Князь Системы 5

Шепот прошел по рядам. Воины слушали спор командиров, и волнение среди них нарастало.

Яромил ощущал на себе их тяжелые взгляды.

— Гердек, — тихо позвал Яромил дварфа-кузнеца, который подошел вместе с остальными офицерами. — Ты что скажешь?

Коренастый дварф медленно снял свой боевой шлем, обнажив седую голову. Его глаза, обычно горящие жаром кузни, сейчас были тусклыми.

— В Каменных Чертогах есть поговорка, — сказал он хрипло. — «Кузнец может умереть, но молот должен продолжать бить». Князь дал нам цель. Освободить город. Разгромить работорговцев.

Он замолчал, глядя на Зареченское.

— Но без хозяина молот — всего лишь кусок металла.

Костолом вдруг рассмеялся. Короткий, лающий смех заставил всех обернуться к нему.

— Послушайте себя. Мы говорим, как будто он уже мертв. А может, он там сейчас режет последних врагов и просто забыл дать сигнал?

— Посмотрите на вражескую армию, — Яромил махнул рукой в сторону войск Гаврилы. Все повернулись туда.

Армия Гаврилы остановилась.

Тысячи врагов, которые минуту назад готовились атаковать, замерли в странном оцепенении. Их строй дрогнул.

Яромил поднял подзорную трубу. Офицеры противника метались между отрядами, размахивали мечами и выкрикивали приказы, но воины их словно не слышали. Они оглядывались по сторонам с потерянными лицами, некоторые даже опускали оружие.

— Что с ними происходит? — спросил сумеречник.

— Паника, — хрипло ответил Костолом, щурясь на вражеский лагерь. — Я видел такое на арене.

Паника действительно расползалась по рядам противника, как чума. Воины, которые еще недавно казались непобедимыми, шептались между собой, указывая на погасшее Древо. Некоторые начали пятиться назад, подальше от города.

А потом из их рядов донесся крик:

— Гаврила не отвечает! Магическая связь прервана!

Слова разнеслись по полю боя, как набат. Вражеские воины замерли.

Войска Гаврилы были профессиональными, закаленными в десятках битв. Но они сражались не за идею или родину. Они следовали за сильным вожаком, который платил золотом и вел их от победы к победе.

А теперь этого вожака не было. Кто будит платить за кровь золото?

Костолом опустил подзорную трубу и медленно улыбнулся. Это была хищная улыбка гладиатора, который почуял слабость противника. Сейчас он видел именно это — деморализованную армию, которая потеряла веру в победу.

— ИХ ВОЖАК ПАЛ! — взревел Костолом так громко, что его голос прокатился по всему полю боя. — ГАВРИЛА МЕРТВ!!!

Слова ударили по рядам Железного Полка, как молния. Воины выпрямились, в глазах загорелся огонек надежды.

— КНЯЗЬ ПОБЕДИЛ! — продолжал Костолом, поднимая свой боевой топор высоко над головой. — РАЗРУШИТЕЛЬ ОКОВ СОКРУШИЛ ТИРАНА!

Яромил открыл рот, чтобы одернуть гладиатора — они не знали наверняка, что произошло с Василием. Но одного взгляда на деморализованные войска хватило, чтобы понять: Костолом прав. Гаврила мертв. Иначе его армия не развалилась так быстро.

— ЗА РАЗРУШИТЕЛЯ!!! — заорал Костолом и устремился вниз по склону.

Огромный мужчина бежал один против целой армии. Безумие. Это выглядело как чистейшей воды самоубийство.

Но вражеский строй не встретил его копейной стеной. Не приготовился отражать атаку. Вместо этого передние ряды в панике шарахнулись в стороны. Некоторые даже обернулись, готовые бежать.

Костолом врезался в их ряды, как катапультное ядро в стену из соломы.

Топор описал широкую дугу и разрубил пополам древко первого встречного копья, продолжив движение прямо в грудь копейщика. Враг даже не успел закричать, клинок разрезал его кольчугу, как мокрую бумагу.

— За мной! — взревел Костолом, уклоняясь от удара сабли и отвечая мощным боковым замахом. — Они дрожат, как псы!

Костолом сражался за нечто большее. За князя, который освободил его из рабства. За товарищей, которые стали ему братьями. За идею, в которую он поверил впервые в жизни.

Каждый его удар был смертоносен. Каждый шаг — продуман. Он не тратил силы понапрасну, не размахивал оружием для устрашения. Он просто хладнокровно и эффективно убивал, так как учили его на арене.

Несколько секунд Железный Полк стоял в оцепенении, наблюдая, как их командир в одиночку несется навстречу тысячной армии. Яромил мысленно подсчитывал шансы на успех и получал ноль целых, ноль десятых.

Но потом произошло нечто удивительное.

Один из ветеранов, тот самый, который еще вчера называл сумеречников «серокожими предателями», взревел:

— Костолом прав! ЗА РАЗРУШИТЕЛЯ!

— За Принцессу! — Нерон тоже побежал, задыхаясь от ярости. Всю жизнь он сражался в строю, плечом к плечу с товарищами. И сейчас этот человек-гладиатор, которого он презирал как грубого варвара, сражался за их общее дело в одиночку.

За Нероном устремились еще двое сумеречников. Затем группа освобожденных рабов во главе с Варгом. Потом ринулись новобранцы, которые еще недавно дрожали от страха.

Как лавина, которая начинается с одного камешка, вся армия Василия сорвалась с места. Но это была не хаотичная толпа — Железный Полк атаковал как единое целое.

— Первая рота, левый фланг! — закричал Яромил, въезжая в гущу битвы на своем коне. — Вторая рота, прорывайте центр!

Но приказы почти не требовались. Подхваченные единым порывом воины сами действовали слаженно, словно годами тренировались вместе.

Яромил, матерясь на древнем языке, заслонил щитом сумеречника Элгарона, в которого летела стрела. Сумеречник удивленно взглянул на солнцепоклонника, но времени на разговоры не было. Он тут же прикрыл своего спасителя, расстреляв вражеского лучника.

— Прикрытие слева! — заорал Железная Рука, оттаскивая из-под копыт вражеской конницы раненого крестьянина-новобранца.

— Держись, парень! — крикнул бывший капитан стражи, нанося смертельный удар врагу. — Домой вернемся живыми!

— За князя! — ревели войска. — За Разрушителя!

Но самое удивительное происходило в центре. Там, где смешались отряды всех рас и происхождений, родилось нечто новое. Солнцепоклонник Яромил и сумерчник Нейрон сражались спина к спине, прикрывая друг друга. Железная рука командовал смешанным отрядом людей и эльфов, словно они всю жизнь служили под его началом.

Расовые различия, старые обиды, взаимное недоверие — все это испарилось в огне общей схватки. Они сражались не как представители разных народов, а как солдаты одного полка. Как братья.

— Живых брать! — крикнул Яромил, видя, как некоторые воины добивают пленных. — Князь не велел устраивать резню!

И воины повиновались. Даже в пылу битвы, даже когда кровь застилала глаза, они помнили наставления своего вождя. Пленных связывали, раненых оказывали помощь — даже вражеских.

Вражеская армия не выдержала напора. Деморализованные смертью Гаврилы, они сражались вяло, без огня. Многие просто бросали оружие и бежали. Другие сдавались при первой возможности.