Князь Довмонт Псковский

Напиравший на Псковскую землю католицизм не встретил здесь ожидаемого приема, а рыцарские стремления овладеть и самым княжеством останавливались при его границах и далее захвата нескольких сел или покосов не распространялись. Внутреннее единение граждан и устроенная Домантом боевая сила делали невозможным то, что казалось легким. Это лучше всего показывает стяжавшая Пскову вечный лавровый венок знаменитая баториевская осада. Никто из самых прозорливых политиков того времени не смел думать, что небольшой сравнительно город, оставленный самому себе, мог противостоять множеству лучших европейских воинов. Тем не менее это случилось. Еще жива была тогда память о благоверном князе Доманте. Справедливо Карамзин, заканчивая описание русско-польской войны во время Иоанна Грозного сказал: «То истина, что Псков или Шуйский – прибавим от себя – по неисследованной еще причине, спас Россию от величайшей опасности и память о сей важной заслуге не изгладится в нашей истории, доколе мы не утратим любви к отечеству и своего имени». История говорит, что не мало древних удельных княжеств (Полоцк, Смоленск, Витебс и другие) поступились своими землями для образования государств, враждебных коренной Руси или Москве (польско-Литовское королевство). Даже Новгород поступился своими владениями шведам, и Петру Великому пришлось отвоевывать прежние новгородские владения для постройки назначенной им новой столицы. Границы же Псковской области остались неприкосновенными. Удачные войны Грозного в Ливонии, присоединение ее к России при Петре Великом обязаны тому, что Псков хранил, улучшал, усовершенствовал свою крепость, которая представляла как бы копье, воткнутое Домантом для указания неприкосновенной границы русских владений. Во всех походах в Ливонию русских войск тыл армии был обеспечен Псковскую крепостию. Совсем в ином виде представлялась бы нам Россия, если бы и у Пскова, как у Полоцка, Витебска и других древних городов образовались владения шведские или германские, на подобие Польско-Литовского королевства. Историческое значение Пскова обходится нашими историками по той простой причине, что научно-исторические работы относятся к тому времени, когда Псков обнищал настолько, что самое имя его не многим было известно. Он напоминал собой сохранившиеся до сего времени холмы икурганы древней Руси, мимо которых одинаково проходят и историки и вообще любители родного прошлого с чувством уважения с бывшим созидателем их, но не более. На что они теперь? В том виде, в каком они дошли до нас, им нет места в современной жизни. Но прежде чем раскрывать веками наложенные наслоения непременно ставится вопрос: окупится ли этот труд? Ныне Псков богат развалинами и беден и исторической литературой. Скудость критического материала в связи с бедностью исторической литературы делят факты рассматриваемой эпохи на две категории: события действительные, бывшие под пером ученого критика, и события вероятные, предполагаемые, дошедшие до нас в виде непроверенных устных или письменных преданий. Это обстоятельство побудило автора биографический очерк разделить на две части: а) Систематическое изложение жизни князя и б) Примечания. В первой изложены факты, признаваемые автором достоверными, а отдел примечаний составлен из статей, относящихся до разрешения вопросов неустановленных, фактов невыясненных, требующих еще историко-критического резца.

Василев.

Псков, 10 декабря 1898 года.

Жизнь святого благоверного князя Доманта(1) – Тимофея Псковского.

(Цифры в скобках означают ссылку на примечания).

«Память праведного с похвалами». Такими словами наша православная святая церковь знаменует дни торжественных празднеств, установленных ею в честь угодников божиих в память особенных событий из благочестивой жизни их: дни рождения, смерти и особенных чудесных действий благодати Божией, изливаемой на них и чрез них на Русский народ. Почитание святых, сопровождаемое похвалами их добродетельной жизни, есть последствие той материнской любвеобильной заботливости, с какою святая церковь относится к своим членам, стремясь всюду указывать примеры истинно христианских подвигов, достойных подражания, не оставляя без внимания даже ни одного случая, когда и в невидимых вещах для верующего становятся очевидными действия присносущей силы и Божества Господа Бога Спасителя нашего Иисуса Христа. В силу этого в нашей церкви установился древний обычай, относящийся, можно сказать, к первым дням христианства в России, – составлять описание жизни тех своих членов, на челе которых еще при жизни видима была печать избранника Божия.

К таким святым избранникам Божиим церковь наша причисляет Благоверного князя Доманта, мощи которого почивают до ныне в Псковском соборном храме Святой Троицы.

Житие Благоверного князя было написано вскоре после его смерти и помещено в Псковской летописи. Сказание нашего правдивого летописца составляет главную основу для предлагаемого жизнеописания (2).

Святой благоверный князь (3) Домант родом из Литвы. Спасаясь от преследования погруженных в мрак язычества и полных ненависти друг к другу своих родственников, Домант, тоже еще язычник, – пришел во Псков, куда вместе с ним прибыли его семейство и дружина. Все они были тоже язычниками. «Но, когда Бог», замечает летописец, «восхотел избрать людей новых и вдохнул в них благодать Святого Духа, то Домант как бы проснулся от глубокого сна, отвратился от мдольского служения и пожелал принять святое крещение. Тогда обрадывались псковичи и Домант торжественно крещен был в Троицком храме с переименованием языческого имени в Тимофея». Этот подвиг князя показал псковичам, что недавно прибывший князь не желает возвращаться на родину, напротив, принятием христианства совершенно отделился от нее. Эти мысли укреплялись у псковичей тем, что примеру его последовали как прибывшие его родственники, так и его дружина, все они также приняли христианство. И сам Домант не по имени только сделался христианином, а на первых же порах обнаружил особенное усердие к новой святой вере. В год своего крещения он построил церковь в честь соименного святого Тимофея. По этому псковичи, зная Доманта еще язычником, как князя храброго и доблестного, предложили ему остаться навсегда у них, а по смерти Святослава Ярославича занять княжеский престол во пскове. Это было в 1266 году (4), спустя лишь с небольшим сто лет со времени княжения благоверного князя Всеволода-Гавриила, когда Псков сделался стольным городом. За это короткое время окрепло внутреннее правление во вновь образованном государстве, реже стали внутренние раздоры и мятежи, но во внешних сношениях с своими разнородными соседями Псков испытывал по временам тягосные минуты. Новгород не мог еще окончательно примириться с мыслию о независимом существовании бывшего своего пригорода. На юге языческая Литва из своих священных рощ делала постоянные набеги на псковские земли. С севера постоянною грозою были ливонские рыцари, распространявшие христианство между соседнею Чудью, более мечем, чем проповеданием Слова Божия для ознакомления их с тайнами христианского учения. Мирные, преимущественно торговые, занятия во Пскове постоянно прерывались или нападениями на Псков неприязненных соседей, или походами псковичей в чужие земли, с целью обезопасить себя от вторжения своих враждебных соседей. Домант хорошо был знаком с положением Пскова и не скрывал от себя, что особенно раздраженные его удалением литовцы не оставят Пскова в покое, а потому, вскоре по занятии им псковского престола, он с своей дружиной и псковскими войсками предпринял поход в литовскую землю, которая была им вся завоевана, жители взяты в плен и с ними супруга отсутствовавшего на это время князя Герденя, тетка Доманта Евпраксия с детьми. С множеством добычи и пленных, псковское войско направилось обратно через Двину.

Прошед 5 верст от нее, Довмонт отослал большую часть своего войска в Псков вместе с пленными, а сам с 90 человеками намеревался следовать за ним, как в это время стражники сообщили ему, что их настигает большое литовское войско в 700 (а по некоторым данным, в 800) человек, под предводительством самого литовского князя Герденя. Казалось, трудно было рассчитывать на какое либо спасение от мести раздраженного князя. Но Домант здесь оказал свою глубокую преданность новой вере и истинную любовь и уважение к своим новым соотечественникам. «Братья мужи псковичи – обратился к ним князь, – кто стар, тот отец, а кто млад, то брат! Слышал мужество ваше во всех странах, братья! предлежит нам живот или смерть. Братья мужи Псковичи, потягнете за Святую Троицу, и за святые церкви и за свое отечество». Эти слова были надолго, даже по смерти князя, воодушевляющими словами в бранях псковичей с их недругами. Ко времени предстоявшей встречи с вооруженным и дышавшим местью Герденем, по словам летописца, приспе день великого и славного воеводы мученика Христова Леонтия, месяца июля 18, и благоверный князь сказал: «Святая Троице и святый великий воевода Леонтий и благоверный князь Всеволод! помозите нам в час сей на супротивные враги! Слова Доманта воодушевили псковичей, и Домант с 90 воинами разбил 700 человек литовского войска. В числе убитых был литовский же князь Готорн и другие, и с ними много потонуло литовского войска в Двине, у псковичей же убит был один только воин, а остальные с радостию и большою добычею прибыли в Псков.

Не малая опасность псковичам угрожала и от своих старших братьев, новгородцев, которым небывалый пример, что князем на русском престоле сел Литвин, а не потомок Владимира Святого, оказался зазорным, и но столько для них, как для князя их Ярослава. Он предложил новгородцам идти на Псков войною и выгнать оттуда Доманта; однако новгородцы воспротивились этому. По всей вероятности, они, хорошо еще раньше знакомые с мужеством и опытностью в военном деле князя Доманта и храбростью псковичей, не могли не предвидеть неблагополучного для них исхода из этой междуусобной братской войны. При том новгородцы рассчитывали и на то, что Домант, имевший уже несколько битв с тевтонскими рыцарями, защищая псковские границы от их вторжения, в то же время будет надежным защитником и их собственных границ. Псковичи же для большого скрепления союза с Новгородом и его князьями, испросили для Доманта руку внуки святого Александра Невского Марии Дмитриевны.

Нельзя было сомневаться в том, чтобы литовцы могли забыть поражение, нанесенное псковичами при реке Двине, и чтобы Гердень не предпринял мер к возмещению или остановился в своей мести. Поэтому Домант не медля решился предупредить ожидаемое со стороны Литвы вторжение; снова собрал войско, он предпринял поход в Литву, опустошил ее, а в одной из стычек был убит Гердень.

Литва была ослаблена настолько, что явилась возможность принять меры к усмирению другого, более сильного и более жестокого врага – ливонских рыцарей, или как их называли псковичи, божьих дворян. Псков уже не раз испытал всю жестокость их походов. Это была не простая война с целью военной добычи, а это было постоянное стремление завладеть навсегда псковскими землями.

Основание на берегу Двины сильной торговой католической колонии, принявшей на себя обязанность миссионерства по всему Прибалтийскому Прибрежью, учреждение ордена Меченосцев, усиленного впоследствии союзом с Тевтонским орденом и основание большой крепости на берегу Двины в городе Риге, налагали на Псков новые тяжелые обязанности быть защитником русских границ от вторжения в псковские земли принявших католичество соседней Чуди и Латышей, исконных данников Дома святой троицы и от самовольного хозяйничанья рыцарей, вскоре после организации ордена разорявших псковские села, подступавших к Пскову и еще в 1240 году овладевших им. Лишь известная победа общего печальника земли Русской – Александра Ярославича Невского, возвратила псковичам их родной город. Но, как бы велико не было значение этой победы, нельзя было не предвидеть, что она не может сделать заключенного мира вечным. Хорошо организованное духовно-светское правление ордена вскоре весь ливонский край превратило в военный лагерь устройством повсеместно замков или небольших крепостей, с применением в них усовершенствованных способов вооружения, какие известны были между народами более образованными, чем русские того времени. Домант понял, что в борьбе с рыцарями военный успех возможен лишь при равенстве самых средств защиты. Рыцарские замки, строенные по правилам западной стратегии, представляли особые удобства для защиты от неприятеля, между тем, как Псковская область, не имея хорошо укрепленных замков, была почти открытою для неприятеля. Доманту принадлежит честь преобразования военного устройства постройкою во Пскове крепости из камня. Славянские крепости состояли из земляных валов, окруженных водою, или бревенчатых полисадов, так называемых «надолб».

О существовании крепости в Пскове до XIII века не имеется исторических свидетельств; здесь вероятно был тоже земляной вал, но где он находился, неизвестно, и лишь можно предполагать, что он мог быть выше церкви Петра и Павла, судя по названию этой части города Городецким кольцом. «Городцом» же назывались эти земляные укрепления, около которых строились посады: они представляли место убежища жителей со всем своим имуществом на все время осады или вторжения неприятелей. По всей вероятности, с увеличением населения посады начали строиться под защитою другой крепости – естественной: это скалистый бугор, на котором при первом еще князе Всеволоде-Гаврииле построен был храм святой троицы. Но эта крепость, неприступная в обыкновенное летнее время, в зимнее и осеннее не представляла из себя защиты: в зимнее время, несмотря на крутизну берегов, она могла быть взята неприятелем, в половодье же во время ледохода самый гарнизон лишался возможности иметь сообщение с находящимися при ней и защищаемыми в ею посадах. Домант, как опытный стратег, вознамерился устранить эти недостатки и по образцу ливонских же рыцарей построил крепость или, лучше сказать, стены, вооружаемые по правилам тогдашней стратегии и какие строились и у ливонцев, с которыми Домант был хорошо знаком ранее прибытия его в Псков.

Постройкою одной этой стены (5), называемой и ныне Домантовой, благоверный князь по всей справедливости приобретает себе славу охранителя и защитника территориальных границ не только Пскова, но западных границ всего Русского государства. Без сделанного им указания, в чем должна состоять сила Пскова против рыцарских походов и нашествий, едва ли Псков мог бы вести успешно борьбу с войском, правильно организованным и снабжаемым усовершенствованными орудиями. С устройством крепости по правилам тогдашней фортификации само псковское войско должно было реформироваться согласно новым требованиям военного искусства.

Неприкосновенность псковских владений составляла существенную задачу всей жизни благоверного князя.

Ему же принадлежит мысль об употреблении в строительном деле плиты, которая хотя находилась в изобилии, как в городе, так и в окрестностях, тем не менее ей предпочиталось дерево. По крайней мере мы располагаем следующим фактом: из каменных построек от времен ранее Доманта и сохранившихся до ныне, известны Спасопреображенская церковь в Мирожском монастыре и Иоанна Предтечи в Ивановском. Но в обоих зданиях в дело употреблен известковый камень, смешанный с кирпичем, по замечанию некоторых, для Иоанно-Предтеченской церкви иностранного происхождения; при этом мелкий камень указывает сбор его на поверхности, а не от разбивки плитяных глыб. Домант в своих стенах первый указал на богатство строительного материала в Псковской стране.

Стены Псковские вскоре должны были сослужить свою службу. В 1268 году новгородцы, желая возвратить земли, захваченные датчанами в Эстляндии, собрали войска и вместе с князем своим – тестем Доманта Дмитрием Александровичем направились в Эстляндию. Домант примкнул к ним. При Ракоборе (Везенберге) произошло большое сражение, в котором был убит епископ и с ним легло более тысячи немцев. Домант, прославившийся в этой битве своими подвигами, от Везенберга с своими псковичами прошел по всей Везенбнргской области, до самого моря, везде разоряя страну, и возвратился со множеством пленных во Псков. Через два года, а по сказанию Домантова биографа чрез несколько дней по возвращении Доманта из Эстляндии, ливонцы снова напали на Псковскую область и взяли несколько, принадлежавших Пскову сел. Домант, посадив на пяти лодках 60 человек, погнался за неприятелем и настиг нескольких на реке Мираповне (6), недалеко от устья реки Эмбаха, в числе 800 человек, разбил их, а те, которые спрятались в густорастущем здесь камыше, должны были спасаться в воде, чтобы не погибнуть от зажженной на островах травы. В 1273 году магистр ливонский, желая загладить предыдущие неуспехи, собрал большое войско, приведя сухопутно и на судах 18000 человек и хорошие стенобитные машины, взял Изборск и осадил Псков, грозя сравнять его с землею. Домант, узнав о силах неприятеля, вошел в храм святой Троицы, положа меч свой пред алтарем, пал ниц и со слезами воскликнул: «Господи Боже сил, мы людие Твои, овцы пажити Твоея, имя Твое призываем: призри на кротких и смиренных рабов Твоих и смири высокие мысли гордых, да не оскудеет пажить овец Твоих.» После сего игумен Исидор и весь иерейский чин опоясали князя мечем и благословили на бранный подвиг. Одушевленный и подкрепляемый верою князь, не дождавшись спешивших на помощь Новгородцев, ударил с своими дружинами на Ливонцев, ранил магистра в лице и истребил не мало неприятелей. По истечении 10 дней, 18 июня, когда пришло новгородское войско с князем Юрием Андреевичем, Домант принудил отступить немцев за реку Великую, и тогда новгородцы заключили мир на всей своей воле. С этого времени, в течение более 20 лет, не видно было ливонцев у Пскова.