Князь Вольдемар Старинов. Книга вторая. Чужая война

— Зачем? Да и кто на них играть будет? Разве плохо было на гитаре? Конечно, не так, как с оркестром, но… Разве мало песен и под этот инструмент? Вот, например, немного другое:

Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно, Струна осколком эха пронзит тугую высь. Качнется купол неба — большой и звездно-снежный. Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! [5]

— А вот эта уже чем-то на наши походит. Ну, не буду отвлекать от дел, мне еще к королю на доклад. Он постоянно интересуется вами, князь. Эндон, кстати, тоже. Лишь немногие при дворе знают о вашем будущем назначении, остальные вынуждены довольствоваться слухами. В основном сейчас гадают, какую должность я подыскиваю своему «сыну».

5

О. Митяев.

— Все-таки пошел такой слух?

Герцог пожал плечами:

— Слухи здравому смыслу неподвластны, на то и делали ставку. Умные же люди сами во всем разберутся.

Володе выделили отдельное помещение для еды, чтобы поменьше ему мелькать в общих залах. После встречи с Эндоном и король, и герцог согласились, что так будет лучше всего до официального представления. Сюда к нему частенько захаживал герцог Алазорский, чтобы поделиться бродящими по замку слухами и сообщить последние новости. Как понял Володя, слухи это не остановило, а только подлило масла в огонь. Те, кто поумнее, слухам не очень верили и теперь старались узнать о чужеземном князе побольше.

Сторна Винкор пригласил сразу, как только удалился герцог, и собрался было уйти, но Володя его остановил:

— Ты мне тоже нужен. Задание будет для вас обоих. Садитесь за стол, угощайтесь.

— Я бы хотел сначала заказ узнать, — замялся Сторн.

— Садись, сейчас объясню. Я хочу, чтобы вы написали несколько песен про нынешнюю войну с Родезией. Что- нибудь такое бодрое или торжественное… на ваш выбор.

— Но, милорд, я не…

— Винкор, помолчи. Заказ касается Сторна. Твоя задача, когда он закончит, записать слова на бумаге — мне так легче текст воспринимать. И еще, пока я не одобрю песню, о ней никто не должен знать. Всем любопытствующим отвечать, что есть заказ к грядущему празднику, и все.

Сторн закрыл глаза и что-то зашептал. Потом посмотрел на Володю:

— Еще какие-то пожелания будут, милорд?

— Нет. Я не хочу тебя ограничивать в выборе ни стиля, ни темпа песни. Главное, чтобы она подбодряла солдат, внушала… — Володя защелкал пальцами, пытаясь подобрать слова. — В общем, помогала и подбодряла.

— Я понял, чего вы хотите, милорд. Героическая баллада…

— А вот баллад не надо. Пока одну дослушаешь до конца со всеми перечислениями титулов и подвигов героев, война закончится.

Они еще несколько минут пообсуждали, какой должна быть песня, а потом Володя их оставил — нужно было идти к королю.

— Можешь угощаться, чем хочешь. Если что, Винкор попросит слуг еще принести. Кстати, Сторн, не знаешь, что там ваши по поводу моего предложения надумали?

— Еще обсуждают и спорят, но Линара, милорд, — бард улыбнулся, — активно поддерживает его, а значит, ее отец и дед тоже скоро согласятся. Папаша Флат тоже поддерживает.

С заготовкой песни Сторн и Винкор пришли через два дня, аккурат за день перед официальным представлением князя Вольдемара Старинова двору, а потому мальчику было, мягко говоря, не до них. Он как раз утрясал последние детали с учителем, тут же присутствовал и герцог, объясняющий сценарий.

— Подождите в соседней комнате, — попросил Володя. — Я сейчас.

Освободился он где-то через полчаса.

— Так, что у вас? Готово?

— Да, ваше сиятельство. — Винкор протянул два листа.

— Если позволите, милорд, я напою, — предложил Сторн.

— Минуту… — Володя углубился в чтение. За последнее время он уже наловчился разбирать тексты и потому потратил не очень много времени. Поморщился. — Не надо ничего напевать. Не годится. Совершенно не годится!

Володя разорвал бумагу.

— Ужас. Ну что это?! — Он потряс куском листа. — «Они собрались на войну и ноги о мечи отбили…» Ну что это?

— Это о родезцах… — Сторн никак не мог понять, что вызвало такой гнев князя.

— Ага. И после того, как они в своей неуклюжести отбили все ноги о собственные мечи, они три раза разнесли в пух и прах нашу армию, захватили целую провинцию и угрожают столице Локхера. Ну и кто тогда, получается, мы, если такие растяпы это сделали?

Сторн озадаченно почесал лоб.

— Песня не должна унижать наших врагов, — эмоционально попытался объяснить Володя. — Наоборот, надо подчеркнуть их достоинство, показать, что да, они сильны и храбры, но правда за нами, и мы, если все дружно возьмемся за дело, победим. Да, нам будет тяжело, но мы все равно сильнее! Понимаете? А эти вот ваши куплетики оставьте для трактирных певцов — там они в самый раз. А мне нужна серьезная песня.

Володя на миг замер, потом схватил гитару.

— Эх, опять не для нее песня, но что-нибудь выжать постараюсь:

Вставай, страна огромная, Вставай на смертный бой! С фашистской силой темною, С проклятою ордой! Пусть ярость благородная Вскипает, как волна, — Идет война народная, Священная война! [6]

Стих последний аккорд, но Сторн еще долго сидел с открытым ртом.

6

Слова В. Лебедева-Кумача, музыка А. Александрова.

— Вы, милорд, говорите, что она не под этот инструмент?

— Нет. Там должен оркестр играть, разные инструменты, ударные, трубы.

— Я как-то слышал игру оркестра… Может быть, можно было бы подобрать… Но где людей взять?

— Скоро сюда придет моя армия. Подойди к Лигуру, передашь от меня, что тебе нужны люди. Не знаю… Устрой проверку им и забирай всех, кого сочтешь нужным. Будет у тебя оркестр. Считай это первоочередной задачей, а пока мне нужна песня. Песня, которую исполнит ваш оркестр!

— Милорд… Милорд, вы позволите мне собрать оркестр?! Да я… Да я за это…

— Что этот оркестр играть будет? Пока не будет песни, какой в нем смысл? Для начала хотя бы просто песню, а потом для оркестра.

— Будет песня, милорд! Будет такая, как вы хотите!

А может, эту вашу использовать? Если вы переведете, я мог бы приспособить.

— Перевести? Гм… Песня несколько специфична. Переделывать много придется… Хотя… Нет, не имеет смысла, эта песня про мою страну, и тебе вряд ли она поможет. Я тебе показал, какой настрой должен звучать, а слова — твоя работа. За это я и плачу.

— Но, милорд…

— Сторн, говорю же, слова не помогут. Тем более все равно не знаю, как перевести «фашистской». Это не предмет, а… движение такое нехорошее, которое считало одних людей лучше других и соответственно лучшие должны владеть худшими.

— Но это по жизни так, — кивнул Винкор. — Благородные должны владеть низким сословием.

Володя поморщился:

— Не так владеть, а как животными владеют, убивать просто за то, что ты другой национальности. В общем, неважно. Очень плохая секта.