Княжич

Так я и узнал, что стоит за всем этим боярский род Гончаровых, что уже не один десяток лет прикрывает старателей, получая свой кусок пирога. Слуцкие в своё время что-то пронюхали об этом и попытались собрать доказательства, но не получилось, объявили им по надуманному поводу войну Гончаровы, уничтожив под корень. Только Маша и осталась, встала у меня в голове вся мозаика воедино.

— Работаем, — махнул рукой Михаил и все разошлись, уже зная, кто, что делает. Не в первый раз, присоединился я к группе, что должна ждать сигнала, подобравшись к лагерю с запада.

— Пш, пш, пш, — приглушенно щелкнула три раза рация и, переглянувшись со своим отрядом, мы поползли вперёд.

Сигнал же означал, что засевшие в сторожках китайцы мертвы и всё идёт по плану.

Заняв позицию, указанную нам Жуком, мы стали ждать, выбрал каждый свою цель, наведя автомат.

Руки, как и в первый раз, подрагивали, глубоко вдохнул и выдохнул я, успокаиваясь.

— Пш, — один раз шикнула рация и одновременно, с разных концов лагеря прозвучали выстрелы, вспорхнули с деревьев перепуганные птицы.

— Ааааа! — Завизжали те, в кого не смогли точно попасть с одного выстрела, быстро навёл я мушку на такого подранка и нажал спусковой крючок, ударил меня приклад в плечо и мужик затих.

Из палатки же начали выбегать те, кого мы ждали. В отличие от остальных, их как раз таки старались не убить, а ранить. На допрос.

— Пуф, пуф! — Полегли они, подвывая и крича.

Глянув в сторону, я посмотрел на рабов, что замерли в реке, не зная, что делать, побросали они промывочные лотки и лопаты, подняв руки. Сдаваясь.

Из-за деревьев и оврагов, перебежками и под прикрытием, оставшихся на местах товарищей — вышла ударная часть нашего отряда, начали они зачистку, производя контроль, нисколечко не жалел я о тех отбросах, которых добивали мои люди.

Остановившись у палаток, Петро и Васька, наши подрывники — одновременно вытянули чеку из светошумовых гранат и закинули их внутрь, в темноту, прозвучали сразу за этим хлопки, а за ними несколько выстрелов, залегли ребята на землю, пережидая пока тот, кто остался в палатке не прекратит палить во все стороны, дырявя её.

— Вперёд! — Забежали они внутрь, тут же выволоча наружу мелкого мужичка в одних трусах и с татуировками, покрывающими всё его тело. — Заткнись! — Дали ему по морде, не стерпев скулёж. — Шваль, поганая!

Вот так и проходили все наши зачистки, спустились мы вниз, после последней проверки всего лагеря и окрестностей.

— За дело, — раздавал команды Жук, держа за горло одного из подранков. — Дмитро, на тебе яма, — ушла пятёрка мужиков копать общую могилу. — Сергей, охранение, — кивнул молодой паренёк в шрамах по всему лицу и, забрав десяток ребят, ушёл. — Гена, быт, — разбрелись ребята Геннадия, занятый каждый своим делом.

Собирали хворост, разжигали костры. В общем, подготавливали место под ночёвку.

— Семён.

— Понял, — прошёл я в палатку бандитов, где как мы и предполагали, было несколько женщин, закрылись они одеялами и горько плакали, пока мой холоп, Алексей, отучившийся в своё время на психолога, пытался их успокоить.

— Милые. Девоньки. Всё хорошо. Хорошо. Не бойтесь. Свои мы, свои…

— Мама, мамочка, — кусала край одеяла молоденькая девушка, вся в синяках, слыша родную речь и содрогаясь в рыданиях.

Женщины постарше вели себя поспокойней, но слёз было не удержать, жались они друг к другу, с опаской на нас поглядывая.

— Давай по одному, — отдал я приказ Егору, что подвёл ко мне первого из ничего непонимающих рабов и силой уложил его на очищенный и застеленный белой тканью стол.

— Бедолаги, — покачал он головой, пока я осматривал и лечил трясущегося мужика, чьи руки и ноги были уже не синими, а чёрными. Все в язвах и рытвинах, начал он гнить заживо.

Как он ещё работал, то? Ведь не чувствует уже ничего…

— Нормально, выкарабкается, — привычно забормотал я названия нужных форм, и из моих рук полилось тепло, обволакивая заснувшего китайца золотистым светом.

В это же время Жук пытал главаря и его подручных. Никогда не знаешь, какими интересными сведениями те обладают.

* * *

— Кто? Кто это может быть?! — Ударил кулаком по столу боярин Гончаров Дмитрий Вячеславович, с кровью в глазах смотря на своих подручных, проворонивших чей-то удар по бизнесу его китайских друзей. По его бизнесу!

— Может Томилины что прознали, отец? — Трясся его сынок, не в силах устоять на месте.

Снова под кайфом, гнилое семя, побаивались стоять рядом с неадекватным наследником слуги, стараясь отойти от него подальше.

— Думаешь, они? — Посмотрел на своего единственного ребёнка боярин, заскрипев зубами. — С чего ты вообще это взял? — Поинтересовался он, закрывая глаза и пытаясь перебороть злость.

— Не понравилось мне, как они смотрели на нас на последнем приёме у наместника, пап. Помнишь, как зыркали? Явно что-то замышляли.

— Да, ты. Да, ты, — не находил слов боярин, привстав из кресла. — Ты, идиот! — Заорал он, брызгая слюной. — Забыл, уже, как облапал их дочь на том приёме?! — Плюнул он ему прямо в лицо. — Пошел вон отсюда, придурок! — Махнул рукой раскрасневшийся барин, и его сынка подхватил ураганный ветер, выкинув сперва за дверь, а потом и за пределы дома, ойкал тот, ударяясь головой об углы, пока его тащила невиданная сила. — А вы что скажите? — Обратился Гончаров к доверенным слугам, не таким тупым как сын. — Молчите, собаки? — Всё больше распалялся боярин.

Слуги же, не знали, что и сказать. Они и предположить не могли, что во всех их бедах виноват мальчишка, хозяин дремучей фермы в лесу.

Глава 21

— Аааааа! — Заорал я от испуга, провалившись в яму и пролетев не меньше трёх, пяти метров. — Ай, блин! — Прошипел я сквозь зубы, держась за рёбра. — Ай, яй, яй, яй, — катался я по удивительно ровному полу в полной темноте, хоть глаз выколи и ругался. Болело всё. — Чёрт!

— Гав! Гав! — Не раздумывая, прыгнул за мной Шарик. — Ууууууу, — заскулил он не меньше меня, тоже порядком ударившись.