Князь Пушкин

Эх, сколько объявлений я встречал в газетах, где людей продают в нагрузку с чем-то. То колченогий стул отдают вместе с молодым пригожим «вьюношей», то имеется в наличии китайский фарфоровый сервиз вкупе с немолодой кухаркой. Вот и мне выпало купить лошадей с довеском.

— Кучер хоть без изъяна? — уточнил я у Ивана Петровича.

— Вроде руки-ноги в наличии. Зовут Гришкой. Бороду бреет. Лет тридцати. А большего я не знаю, — пожал плечами Ванин отец.– Да я и видел-то его только один раз, когда экипаж к нам в конюшню перегоняли.

Зря он так о кучере. После того, как лошадей перегнали в конюшню на Фонтанке, я пообщался с Григорием на кухне, где его откармливали наши дворовые. Оказалось, что мужик родом с тех мест, где были выведены знаменитые орловские рысаки, а точнее, с одного их хуторов близ села Хреновое Воронежской губернии. Со слов Григория, вся его жизнь была связана с лошадьми, а отец его и сам был коновал, и детям своим знания передал. Можно сказать, мне очень повезло встретить человека, который и экипажем может управлять, и с основами ветеринарии знаком.

— Что ж ты такой худой-то? — поинтересовался я у Гришки, обратив внимание на его впалые щёки.– Тебя в доме Пущиных не кормили, что ли?

— А кто я для них, чтобы меня кормить? — тяжело вздохнул мужик и поскрёб щетину на скуле. — Я и спал-то целую неделю на конюшне рядом с лошадьми. Ладно, хоть одна сердобольная кухарка то хлеб давала, то яичко, а однажды и вовсе полфунта соленого сала пожаловала. А так кашу постную варил из овса да ячменя. Уже сапоги хотел было заложить, да Вы, Ваша Светлость объявились.

На следующий день вся родня насела на меня и потребовала прокатить на новых каретах. Как я мог отказать в такой малости родным?

— Ну что, Григорий Фомич, справишься с выездом? — встретил я у конюшни нового кучера, запрягающего в четырёхместную карету четверик из серых лошадей.

В отличие от вчерашнего, сегодня Гришка был побрит. Да и на вид он был более опрятен, чем накануне. Сапоги надраил, поддёвку от грязи очистил. Даже кушак умудрился постирать.

— Уж не посрамлюсь, Ваша Светлость, — снял Григорий со своей головы картуз и перекрестился.

Честно говоря, я думал, что мы всей семьей покатаемся немного по нашему району, но, как и говорил раньше, Малую Коломну можно за час ползком проползти. В результате на двух экипажах доехали аж до Александро-Невской Лавры и вернулись обратно. Вроде все остались довольны приобретениями, а особенно Лёва.

— Слушай Саша, что я успел сочинить,– примчался ко мне в комнату брат со своей неизменной тетрадью, и начал негромко, но с выражением читать с листа:

У брата новая карета

Не правда ль — чудо хороша!

Сбылись мечтания поэта

Ликуй и радуйся, душа!

Карета — это символ силы

А с нашим гербом на двери

С тобой всегда все будут милы

Что в Петербурге, что в Твери.

Не просто покорить дороги,

И показать другим успех

Карета — только для немногих

Маяк, указывающий вверх.

— Ты, знаешь, Лёвка, ты эти стихи дома не читай, — выслушал я наивный стишок брата, где он брызгал щенячьим восторгом от поездки, кареты и своей гордости столь знаковым приобретением, которым вовсе не зазорно похвастаться перед одноклассниками.

— Почему? — удивился он.

— Думаю, отцу, а может и матушке будет не очень приятно их услышать. Отец может почувствовать себя неудачником и расстроиться, чего я ему никак не желаю, а матушку сейчас лишний раз ни к чему беспокоить. Зачем нам, чтобы она за отца начала переживать? Пусть лучше нам братца здорового родит.

— Александр, а я, когда вырасту, буду таким же как ты, или как наш папа? — спросил у меня Лёва.

Так-то, если ничего не менять, оболтус из него ещё тот вырастет — жуткий мот, картёжник и вообще, человек не приспособленный к жизни. Но при всём том талантлив же, и память у него феноменальная. Любые стихи с первого раза запоминает, и надолго.

— Всё только от тебя зависит, и поверь мне — это не просто слова. Так оно и есть.

— И что мне нужно делать?

— Для начала, не забрасывай наши тренировки и научись содержать в порядке свою комнату и записи. Кстати, как у тебя успехи с магией?

— Пока не очень, — потупился брат.

Понятно. Отвлекла его петербургская жизнь, вот он и забросил своё летнее увлечение.

— Будешь так разбрасываться, никогда ничего не достигнешь,– осуждающе покачал я головой, — Я скоро уеду, а маменька тебя всегда балует.

— Ты научишь меня стрелять из пистолета?

— Научу, если к моему следующему приезду ты не окажешься растрёпой и ленивым толстым неудачником.

— Брат. Я понял. Спасибо, что ты мне это прямо сказал, а не стал юлить, — вполне по-взрослому посмотрел на меня Лев Сергеевич Пушкин.

* * *

Бывает, так и случается, когда Император озвучивает решения, которые прошли испытание временем и они были бы приняты по всем правилам, но в моём случае речь идёт про другое.

Мария Фёдоровна то ли мне жёсткий экзамен решила закатить, то ли меня превентивно наградила. Пока я не понял. Жду, когда всё утрясётся, тогда и можно будет судить объективно: что, откуда и куда. А пока — полная неясность, анархия и непонятки!

А как же мне ещё понять вызов в Имперскую канцелярию, где мне предложили подписать документы на приобретение поместья Велье?

Бумаги я забрал, пообещав вернуть, как только их рассмотрю.

К частью, документ не имел отметки о срочности, оттого и я не стал торопится с ответом, отложив своё решение на месяц — другой.

Сделка предстоит крупная и пока не совсем понятная, учитывая статус земель и тех крестьян, что там проживают. Мне, как минимум, не мешает с дедом посоветоваться и все замечания Виктора Ивановича выслушать, после того, как он с бумагами ознакомится.

Если что, то «подарок» мне предлагается выкупить за шесть лет. Довольно жёсткий срок для выкупа, но и сумма невелика. Каждый год я за местную ипотеку должен буду платить сто тысяч, без учёта налогов на землю и души. И если я не сорву платежи, то спустя шесть лет поместье Велье по праву станет моей собственностью и вотчиной. И я бы «за» двумя руками, но меня терзают смутные сомнения. У поместья была целая эстафета хозяев: мажоров и блистательных царедворцев. Люди были при деньгах и при власти, но не один из них даже строительство простенькой усадьбы толком не осилил, споткнувшись на стартовых рубежах.