Князь Беркутов-Туманный. Дипломатия Кошмаров
Шрифт:
Тут жена прервала молчание:
— Если уйдем к Стене сегодня в ночь, то успеем взять второй ранг.
— Так и планирую… — сказал я. — А еще считаю необходимым добыть и притащить сюда хотя бы десяток шкур Кошмаров-«троечек», чтобы приодеть всех, кто может быть приглашен на свадьбу, в нормальное шмотье, набить Искры с защитой разума и криком, хотя бы раз наведаться в Утес, чтобы проверить, как там наши, и так далее. В общем, нагрузка будет о-го-го, а мы толком не отдохнули. Что самое грустное, не отдохнем и после свадьбы — по ряду причин я хочу взять третий Кошмарный ранг не позже четвертого-пятого июля… Да, вы потянете и не такое. А Птичка — не знаю. Хотя нет, не так: эта девица скорее умрет, чем покажет свою слабость, но я не хочу, чтобы она перегорела.
— Не перегорит… — как-то уж очень уверенно заявила Ира, дождалась, пока я поймаю ее взгляд, и объяснилась: — По мнению нашей целительницы,
…С десяти утра и до двух часов дня мы раскачивали пространственные карманы и экспериментировали с новой школой магии. Да, мне то и дело кто-нибудь звонил, но даже Императрица отвлекла всего минут на семь-восемь. В результате к приезду Полины из школы мы подняли новый навык в восьмой ранг и получили третью точку на графике зависимости объема «карманного измерения» от уровня раскачки. И пусть в абсолютном значении двенадцать литров выглядели слабенько, зато второе удвоение полезного объема подряд внушало нешуточный оптимизм. Ведь, по логике, на первом обычном ранге карман должен был вместить полтора кубометра груза, на первом Кошмарном — три, а на третьем — аж двенадцать!
Да, я понимал, что эта зависимость может измениться, упереться в некий естественный предел или «завязаться» либо на безумные объемы Силы, либо на вес груза, но все равно позволял себе мечтать и радоваться. А Дайна нагло издевалась. В смысле, устами Иришки требовала разобраться во всех нюансах испытываемых ощущений, дабы впоследствии можно было извлекать «на свет божий» не весь объем заныканного, а конкретную вещь, и помогла выяснить, что карман открывается один-единственный даже при наличии нескольких «якорей», что влезть в чужой карман нереально и что у наших нынешних есть вполне конкретные ограничения по длине, ширине и высоте укладываемого груза. Кстати, не бездельничала и сама — еще в начале одиннадцатого убедила меня затолкать и подержать в «складке пространства» два разных вида часов, благодаря чему мы узнали, что время в кармане либо останавливается, либо очень сильно замедляется. Потом докупила к обычному «рейдовому» набору «лишних» двести десять литров всякой всячины, заставила нас распихать по карманам пищевые контейнеры со всевозможными продуктами и напитками, а ровно в полдень забрала и отправила в какую-то лабораторию. Выяснять, не повредило ли органике пребывание в «складках пространства». А после того, как вернулась, продолжила задавать вопросы в стиле «А что будет, если…» и умотала нас до состояния нестояния.
В общем, к моменту приезда Полины мы были готовы на все что угодно, лишь бы сбежать от злобной экспериментаторши. Поэтому и вызвали к себе девчонку чуть ли не раньше, чем ее «силуэт» выгрузился из автомобиля, спросили, как прошел день, и придумали по два-три уточняющих вопроса. Но ответ неприятно удивил. По крайней мере, меня:
— Честно говоря, отвратно: по моим ощущениям, во время просмотра видеозаписей вчерашних дуэлей и преподаватели, и школьники представили на месте Ремезовых не только себя, но и самых сильных Одаренных своих родов, убедились в том, что ни Бояре, ни Богатыри, ни Князи нам, Беркутовым-Туманным, не противники и… сообразили, что я, в общем-то, тоже Беркутова-Туманная. Вот и вели себя омерзительнее некуда — либо обходили стороной, либо заискивали. Впрочем, Лиза вела себя, как обычно, а на остальных мне и раньше было наплевать.
— Поэтому-то ты с нею и дружишь… — философски отметила Света и спросила, сдала ли Птичка тесты.
Та утвердительно кивнула:
— Да, конечно!
— Умничка! — похвалил ее я и задвинул куда подальше образы, невольно возникшие перед глазами. Но задать тот самый вопрос не успел:
— Кстати, эта дуэль состоялась очень вовремя: мне звонила Янка, дочка дядьки Назара, и поделилась неожиданной новостью. Оказывается, ее отец и старший брат его младшей жены собирались вынудить тебя подтвердить мое обручение со старшим внуком рода Ильиных, якобы состоявшееся
несколько лет назад. Но вчера вечером Петр Валерьевич приехал к дядьке Назару и избил его до полусмерти за то, что тот из-за своей жадности чуть было не превратил Ильиных во врагов Стаи Кошмаров. И последнее: ухажерам, достававшим и меня, и Лизу, кажется, категорически запретили к нам приближаться. Но этот запрет почему-то спровоцировал обратную реакцию: да, парни не подходили, но на каждой перемене облизывали нас взглядами!— Запретный плод сладок… — заключила моя благоверная, а я, наконец, задал тот самый вопрос. В шуточной форме:
— Раз вы стали пользоваться такой бешеной популярностью, значит, тебе сейчас не до рейдов, верно?
— Эти взгляды вызывали всего два желания — дать каждому по морде и как следует отмыться от взглядов! — фыркнула она. — А рейды со Стаей — это святое…
…Транспортник должен был вернуться в Липки к шестнадцати десяти, так что собираться начали сразу после обеда. Вернее, Птичка унеслась к себе и занялась этим делом с невероятным энтузиазмом, а мы подняли в «Орлан» рюкзаки и баулы с «лишними» продуктами, вернулись обратно и переоделись в «дорожную» одежду. К лифтовому холлу выдвинулись только после того, как увидели, что «силуэт» Полины стартует в его сторону, а Дайна сообщила мне-любимому, что девчушка уже готова.
Не успели дойти до гостиной, как верная помощница заговорила снова и настоятельно посоветовала не торопиться с отлетом, а Иришка, встретившая нас на пороге, заявила, что мы кое-что упустили, и продемонстрировала экран мобильного терминала с приличным списком вкусняшек, уже оплаченных и, вроде как, даже выехавших в сторону нашего поместья.
Появление пространственного кармана резко изменило мое отношение к такому понятию, как «полезный груз», поэтому я кинул взгляд на окошечко таймера, отсчитывавшего время до прибытия заказа, и счел, что восемнадцать минут ожидания — это не так много. Так что вытащил телефон, ткнул пальцем в пиктограмму «Паутинки» и вызвал к нам «сестренку». А минут через десять-двенадцать принял звонок целительницы, вслушался в ее голос и подобрался:
— Игнат Данилович, вы бы не могли приехать или прилететь в клинику буквально на полчасика?
Пообещал прилететь и отправил дам в квадрокоптер, а сам спустился на первый этаж и встретил фургончик службы доставки. Зато потом поднялся на крышу, взбежал по трапу в салон «Орлана», поставил коробку с «добычей» в уголок, плюхнулся в свое кресло и уставился в иллюминатор.
Перелет до центра не запомнил — бездумно смотрел на дома, улицы и парки, стремительно уносящиеся назад, и злился на интриганку, по каким-то причинам не объяснившую мне причину волнения Ксении Станиславовны. В памяти не отложился и переход к ее кабинету. Но уже по другой причине: я изучал под прозрением два незнакомых «силуэта»: очень сильного, но невысокого Боярина, судя по положению и чуть приглушенному «сиянию», пребывавшего в медикаментозном сне, и еще менее рослого Гридня, на магистральные каналы которого было страшно смотреть.
Ввалившись в приемную, остановился, набрал и отправил целительнице сообщение о том, что уже прилетел, вошел в кабинет и опустился в ближайшее кресло. А через несколько минут снова поднялся на ноги, помог примчавшейся женщине сесть напротив, вернулся на свое место и превратился в слух.
Она, осунувшаяся от усталости, облизала пересохшие губы и поймала мой взгляд:
— Игнат Данилович, в начале века я довольно тесно сотрудничала с родом Плещеевых — добытчиками-отшельниками, жившими и промышлявшими в самом южном и наименее востребованном Пятне Империи — Авачинском. Да-да, вы не ослышались — они и жили, и промышляли в Пятне. Чем и гордились. Оба ходока, с которыми я имела дело. Года три тому назад погиб первый. В позапрошлом перестал появляться и выходить на связь второй. А вчера утром сюда, в клинику, приехало двое мальчишек — семнадцатилетний Денис привез полумертвого четырнадцатилетнего родича Харитона…
Как я понял из дальнейшего рассказа, высокоранговое зверье понемногу отвоевывало земли и в Авачинском Пятне. Но еще в начале века Плещеевы считались одним из самых сильных родов добытчиков юга Империи, так что не напрягались от слова «вообще», то есть, жили в «семерке», добывали ядра по второй ранг включительно и в ус не дули. Потом начали хамить. Причем и в Большом Мире, и во время промысла. Из-за чего ввязались в межродовую войну со столичными коллегами, с треском проиграли и лишились поместья в «нулевке», а потом за один-единственный сезон потеряли обе элитные группы в попытке выполнить какой-то безумный заказ чуть ли не в третьем круге Кошмара. Последствия не заставили себя ждать: как только «элита» перестала выносить высокоранговое зверье, его стало больше, и оно принялось выносить самих Плещеевых. И, в конце концов, вынесло. Полностью. В первых числах мая — к поместью в «семерке», вроде как, вышли два леопарда то ли второго, то ли третьего Кошмарного ранга, каким-то навыком Земли разнесли мощный забор, разворотили срубы и порвали все живое.