Князь Мещерский

Она вытащила ожерелье и стала рассматривать его в свете люстры, любуясь игрой камней. Михаил с умилением смотрел на ее тонкие пальчики.

– Дорогая вещь, – сказала Лиза. – Я хоть не ювелир, но вижу. Вы это купили?

– Подарок. Одна польская княгиня навязала. Я ее внука оперировал, ну и… – Михаил хотел сказать «спас», но это прозвучало бы похвальбой. – Поправился мальчик. Княгиня в руки мне всунула, велев подарить невесте.

– А я ваша невеста? – сощурилась Лиза.

– Да! То есть нет… – засмущался Михаил и решительно встал. – Дорогая Елизавета Давыдовна! Я люблю вас. Согласны ли вы выйти за меня замуж?

– Ну, наконец-то! – улыбнулась Лиза. – Дождалась. А то пришел бука-букой и сидит как сыч. На «вы» обратился. Уже не знала, что думать.

– Так вы согласны? – спросил Михаил.

– Конечно! – кивнула Лиза и тоже встала. – Мог бы сам догадаться. Помоги мне! – она протянула ему ожерелье.

Михаил застегнул его на тонкой шейке, едва удержавшись от желания поцеловать ее. Он еще пребывал в смятении от услышанного, и не знал, как себя вести.

– Идем! – Лиза взяла его за руку.

Они вернулись в столовую. Поляковы встретили их вопрошающими взглядами.

– Дядя! Тетя! – объявила Лиза. – Михаил Александрович только что сделал мне предложение руки и сердца, и я приняла его. Теперь он мой жених, а его невеста.

– Слава Всевышнему! – воскликнул Поляков. – Дай обниму тебя, Лизонька!

Старики вскочили и кинулись тискать Лизу. Досталось и Михаилу. Поляков назвал его «сыном», а его жена расцеловала в щеки. Из чего Михаил сделал вывод, что его предложения здесь ждали, и он зря терзался сомнениями. Препятствий к браку, похоже, не предвидится, что сам Поляков немедля подтвердил.

– Завтра же сообщу брату! – сообщил во всеуслышание. – Я ему писал о вас, Михаил Александрович. Давид обрадуется. Он хоть и не видел вас, но считает подходящей партией для Лизы. Вы такая красивая пара! – сказал Поляков, отступив на шаг. – Не налюбоваться. А это что? – спросил, указав на ожерелье.

– Подарок жениха, – улыбнулась Лиза.

– А ну-ка!

Поляков шагнул ближе и приподнял толстыми пальцами ожерелье. Затем полез в карман, вытащил небольшую лупу в бронзовой оправе и принялся рассматривать через нее камни.

– Рубины, – констатировал, закончив изучение. – Очень хорошие, чистой воды. Не гранаты и не шпинель, это точно. Судя по креплению камней и огранке – старая работа. Дорогая вещь, не одну тысячу рублей стоит. Откуда она у вас, Михаил Александрович?

– Польская княгиня подарила, – ответила за него Лиза. – Михаил ее внука вылечил. Вот она и вручила, наказав подарить невесте, что Миша и исполнил. – Лиза засмеялась. – Нравится?

– Такое ожерелье и царевне подарить не зазорно, – подтвердил Поляков.

– Обойдется! – фыркнула Лиза. – Пусть ей Мещерский дарит. Дядя, тетя! Мы оставим вас – нам надо поговорить. Столько времени не виделись!

– Конечно! – кивнул Поляков. – Идите, дети! Что скажешь, Хая? – спросил жену после того как жених и невеста скрылись за дверью.

– Хороший мальчик, – кивнула супруга. – Воспитанный и не гордый. Другой бы на его месте нос драл: я, мол, барон, а вы кто? Лизу любит, по нему видно. Как на нее смотрит!

– А еще не жадный, – добавил Поляков. – Другой бы ожерелье продал, купив взамен безделушку подешевле. Разницу бы присвоил. И никто ничего бы не сказал. Кто эту княгиню видел, кто о ней знает? Он же так не поступил.

– А ты бы смог? – спросила жена.

– Нет, конечно! – обиделся муж. – Но я – это я, в семье купца рос, отец с детства честности учил. Без этого в нашем деле никак. Михаил же из нищего местечка, сын бедного лавочника, и вдруг стал бароном. У таких нередко голова кругом идет, и они начинают мнить себя пупом Земли. Михаил не поддался искушению, значит, достойный человек. Повезло племяннице – такого мужа отхватила! Статский советник, барон, будущее светило медицины. Мне помнится, как кто-то говорил, что Лиза, отправившись на курсы, не найдет приличного мужа. А?

– Будет тебе! – насупилась жена.

– Умных людей нужно слушать! – поднял палец Поляков. – Запомни, женщина!

– Давиду писать будешь? – спросила жена, сбивая мужа с желания пуститься в поучения. Водилась такая слабость за супругом.

– Телеграмму дам, – отмахнулся Поляков. – Чего тут писать? Давид о бароне и так знает. Совсем забыл! – хлопнул он себя по лбу. – Следовало шампанского выпить за здоровье жениха и невесты.

– Успеешь! – сказала жена. – Время будет. Лучше о другом подумай. Барон – православный, Лиза – иудейка. Кто их венчать будет: поп или раввин? Так оба откажут. Кому-то из детей веру нужно менять.

– Вот Лиза и поменяет, – пожал плечами Поляков. – Барону нельзя – карьере повредит.

– А что скажет Давид?

– То и скажет. Или ты считаешь, что он об этом не подумал?

– Не знаю.

– А я уверен.

– Как-то нехорошо выходит. Вся семья – иудеи, а дочка – христианка.

– Забыла про марранов? [64] Которые прилежно ходили в церковь, а перед Пейсахом собирались на седер? [65] Сейчас не те времена, и никто не станет заглядывать племяннице в тарелку на исходе четырнадцатого числа месяца Нисана. Барон же вчерашний еврей, и я сильно сомневаюсь, что он расшибает лоб в поклонах христианскому богу. Сменил веру ради карьеры, что сегодня сплошь и рядом. Договорятся. Лучше подумай, где жить молодым после свадьбы?

64

Марраны – евреи Испании и Португалии, принявшие христианство под угрозой уничтожения или изгнания. Многие из них тайно исповедовали иудаизм.

65

Седер – ритуальная, семейная трапеза иудеев накануне Пасхи (Пейсаха). Выпадает на Великий пост у христиан, нередко – на Страстную неделю, поэтому пиршество в этот день выдавало в крещеном еврее последователя иудаизма.

– У нас? – предложила жена.

– Не захотят, – покрутил головой Поляков. – Это я тебе точно скажу. Молодые желают, чтоб им не мешали. Следует подыскать квартиру, а лучше – отдельный дом. Снять его на долгий срок или купить.

– Вот пусть Давид и подарит к свадьбе.

– Скажу брату, – кивнул Поляков. – Если купит, приведу дом в порядок и обставлю мебелью. Это будет нашим подарком на свадьбу. Братья Лизы дадут денег, чтоб молодые не нуждались.

– Я займусь ее платьями, – подхватила жена. – Девочка не голая, но жену барона нужно приодеть, чтобы никто не думал, что ее взяли нищую из милости.

– Правильно! – кивнул Поляков.

Старики пустились в обсуждение деталей, они увлеченно спорили и соглашались, поправляя и дополняя друг друга. Михаил и Лиза, случись им зайти сейчас в столовую, изумились бы такому разговору. Но им было не до того. Им вообще не было дела ни до чего на свете…

Глава 12

Долгожданную весть принес, как ни странно, Трусов. После скандала с Барятинским он не показывался на глаза, да и незачем было: медицинской программой занимался Шарль, а от приемов в Париже я открестился – визит частный. К баронессе с Игнатьевым съездили – и хватит. Так что Трусов не мелькал, однако тут ворвался в зал ресторана, где я завтракал, и растрепанной вороной подлетел к столику.