Князь Пушкин

— Потому что в тот же час пожаловал бы папаша и попросил бы обновить его сюртук. Потом сапоги. Затем дело дошло бы до мебели, сервизов и всего что можно починить. Может быть, я бы со всем этим и справился, но ведь отец начнёт таскать на починку вещи своих приятелей и знакомых, которым якобы невместно отказать. В результате, я бы только и починял старые шмотки да вещи. Оно мне надо?

В общем, поездка в Велье оставила у меня благоприятные впечатления. Есть что вспомнить, а заодно и подумать. Особенно меня докладная агронома заинтересовала. Со слов Селивёрстова, этот деятель год назад в Велье всё бросил и в Псков подался. Обязательно постараюсь его разыскать. По тону докладной записки, написанной сухим канцелярским языком, я так и не смог понять — то ли человек за дело ратует, то ли свою несостоятельность пытается оправдать. Но найду его обязательно. Мне так и так надо будет удельное ведомство посетить. Посмотреть, в порядке ли у них документы и не собираются ли меня местные чиновники ещё к каким-то платежам или принудительным тяготам припахать.

Опочецкий уезд — самая что ни на есть глухая провинция, так что чиновник тут водится зажравшийся и непуганый.

С Афанасием договорились, что он будет у меня служить за десять рублей в месяц. Хотя, думаю, он и за рубль согласился бы работать и от сотни не отказался бы — ну не понимает человек ценность денег. От себя я добавил для Афанасия питание и место для сна, а также одёжку и обувь по сезону. Ну и уход за его лошадкой тоже взял на себя. В общем, бывший брат Афанасий теперь полностью на моём обеспечении, словно какой солдат, да ещё и жалование получать будет. Интересно только, куда и на что он деньги будет расходовать.

Десять рублей это много это или мало? А это как посмотреть. Я, например, до недавнего времени имел оклад около шестидесяти рублей ассигнациями, а ткачихи на московских фабриках нынче получают по пятнадцать. Вот только я, в отличие от ткачих не пырял с рассвета до заката, а вполне себе вальяжным шагом по кабинетам хаживал или за столом сидел.

Кто-то скажет, Пушкин нашёл убогого, получает с его помощью огромные деньжищи, а платит копейки. Отвечу так — мне в жизни довелось пообщаться с геологами, но ни один из них не был богатым, хотя месторождения они находили на миллиарды отнюдь не рублей.

— Барин, — пробралась в мою комнату Акулина, скинула ночнушку и юркнула ко мне под одеяло, — А Гришка, кучер ваш, так теперь при вас и останется?

— А ты с какой целью интересуешься? — стало мне любопытно, с чего бы вдруг девка такие вопросы задает, — Понравился Григорий Фомич?

— Ну, он намёки делает, — созналась девушка и якобы застеснявшись уткнулась мне в плечо.

Вот пострел. Везде поспел. Когда только успел молодке голову заморочить. Впрочем, Акулька девка шустрая — она и сама кого хочешь захомутает.

— Вы же не в Михайловском жить будете? — продолжила свою песню Акулина. — Тут зимой скукота, хоть на стены лезь.

— С Велье еще ничего не решено. А насчёт скучно — общайся с Тригорскими соседками. В Велье и тех не будет.

— В Велье, да соседей не будет? А куда же они денутся? Там и центр какой-никакой, и купцы, и церква своя. Да и народу в разы поболе будет.

Ну, девка. Всё распланировала. Если я поселюсь в Велье и заберу своего кучера, то выйдя замуж за Гришку, у неё появится возможность стать на новом месте ключницей. Я даже представляю, как она будет стараться, чтобы эту должность получить. Впрочем, её шаловливые пальчики уже чувствуются.

— Ты, красавица, если Григория в мужья хочешь, то с Марией Алексеевной об этом говори, а не со мной. Я лично против ничего не имею. Совет вам, как говорится, да любовь. Вот только отпустит ли тебя бабка с усадьбы? Ты у неё сейчас здесь за старшую. Отпустит бабка тебя ко мне — кто на хозяйстве останется? Никита? Так у него своих забот полон рот. Ему и чухонок с цехом за глаза хватает, чтоб ещё и здесь порядок наводить.

— Так посоветуй, барин, Марии Алексеевне, чтобы сестру мою двоюродную Марфу на усадьбу поставила,– заворковала Акулина, забираясь с головой под одеяло,– А уж я её всему научу. И как хозяйство вести, и как молодому барину услужить. Вы же будете Михайловское навещать, когда к Петру Абрамовичу в гости приедете…

— Князь, ты ещё не спишь? — раздался из медальона голос деда, да настолько громкий, что аж Аглая под одеялом вздрогнула, выпустила изо рта свою добычу и затихарилась. — Я что хотел сказать-то. Ты завтра давай приготовься, как следует, чтобы в Пскове не попасть впросак. Послезавтра я за тобой ни свет, ни заря заеду. Смотри не удумай ещё каких-нибудь дел, как накануне.

— Хорошо Пётр Абрамович, не посрамлю,– пообещал я деду и рукой под одеялом вернул голову Акульки на место, дав понять, чтобы не отвлекалась. — Захвати с собой пару ведёрных бочонков кальвадоса. Губернатора угостим. Глядишь, кому из гостей и понравится.

— Это всенепременно, — прогукал Пётр Абрамович. — Ну, всё, Саша, спокойной ночи.

— И тебе добрых снов, дед.

Вот ведь. Понравилась деду моя идея со связью. Голову даю на отсечение, что завтра он раз десять со мной свяжется, чтобы обсудить какую-нибудь незначительную мелочь.

Спустя какое-то время из-под одеяла показалась голова Аглаи:

— Пётр Абрамович уже ушёл? — всмотрелась девка в тёмный проём двери.

— Ушёл-ушёл. Спит уже давно в своём Петровском,– успокоил я девушку.

— А чего приходил-то, на ночь глядя?

— Ты же слышала. Спокойной ночи мне пожелать.

— Какой там слышала, — возразила Аглая. — Я вся дрожала под одеялом от страха.

— Да? А мне понравилась твоя дрожь.

— Так я могу повторить, — ринулась, было, девка снова в бой, но вдруг остановилась. — Барин, а твой новый работник теперь тоже с тобой всегда будет?

— Ты и на него глаз положила?

— Нет, но девки, что ему баню готовили, говорят, что у него дрын по колено.

— Скажи этим девкам, чтобы не заглядывались на добро Афанасия, а не то я им деревянные дрыны забью по горло.

Нет, ну надо же какие глазастые. Испортят ведь мне магический радар. Вдруг у Афанасия дар обнаружения колодцев появляется только от долгого воздержания, а тут целый женский взвод. И это я ещё чухонок не посчитал.

А Афанасий-то ещё тот подарок, оказывается.

Не поскупилась судьба, одно отняв, так другим вознаградив.

Богата талантами земля русская…

Глава 11

Как не зазывал меня дед вместе собой, к какому-то его знакомому и чуть ли не другу детства, с которым он в дальней родне состоит, но остановиться я всё-таки решил в гостинице. Это Петру Абрамовичу хорошо. После того, как он побыл Предводителем Псковского дворянства у него тут десятки знакомых и приятелей, но вот я никого их них не знаю.

Кроме того, натужное русское гостеприимство меня пугает.

Вести с незнакомыми людьми долгие разговоры ни о чём, слушать их уверения, насколько они всегда гостям рады и что будут на вас сильно обижены, если в своё следующее посещение вы не у них остановитесь — это серьёзное испытание для нервов. На самом деле никто тебе особенно не рад, но традиции обязывают.