Князь Николай Борисович Юсупов. Вельможа, дипломат, коллекционер
Шрифт:
Многие интересные документы об «Архангельской эпопее» нашла в архиве Юсуповых В. И. Иванова [180] .
10 июля 1810 года Юсупов, уже вернувшийся из дальних стран в Россию, узнает о назначении дня торгов по продаже Архангельского. У князя не имелось свободных денег, имелись обширные долги, но Архангельское купить очень хотелось. Три недели, вплоть по 4 августа, Николай Борисович проводит в лихорадочных поисках средств и путей обхода конкурента. Он постоянно консультируется со знающими людьми — князем М. П. Голицыным, графом И. А. Остерманом, всякого рода чиновниками и «повытчиками». 4 или 5 августа Юсупов уезжает в Петербург, дабы поскорее сбыть с рук свой «Фонтанный дом» на Садовой в казну.
180
В. И. Иванова
Нетерпение по поводу покупки Архангельского князь изливает в письмах из Петербурга к своему управляющему И. М. Щедрину, бывшему крепостному холопу, между прочим. Неоднократно упоминаемый в письмах А. А. Арсеньев выступал в качестве доверенного лица владелицы имения. Позднее он становится одним из близких князю людей, но пока было не до заведения или поддержания дружбы.
Закладная доска Большого дома в Архангельском. 1784 г. ГМУА.
«Иван Щедрин.
Признаюсь тебе, что мне очень хочется купить Архангельское.
То и прошу тебя все старания приложить, чтобы оное досталось по дешевке. Посему сходи к Арсеньеву и скажи, что на его письмо по первой почте буду отвечать, ибо я теперь занят продажей или на продаже моего дома. Все сие должно скоро решиться, и я по первой почте его уведомлю и буду благодарить за сообщение.
Ты же сходи к нему и скажи ему, что я даю ту же цену, что Нарышкин, то есть двести десять тысяч рублей и прибавлю еще пять тысяч; семьдесят тысяч при совершении купчей…»
«Иван Щедрин.
Ежели я куплю до истечения сего года то по пропорции и что собрано хлеба и сена, то есть, ежели я куплю до 1-го сентября, то за 4 месяца мне должно оставить и сена, и урожай хлеба… Но все сие отдаю на твою волю и что исполнишь, то так тому и быть.
И также опись всякой мебели и чтобы не было у нас по недоразумению каких споров и неудовольствия…»
«Иван Щедрин.
Ожидаю от тебя ответа по архангельскому делу. Надеюсь, что ты все старания приложил о окончании его, ибо мне хочется за собой оное имение иметь, то ежели за 215 тысяч не согласится Арсеньев, то старайся торговаться на добавке и ежели уже нельзя дешевле получить, то за ту цену, которую он просит, то есть за двести пятьдесят тысяч…
Никола де Куртейль. „Архангельское. Дворец „Каприз“ и парк“. Рисунок 1820-х гг. ГМУА.
Я почти Петербургский дом продал в казну за 350 тысяч…»
«Иван Щедрин.
Надеюсь, что ты кончил дело о Архангельском, то прошу тебя дать ему задаток и к окончанию, то есть купчую писать. Деньги, которые должно ему дать при заключении, обождать до моего приезду…»
«Иван Щедрин.
Я согласен на условия, которые сделал я Александру Александровичу Арсеньеву.
Заемное письмо я перешлю как можно скорее, ибо я ожидаю верную оказию…» [181]
Понятно, что дело перепиской с собственным управляющим ограничиться не могло. Юсупов пишет самому Арсеньеву. Здесь тон писем совсем иной. Более того, В. И. Иванова подметила одну любопытную деталь филологического свойства — вопреки правилам, в подписи на письме Николай Борисович допустил своеобразную рокировку начальных букв: слово «Слуга» написано с заглавной буквы, тогда как важный «князь» с маленькой. Это сознательный прием, используемый Юсуповым для того, чтобы наглядно показать высшую степень своей признательности адресату. На рубеже XVIII и XIX столетий на такие мелочи обращалось пристальное внимание [182] .
181
ГМУА № 924
НА.182
Там же.
Неизв. художник. «Дворец Каприз». ГМУА.
«Милостивый государь!
Я получил Ваше письмо и Вас очень благодарю за известие, которое Вы мне даете знать об цене, которую торгующие Архангельское за нею дают. Я в надежде и ожидаю от Вашей дружбы, что Вы меня предпочтете. Я узнал из Вашего письма, что дают уже 210.000, и я прибавлю еще 10.000… Я надеюсь на Вашу дружбу. С Вами так приятно иметь дела, что я уже это дело как решенное почитаю… Я ожидаю решения этого дела в мою пользу, знавши Вашу честность…»
«Милостивый Государь мой Александр Александрович!
Письмо Ваше имел честь получить и согласен на условие, которые Вы сделали с управителем моим Щедриным, который имеет от меня полную доверенность.
Архангельское. План усадьбы XIX в. ГМУА.
При совершении купчей я заплачу сто тысяч рублей, а остальные в три года по три части…
Сам, как скоро окончу свои дела, приеду в Москву и надеюсь очень скоро сие исполнить. За большое удовольствие считаю, что имею дело с Вами, и надеюсь, что мы оное кончим… Вас благодарю, что Вы мне подали случай меня еще более привязать к Москве. Остаюсь с истинным к Вам почтением Ваш,
Милостивый Государь,
Покорный Слуга князь Юсупов» [183] .
5 сентября 1810 года И. М. Щедрин пишет барину «Доношение»: «…Та к как теперь деньги Г-ном Арсеньевым приняты, то нет сомнения, что Архангельское куплено… На недоделанные колонны белый камень в Лубянском их доме видел, которого довольно, но не перещитаны, ибо он складен в кучах…
При пильной мельнице по просьбе моей оставляется мастер, а при садах садовник. Сколько потребно (дворовых людей) обещает оставить, принадлежательно ж до садовника-немца, останется в службе у Вас или нет, приказал Вас уведомить, но, по сказкам, оного не так-то похваливают, впротчем, как Вашему Сиятельству угодно…
183
Там же.
Неизв. художник. „Вид на Архангельское“. ГМУА.
За окончанием сие поздравляю Вашего Сиятельства с новокупленным сим поместьем. Дай Бог, чтобы оно Вас веселило и утешало…» [184] .
В 20-х числах октября 1810 года Николай Борисович вернулся в Москву и этим самым формально окончательно оформил свой переезд в Первопрестольную столицу.
Еще целых 20 лет и Москва, и Архангельское действительно будут «веселить и радовать» Его Сиятельство. Хотя без трудностей не обходилось тоже… Чего стоили наполеоновское разоренье в 1812 году и особенно пожар 1820!
184
Там же.
Княжеские поиски подмосковной счастливо закончились с приобретением Архангельского. Только здесь торжество природы гармонично сливалось с подлинным величием старой русской аристократии. Вскоре Архангельское стало достойным обрамлением для уникальных Юсуповских коллекций. Гармония такого рода встречается до крайности редко.
П. П. Свиньин. «Вид Архангельского». ГМУА.
Архангельское. «Римские ворота». Снесены в 1960-х гг. Фотография 1930-х гг. ГМУА.