Князь Вольдемар Старинов. Книга вторая. Чужая война

Володя пристально смотрел ей прямо в глаза, пока герцогиня не сдалась и не отвернулась.

— Правда? Только потому, что дело коснулось ваших детей? Судьба других вас не интересовала и мужа вы не осуждали?

Герцогиня побледнела, ее взгляд заметался, ища поддержки хоть у кого-нибудь.

— Милорд, — наконец выдохнула она… — Прошу вас… Пощадите их… Они же не виноваты…

— Не виноваты, что родились детьми герцога? Или в том, что отец забыл о клятве?

Володя отвернулся и снова направился к выходу, но опять задержался:

— А вот этого не надо.

Герцогиня, набравшая уже было воздух, чтобы что-то сказать, глотнула.

— Чего не надо?

— Предлагать мне не надо то, что вы только что хотели предложить. — Володя кивнул на Анику и снова глянул на ее мать. — Я прав?

Улияна медленно кивнула, в глазах страх уступил место ужасу…

— Нет, мыслей я не читаю, просто это самый очевидный ход, чтобы спасти детей и вроде бы легализовать мое положение в герцогстве. Но этого не надо, во-первых, потому что такой ход спас бы только вашу дочь, но не сыновей. Во-вторых, ваша дочь сама бы отказалась от такого спасения. И, в-третьих, ваш муж официально лишен титула королевским советом как мятежник, и этот же совет даровал титул мне. Потому я не нуждаюсь ни в какой поддержке с вашей стороны, а с подданными я попытаюсь договориться самостоятельно… — Володя выдержал паузу и, когда герцогиня совсем побледнела, закончил: — И по этой же причине вашим детям ничего не угрожает. Вы, как семья мятежника, тем же королевским советом лишены всех титулов и поместий, и никто из вас больше не может претендовать на герцогство. Если ваш муж проиграет, то в Локхере ваши притязания не поддержит никто — проигравших не любят.

Володя закрыл за собой дверь, неторопливо прошел по коридору и, только когда скрылся с глаз часовых, прислонился к стене и прикрыл глаза. Его трясло так, что стоять не мог и вынужден был сползти по стене. В этот момент Володя был сам себе противен. Противен настолько, что его тошнило.

"Я не мог по-другому, — уговаривал он себя. — Не мог… не мог по-другому… Как еще этим чертовым честолюбцам объяснить, что они по головам идут к своим целям?! Пока самих в это не ткнешь носом, пока лично их не коснется… пока более удачливый не обойдет… Такой, как я…»

Новый приступ тошноты согнул его и заставил тихонько застонать.

— Вам плохо, милорд? — Над Володей навис какой-то солдат.

— Живот болит, — прохрипел он. — Помоги добраться до комнаты… там моя аптечка должна быть…

Солдат на миг замер, потом просто подхватил Володю на руки и чуть ли не бегом бросился по коридору. В комнате он аккуратно усадил князя на кровать.

— Вон ту сумку дай… открой… — Володя нагнулся и отыскал но-шпу, вскрыл и проглотил… — Да не пугайся… просто спазм обычный… скоро пройдет…

На нервной почве… Похоже, нервное напряжение последних дней дало о себе знать.

Боль постепенно затихала и вскоре исчезла совсем. Володя облегченно вздохнул, но на всякий случай выпил еще порошка и махнул солдату.

— Спасибо, сейчас мне лучше… Можешь идти… И еще раз спасибо, что помог. И вот что… не говори никому, что произошло. Договорились?

— Конечно-конечно, милорд, — поспешно закивал солдат. — Я понимаю…

— Вот и хорошо.

Когда за солдатом закрылась дверь, Володя откинулся на подушку и закрыл глаза. Действительно ли нужна была такая жестокость в разговоре с герцогиней? Или власть почувствовал и захотелось показать ее? Психологи на Базе предупреждали, что может прийти такой момент, если все дастся слишком быстро, и потому советовали если и начинать восхождение, то делать это постепенно… Постепенно не получилось. Есть ли упоение властью?

Володя прислушался к себе и признал, что нет никакого упоения, а есть усталость. Такая, что хочется послать всех куда подальше, а самому завалиться спать. А потом вернуться к себе на остров и поселиться там вместе с Аливией.

«Только вот девочки имеют обыкновение взрослеть… — вспомнились слова герцога Алазорского, когда тот убеждал его принять титул. — И что ее ждет в будущем, если все останется как есть?*

Да уж. Ничего хорошего, точно. А потому ныть, раз уж принял решение, смысла нет. А герцогиня… Ну, может, хоть сейчас до нее дойдет, какую кашу заварил ее муж. Может, тогда и проблем с этой стороны станет меньше, если действительно поймет и сумеет объяснить это детям. Не хотелось бы через несколько лет устраивать споры с Кортом по поводу законности титула. А споры в этом времени не в судах решаются, а на полях сражений. Его, конечно, не поддержат, но… кто знает? Вдруг королю придет в голову приблизить Корта к себе как противовес некоему герцогу, если последний станет приобретать слишком большой вес. Артон, может, и неплохой человек, но Артон-человек и Артон-король это очень разные люди. И сам он лично так бы и сделал. Блин… начитался Макиавелли… И ведь тот же Макиавелли посоветовал бы убить всю семью герцога и не париться. Дело даже не в личной безопасности, а в безопасности всего герцогства. Жалость сейчас может обернуться кровью тысяч действительно невинных людей в будущем.

Но это Макиавелли, а как поступить Вольдема… тьфу… Володьке Старинову… еще точнее, Шкету. А Шкета Гвоздь даже за мысли такие прибил бы. С другой стороны, на Шкете не лежала ответственность за тысячи жизней и целое герцогство. Вот и думай.

Володя и думал. Старательно и усиленно. Макиавеллиевский вариант ему не нравился категорически. Он сам тогда сказал Александру Петровичу, что это путь к одиночеству, а одиночество он уже испытал, и больше не хотелось. Значит, нужно искать другой вариант.

Минут через сорок размышлений Володя улыбнулся. Кажется, он нашел выход. И родители, если действительно любят своих детей, помогут ему уговорить их, понимая, что это единственный шанс для тех просто выжить.

Однако валяться было некогда — и так задержался уже, хотя и обещал вскоре вернуться. Пришлось подниматься и идти к войскам.

Граф Танзани с подозрением покосился на бледноватого князя.

— С тобой все в порядке? Плохо выглядишь.

— Уже нормально, я принял лекарство. Немного живот схватило.

— Может, лучше к врачам сходишь?

Володя побледнел еще сильнее.

— К вашим?! Нет, спасибо, я жить хочу. Сам разберусь. Ничего серьезного, обычный спазм. Лучше скажи, как тут у вас?

— У нас нормально. Я отправил приказ поварам, люди отдыхают, патрули вокруг усилены. В общем, твоего присутствия даже не требуется, так что, если к врачу идти не хочешь, лучше иди отдыхай, тебе это не помешает.

— Нет, спасибо…

— Милорд, вы плохо выглядите. С вами все в порядке?

— А может, и нет, — буркнул Володя. — Спасибо, Конрон, я тоже рад тебя видеть.

Конрон удивленно моргнул и вопросительно глянул на Танзани. Тот пожал плечами.

— Вот что, князь, иди отдыхай. До завтра ты тут нам точно не понадобишься. — Граф решительно подтолкнул Володю в сторону замка.

Мальчик сдался, благоразумно решив, что сегодня он и в самом деле не нужен, а завтра ему понадобятся все силы, и лучше в решающую минуту быть выспавшимся и здоровым.

Утром Володя спустился как раз к завтраку. Подсев к ближайшему солдатскому костру, он наложил себе кашу из котла, попробовал и кивнул.

— Всегда так вкусно?

— Спасибо, милорд, — заговорили вокруг. — Еда нормальная.

Один раз поставщик еще в столице попытался мухлевать, за взятку пропихнув просроченный товар, который не то что есть, смотреть на него было невозможно. Володе донесли об этом… Багаж интенданта был перевернут сверху донизу, но золото нашли, после чего под присмотром солдат того заставили есть то, что он закупил для войск. Когда его откачали, то отправили служить солдатом с конфискацией всего имущества. А несколько человек навестили хитрого купца и сунули ему под нос подписанный им договор. Поскольку его составлял сам Володя, то в нем были пункты о том, что в случае некачественного товара поставщик обязуется заменить его за свой счет с выплатой крупного штрафа. Купец попытался было возмутиться, доказывая, что его товар первоклассный.