову на голос и уставился в глаза болтуна:

— Если у вас есть ко мне какие-либо претензии, то я весь внимание. Если нет, то общайтесь, пожалуйста, со своими родичами: мы с вами друг другу не представлены, а знакомиться с кем бы то ни было в данный момент я, увы, не расположен.

— Строите из себя аристократа?

Отвечать на этот вопрос я счел невместным, поэтому спросил у Прибоя, готов ли он к очередному рейду.

— Конечно, мой господин! — заулыбался вояка. — Собрался еще вчера вечером и изнываю от нетерпения.

— Отлично… — удовлетворенно кивнул я и был вынужден прервать беседу из-за возмущенного рыка очень неплохого Князя, с которым меня, собственно, и собирался столкнуть «чисто городской» Ремезов:

— Игнат Данилович, как вы смеете игнорировать моего господина?

— Для начала не «Игнат Данилович», а «Ваше Сиятельство», так как я — князь, а вы им однозначно не являетесь. Во-вторых, я задал вашему господину вопрос, на который нельзя было не ответить, но он счел возможным его не услышать. А общаться с подлецами и трусами ниже моего достоинства.

Тут он вызвал меня на дуэль и… заставил презрительно поморщиться:

— Вы? Да кто вы такой, чтобы вызывать на дуэль Князя?! Верная шавка патологического подлеца и жалкого труса, придумавшего идиотский план меня хоть как-то уязвить, но не сумевшего его реализовать и трясущегося от унижения, бессильного бешенства и страха? Так продолжайте лизать ему задницу и отучитесь разевать пасть в присутствии тех, кто неизмеримо выше вас по статусу!

Не знаю, что стало последней каплей, переполнившей чашу терпения «болтуна» — слова и словосочетания, которые я намерено выделял интонацией, или презрение, появившееся во взглядах моих девчат, Прибоя и двух рядовых полицейских, но этот недоумок заявил, что он не трус, и… потерял лицо еще серьезнее:

— Просто не вижу смысла вызывать вас на дуэль, ибо вы все равно не примете мой вызов.

— А вы рискните… — весело предложил я, выждал десяток секунд и нанес добивающий удар по его репутации: — Даю слово, что ваш вызов я приму! Ведь вы — потомственный дворянин, а не чей-то слуга, верно?

— Да нет, милый, какой из него дворянин? — насмешливо фыркнула Света и… «нарвалась». На вызов «болтуна». За «оскорбление, которое смывается только кровью»!

Я жизнерадостно расхохотался, с интересом уставился на младшенькую и, конечно же, дождался ехиднейшего ответа:

— Не скажу, что поняла, почему мое утверждение показалось вам обиднее обвинения в подлости и трусости, дважды озвученного моим любимым мужчиной, но вы в своем праве. Поэтому я принимаю ваш вызов. Деремся в течение часа на ближайшей арене, магией и сталью, без подмен и до смерти. Кстати, мы, Беркутовы-Туманные, всегда деремся именно так…

…Как и следовало ожидать, подключение к делу Фридмана решило все проблемы, что называется, влет: просмотрев записи, сделанные камерами «Эскорта» и моего «Бурана», адвокат довольно ухмыльнулся, заявил, что дело не стоит и выеденного яйца, предсказал старшему ГБР полиции, что тот будет уволен со службы в течение дня, хищно улыбнулся Ремезовым и «сел» на телефон.

Кому именно звонил, не скажу при всем желании, так как он обращался к собеседникам по имени и отчеству. Зато уже минут через восемь-десять полицейским позвонило Большое Начальство, заставило скопировать фрагменты архивов под запись со штатных регистраторов, а затем приказало сопровождать Льва Абрамовича. Он весело сообщил, что мы свободны, пожал мне руку, попрощался с Олей, Светой, Ирой и Прибоем, сел в «Эскорт» и укатил куда-то в сторону центра. Ну, а я сообщил противнику младшенькой адрес самого крупного дуэльного комплекса района и посоветовал вызвать такси, чтобы не идти пешком.

По дороге туда заскочил домой и прихватил с собой Полину, Валерия Константиновича и Ульяну. Поэтому в ложу арены, забронированной Ирой, ввалились всемером и здорово удивились, когда на трибунах начал появляться народ.

Когда к нам подошла компания соседей, решившая засвидетельствовать почтение, я обменялся с ними приветствиями и спросил, откуда они узнали о дуэли. А после того, как выслушал ответ, нашел возможность поймать взгляд Иры и вопросительно мотнул головой.

— Пост о дуэли выложил в Сеть полицейский со сросшимися бровями. А я всего-навсего привлекла к этой теме чуточку внимания… — сообщила Дайна в правое ухо.

Я мысленно хмыкнул, покосился на очередные три группы по четыре «силуэта», засветившиеся на границе области покрытия прозрения, мысленно обозвал ее редкой интриганкой и, выслушав вопрос главы рода Епифановых, попросил Куклу показать ему запись разборок у места ДТП.

Как только «соседи» прикипели взглядами к экрану ее МТ-шки, помог Свете снять эффекторы артефакта сокрытия. А через пару минут среагировал на чье-то утверждение и «неприятно удивился»:

— Прошу прощения за несколько некорректный вопрос, но вы уверены, что этот человек — бретер?

— Абсолютно… — мрачно вздохнул рыжеволосый аристократ с ярко-зелеными радужками глаз. — В сентябре пятьсот пятого он вышел на подмену и убил брата моего сослуживца. Хотя тот вызвал на дуэль одного из сыновей главы рода Ремезовых.

— Это меняет дело… — холодно усмехнулся я, поймал сразу несколько вопросительных взглядов и перевел свое утверждение на русский язык: — Раз он бретер, значит, я приму его вызов.

— Да, но он — Князь! — напомнил все тот же Епифанов.

— Это мелочи… — отмахнулся я и уставился на группу из восьми человек, нарисовавшуюся в противоположной ложе…