Князь Мещерский

– Курите здесь! – предложила Мэгги. Ей не хотелось остаться одной с дочерью. С Майклом она чувствовала себя спокойнее.

– Табачный дым вреден больным туберкулезом, – покачал головой Майкл. – Я ненадолго. Не волнуйтесь – все будет хорошо.

Сказав так, он вышел из купе. Мэгги откинулась на спинку дивана и не заметила, как уснула. Последние дни выдались для нее трудными. Хлопоты о недельном отпуске – его предоставили неохотно, пришлось пообещать, что, вернувшись, она будет работать без выходных. Покупка новой одежды – ей и Полли. Но более всего доставали тревожные мысли. На что она согласилась? Чем это кончится? Удастся ли излечить Полли? Ей, конечно, обещали, но обещать и сдержать слово – разные вещи. Мэгги знала это, поскольку много раз сталкивалась с необязательностью людей. Сомнения мучили ее и не давали спокойно спать по ночам, и вот теперь накопленная усталость дала себя знать.

…Майкл разбудил ее за час до прибытия поезда.

– Мне нельзя сопровождать вас в Париже. Сумеете сами взять такси и приехать в отель? Дальше легко. Номер оставлен на ваше имя.

– Постараюсь, мистер! – ответила Мэгги.

Майкл кивнул и ушел. Она разбудила Полли и стала ее собирать. Отдохнув, малышка почувствовала себя лучше. Выпила чашку горячего шоколада, который принес проводник, съела кусочек бисквита. Получивший щедрые чаевые проводник, вынес их вещи на перрон. Там их подхватил носильщик и доставил к стоянке такси. К «Шаванелю» они доехали быстро. Майкл не обманул: в отеле их ждали. Служитель, подхватив чемоданы, проводил их в номер. Мэгги, следуя полученным инструкциям, дала ему пять франков, мысленно ужаснувшись такой расточительности.

– Что-нибудь еще, миссис? – поклонился француз.

– Ужин в номер. Мне ростбиф с картошкой, девочке – бульон с гренками и омлет с беконом. Чай.

– Вино?

– Нет.

Служитель ушел, а Мэгги стала устраиваться. Уложив Полли на диван, достала из чемоданов одежду и развесила ее в шкаф. Затем разместила на полках белье и чулки. Места в шкафу осталось много. Он был огромным, как и сам номер; никогда прежде Мэгги не приходилось останавливаться в таких – даже в лучшие годы, когда был жив муж, и они не нуждались. Огромная кровать, диван, кресла, стол со стульями. За дверью в стене обнаружились ванна и унитаз. В другое время Мэгги порадовалась бы такой роскоши, но сейчас было не до того.

В дверь номера постучали – официант принес ужин. Мэгги здорово проголодалась, поэтому ела с аппетитом. А вот Полли едва поклевала омлет, отпила чаю и запросилась в постель. Мэгги раздела ее и уложила под одеяло. Пришел официант и унес грязную посуду. Мэгги расплатилась, в очередной раз ужаснувшись ценам и размеру чаевых, но не дала этого знать ни словом, ни выражением лица. Во-первых, деньги у нее были, во-вторых, Майкл заранее предупредил, как следует вести себя в отеле. Для всех она богатая англичанка, которая приехала показать дочери Париж. Только вот Мэгги с Полли не до того…

За окнами стемнело. Мэгги зажгла на прикроватной тумбе бронзовую лампу с абажуром персикового цвета. Освещение в отеле было новомодным, электрическим, но Мэгги умела с ним обращаться – такое же имелось в доме, где она служила.

– Почитай мне сказку! – попросила Полли.

Мэгги сходила к вещам и принесла книжку. Раскрыв ее, стала читать сказку о Джеке и бобовом стебле. К концу ее Полли задремала, и Мэгги прекратила чтение. Положив книгу на тумбочку, подошла к окну и долго смотрела на ночной Париж. На улице горели огни, ездили автомобили и экипажи, и никому не было дела до Мэгги и ее умирающей дочери. Щемящее чувство одиночества охватило женщину. Она отошла от окна, села в кресло и погрузилась в оцепенение. Думать не хотелось, жить – тоже. Если Полли умрет, то дальнейшее существование утратит для нее смысл. Кому нужна немолодая, некрасивая и нищая женщина? Этот мир жесток, он отторгает тех, кто не сумел занять в нем теплое место – Мэгги знала это хорошо.

Так, в думах, она просидела долго, время будто остановилось для нее. Проснулась и начала кашлять дочь, Мэгги вскочила, включила верхний свет и метнулась к кровати. Вытирая девочке рот платком, она увлеклась и не сразу услышала осторожный стук в дверь. Он повторился, и Мэгги, бросив платок на тумбочку, побежала к двери.

– Кто там? – спросила, встав у порога. Майкл просил ее не открывать посторонним.

– Это я, миссис Галлахер! – раздалось из-за двери.

Мэгги узнала голос Майкла и отодвинула засов. Поздний гость оказался не один. Следом в комнату вошел мужчина в мундире с орденами на груди.

– Это князь Мещерский! – представил его Майкл.

– Добрый вечер, миссис Галлахер! – сказал гость по-английски и улыбнулся.

Мгновение Мэгги растерянно смотрела на него. Князь оказался совершенно не таким, каким она его себе представляла. Почтенный возраст, пышные бакенбарды – так выглядели врачи, с которыми она имела дела. Этот же оказался молод, просто безобразно юн, даже усов нет. И еще щегольской мундир… От князя пахло дорогим одеколоном и вином – Мэгги отчетливо ощущала их ароматы. Разве такой сможет излечить ее дочь? Мэгги ощутила разочарование, но взяла себя в руки.

– Добрый вечер, сэр! – сказала, поклонившись.

– Где наша маленькая пациентка? – спросил князь, когда она подняла голову.

– Там, – Мэгги указала на кровать. – Только что кашляла кровью.

– Понятно, – кивнул князь. – Где тут можно помыть руки?

Говорил он по-прежнему по-английски – уверенно, но с небольшим акцентом. Мэгги проводила гостя в ванную. Там гость тщательно вымыл руки с мылом и вытер их полотенцем. Выйдя в комнату, направился к кровати. Майкл следом подтащил стул. Князь сел. Мэгги пристроилась за его спиной, Майкл остался в отдалении.

– Добрый вечер, красавица! – сказал князь девочке. – Тебя как зовут?

– Полли, – прошептала дочка.

– А меня – доктор Валериан. Сейчас мы осмотрим тебя, а потом будем лечить. Ты не возражаешь?

– Нет, – сказала девочка и с любопытством уставилась на ордена гостя. Тот извлек из кармана слуховую трубку и повернулся к Мэгги.

– Поднимите девочку рубашку до подбородка и усадите ее.

Мэгги подчинилась. Князь, прикладывая широкий раструб трубки к груди девочки, а узкий – к своему уху, выслушал пациентку. Затем попросил повернуть ее спиной и повторил процедуру.

– Ну, что ж, – сказал, закончив обследование. – Болезнь запущена, но ситуация не безнадежна. Будем лечить. Ляг на спину и закрой глазки, – велел Полли.

Девочка подчинилась. Князь положил ей руки на грудь, почти полностью накрыв ее ладонями. «Что вы делаете?» – хотела спросить Мэгги, но внезапно руки князя засветились. Желто-зеленое сияние истекало из них, оно словно окутывало худенькое тело девочки. На миг Мэгги показалось, что она даже видит тоненькие ребра дочки, но это был обман зрения. Замерев, она не отводила глаз от представшей ее взору чудной картины. Та длилась недолго. Свечение внезапно исчезло, князь наклонился к девочке, всмотрелся в ее лицо, затем встал и повернулся к Мэгги.

– Спит, – сказал тихо. – Не беспокойте ее.

Мэгги заметила, что лицо его осунулось. Стоявший перед ней мужчина как будто много часов выполнял тяжелую работу.

– Утром она захочет есть, – продолжил князь. – Закажите ей в ресторане курицу, сыр, яйца. Французы привыкли завтракать кофе с круассаном, но это фешенебельный отель, здесь исполняют прихоти постояльцев. Денег не жалейте, если понадобятся, их дадут, – он посмотрел на Майкла и тот подтвердил слова гостя кивком. – После завтрака погуляйте с дочерью – ей нужно дышать свежим воздухом. Только не по улицам! Здесь много автомобилей, от них гарь – дышать ею вредно. Возьмите экипаж или такси, посетите Булонский лес, к примеру. Не утомляйте девочку – она еще слаба. Увидите, что устала, возвращайтесь в отель. Я приду вечером, и мы повторим сеанс.