Княжич варяжский

— Кто такие! С коней! Оружие на траву! — завопили степняки сразу в несколько голосов.

Вместо ответа Сергей выпростал из-за пазухи серебряную подвеску-полумесяц с выгравированной на ней хищной птичкой. Ту, что подарил когда-то подханок Месигей.

— А хан ваш сказал: с этим знаком мне все цапон друзьями станут!

Зрение у копченых отменное. За сто метров каждое перышко на утке разглядят. А сейчас между ними и десяти шагов нет.

Разглядели.

— С кого снял, рус? — нагло, но не сказать чтобы очень уверенно крикнул один из печенегов.

— Какой храбрый воин, — сказал Сергей, поворачиваясь к Машегу. — Вопросы мне задает. Может, он тоже хан, а в обносках — потому что поиздержался?

— Он не хан, а дурак, — тоже по-печенежски ответил хузарин. — Видит двоих и думает, что может обобрать и никто не узнает.

— Никто и не узнает! — Копченый покосился на остальных. — Мы все братья! Все скажут, что вы на нас напали!

— Если бы я на вас напал, дурачок, вы бы уже на травке лежали! — пренебрежительно бросил Машег. — Туда посмотри!

Он большим пальцем указал за спину.

Позади на холм выезжала дружина Сергея. По уговору они должны были встать так широко, чтобы на взгляд было трудно определить численность.

— Поехали, — сказал Сергей, посылая Мара вперед. — С ханом говорить будем. А ты, хитрец, давай вперед. Пояснишь, кто мы, чтобы мне по пути с каждым болтливым пастухом пререкаться не пришлось.

Хан. Серьезный мужчина. Молодой. Симпатичный. Внешне. Сергей не обманывался. Перед ним печенег. А печенеги считаются только с двумя вещами. С силой. И с выгодой. Но сила все же эффективнее.

— Я знаю Месигея, — сообщил хан, хмурясь. — У нас с ним дружбы нет.

— С большим ханом Гаци тоже?

Возможно хан хотел бы ответить честно, но не рискнул. Вокруг слишком много свидетелей.

— Гаци-хан, дай ему Небо еще много лет здравия, величайший из нас!

— Несомненно, — согласился Сергей. — Он мудр, потому решил не воевать с русью, а дружить. Странно, что ты, цапон, нарушил его волю.

— Что ты такое говоришь? — возмутился копченый. — Только воля Неба выше воли Гаци-хана! Я могу убить вас за такие твои слова! И тебя, и этого хузарина!

— Можешь, — согласился Сергей.

Он даже не встревожился. Знал, что хан блефует. А у Машега чувство страха то ли атрофировалось в детстве, то ли вообще исключено из генома.

— Можешь. Когда Месигей об этом узнает, он очень расстроится, ведь мы с ним вместе били врагов и пили кумыс, сидя на одной кошме.

— Это ничего, — хищно оскалился хан. — Я же сказал: мы не друзья. И не говори мне, что твоя смерть расстроит Гаци-хана. Я знаю, когда мне лгут!

— Не скажу, — согласился Сергей. — Хотя с большим ханом Гаци мы тоже пили кумыс. Думаю, он запомнил меня. Но печалиться обо мне не станет.

Сергей легко тронул Мара коленями, послав на пару шагов вперед. Теперь между ним и ханом осталось не более двух метров. Сергей улыбнулся. Помолчал. И подумал о том, что ему хватит секунды, чтобы выхватить клинок и разрубить голову хана. И не просто подумал, а так, чтобы эта мысль отразилась на его лице. Ему было нужно, чтобы хан занервничал. Повода жестко среагировать Сергей ему не даст, а показать, что он опасается какого-то безусого руса, будучи в окружении своих воинов, это значит навеки потерять лицо.

— Не скажу, что большой хан расстроится… Из-за меня. А вот из-за тебя — да. Из-за тебя он очень расстроится.

— Ты мне угрожаешь? — Хан демонстративно положил руку на саблю.

Сергей не сомневался, что успеет достать хана первым. Зря, что ли, он обе жизни старательно осваивал искусство ай-дзюцу, быстрого извлечения клинка. Так что он улыбнулся еще шире.

— Я не очень хорошо говорю по-вашему, — сказал Сергей. — Должно быть, я оговорился. Я хотел сказать: большой хан Гаци расстроится из-за того, что ты делаешь. У него мир с великим князем русов. А ты его нарушил.

— Ничего об этом не слышал!

— Да ладно? — Сергей засмеялся. — Ты не слышал! Удивительно! Такой промах со стороны большого хана! Как он мог? Не сообщить самому… Как тебя зовут?

— Кирак, — буркнул хан.

Уже неплохо. Представился копченый.

— Самому Кираку не доложить о своих делах? Увидишь его в следующий раз, непременно попеняй ему!

Пальцы хана сжали лошадиную гриву. Нервничает, поганец. А у остальных копченых аж уши шевелятся, так им интересно.

— Большой хан не делится со мной своими делами, — буркнул хан. — Но это не значит, что ты не лжешь.

— Они встретились позапрошлым летом, большой хан Гаци и великий князь киевский Олег. Недалеко отсюда. Если ты даже об этом не знаешь, то спроси своих. Гаци был здесь не один. С ним было десять сотен воинов. Может, немного больше, но и десяти сотен хватит, чтобы подтвердить мои слова. Не знаю точно, о чем договорились великий князь и большой хан, я тогда был всего лишь вождем сотни. Может, о дружбе, может, о совместном походе, а может, о том, чтобы породниться. Но точно не о том, чтобы ты, хан Кирак, нападал на людей великого князя. Я бы еще понял, если бы речь шла о большой добыче, но напасть на воинов, у которых ничего нет, пусть даже их немного… Нет, я не понимаю, зачем ты это сделал!

Сергей развел руками и обвел взглядом окружавших их печенегов, будто спрашивая: может, вы понимаете, зачем ваш лидер это учудил?

По лицам степняков непросто понять, о чем те думают. Но в данном случае можно было не гадать. С предложенной Сергеем позиции их действия были, мягко говоря, неразумными.

— У них хорошие доспехи, — простодушно заявил кто-то.

— Уверен, что они защитят тебя от гнева большого хана? — тут же отреагировал Сергей.

Нет, простодушный в этом был совсем не уверен.

— Откуда мне было знать, что это русы вашего большого хана?

Кирак решил сдать назад, и это был успех.

— Допускаю, — согласился Сергей. — Ты не знал. В прошлом. Теперь знаешь. Это настоящее. И я скажу тебе, каким было бы будущее, если бы я не поспел вовремя.

— Я и без тебя это знаю. Им конец.

— Ты опять не видишь дальше ушей своего коня, Кирак! — Приставку «хан» Сергей опустил сознательно. — Вы убили бы часть из них. Остальные ушли бы водой…

— Они не ушли бы от наших стрел! — запальчиво воскликнул печенег.