Княжна

— Хочу тебя ладо мой, сейчас же!

И не теряя времени пока, Ярослав не успел ничего сделать, чуть приподняла, и совсем немного спустилась штаны. Подняв ноги призывно выставила попку и, не дожидаясь, притянула его ближе, схватив мужа за возбужденное естество направила внутрь. Это было невероятно, стоило почувствовать его в себе, как мой мир окрасился тысячами новых красок. А потом во мне начал двигаться мой любимый. Он словно обезумел или просто соскучился и вот наконец добрался до желанного тела. Не сдерживаясь и крича во всю мощь своих лёгких, хрипя и кусая от переполнявшей меня страсти, вбирала его до предела. Но мне все равно было мало, я хотела большего. Всего его, в какой-то момент, оказавшись сверху его, обхватила его ногами зарываясь ими в мех. Я не понимала, чего мне не хватает, не сдерживаясь шепча ещё, сильнее, больше, почувствовала как сильные руки мужчины обхватывают мою попу, а потом что-то твердое проникает в неё. Замерев на миг, прислушиваясь к своим ощущениям двигалась медленно, но потом убыстряясь поняла, что мне мало. Схватив его ладонь, покоящуюся на моей попе положила себе на то самое, от куда недавно вышло его естество. Мой князь не долго думая впился в мои губы страстным поцелуем, в то время как его ловкие пальцы проникли в меня до основания. Стоило им начать двигаться в унисон, как мой мир взорвался, а я окончательно потеряла с ним связь, ослабнув и навалившись на мужа. Меня трясло, из глаз лились слезы, но ещё более невероятным были волны бегущего наслаждения по моему телу, я буквально сотрясалась под ними. Лёгкие поглаживания и ласковый шепот медленно приводили меня в состояние. Закутав меня в меха и сидя с его напряжённым естеством во мне, нежась в тепле и нежности разливающейся по телу. Но ещё больше я млела от его поглаживаний и медленного движения во мне. Мой мужчина, так же сильно изголодался и теперь, когда я нахожусь в его объятиях, он ещё долго не выпустит меня из них. Нам было не холодно, да и разве может быть двум любящим людям, согревающимся истинным теплом друг друга, холодно? Нет! Но несмотря на это, мой муж заботливо меня укутал, продолжая любить нежно и яростно, быстро и медленно, пока со стоном облегчения не излил своё семя, наполняя меня до краев. А я опустошенная, но счастливая, с лёгкостью во всем теле, обвила руками шею моего Ярослава и привалившись в его плечу, прикрыла веки. Больше меня совершенно ничего не волновало, даже то, как мой муж одевал обратно штаны и нёс меня в шатёр.

Проснувшись утром, в его объятиях, крепко прижалась, обвив его своими руками и ногами. Смотря на него спящего, такого беззащитного, понимала — за него убью любого! Кто бы не встал на моем пути, если что-то случится с моим мужем, я не остановлюсь ни перед чем, пока не утоплю в крови всех своих врагов!

Прикоснувшись к его носу нежным поцелуем, тихонько выбралась из объятий и одевшись, пошла кушать. Есть хотелось зверски. Живот призывно урчал, намекая, что неплохо бы подкрепиться. Идя по лагерю и ловя на себе улыбки молодых дружинников, и хмурые взгляды воев убеленных сединами, лишь улыбалась не останавливаясь, двигаясь к намеченной цели. Походная кухня ещё до рассвета, начала готовить завтрак, так как воины в карауле завтракают раньше всех. Пойдя к повару, как называл их Ярослав, протянула ему миску. Дождавшись пока он положит мне самых отборных кусочков мяса и каши, удалилась.

Разместившись около горящего костра, с превеликим аппетитом стала поглощать невероятно вкусную пищу. Я даже веки прикрывала во время того, как прожевывала пищу. Мне казалось, что вкуснее я ничего не ела, а потом, внезапно пришло осознание — хочу помидорку. Аж до слез! Еле сдерживаясь, шмыгнула носом, продолжая заедать уже не такой вкусной кашей. Пока над ухом не услышала обеспокоенные голос своего мужа:

— Мстиша, что случилось, маленькая моя, ты чего плачешь!

Смотря на него такого обеспокоенного, не смогла сдержаться и со всей обидой переполнявшей меня сказала:

— Хочу-у помидорку!

— Да? — покивав головой на его неверие и небольшую растерянность более твёрже со стальными нотками в голосе заявила:

— Хочу, помидо-орку!

Улыбнувшись чему-то своему, мой муж смотря мне прямо в глаза, обхватив моё лицо ладонями пообещал, а потом затронул, слишком опасную тему, к которой я пока не была готова!

— Будет! Дорогая моя, а ты мне ничего не хочешь сказать?

Выгнув вопросительно брови и смотря мне прямо в глаза, Ярослав ожидал ответа. Вот только я ему не собиралась говорить. Помотав из стороны в сторону головой насколько это было возможно, чуть прикусила нижнюю губу смотря на его сосредоточенный вид, на недоверчивый прищур глаз и чуть сведенные брови. Мой мужчина явно догадывался, но сейчас я не могла сказать. Вместо этого желая хоть как-то его отвлечь, накрыла его губы своими.

В итоге спустя какое-то время, помидоры я все же скушала. Не знаю, сколько с собой взял мой муж, но чувствую, мне их точно не хватит!

Сегодня все решится. Воины за ночь отдохнувшие, восстановили силы и теперь во всю жаждут продолжения. Они уже многое получили, даже младшие дружинники и то, за два боя раздобыли себе оружие, доспехи и кольчугу лучшего качества. Те, кто останутся в живых, домой вернуться не с пустыми руками, их близкие долгое время могут ни в чем не нуждаться. Так как раздобытых мехов, посуды, тканей и украшений хватит сполна, да тех же доспехов и оружия из хорошей стали. При желании их всегда можно продать или обменять. Но думаю, мои войны о таком даже не помышляют. Усмехнулась сидя в повозке и наблюдая как в лагере во всю идёт оживление. Кмети уже позавтракав, собирают свои пожитки и разогревают мышцы. У всех окружающих меня мужчин, на лицах зверский оскал, особенно у нурман и подмятых нами радимичей. Эти особенно жёстко настроены. Нурманы понятно, они повстречали своего кровного врага и теперь пока не вырежут всю его семью не успокоятся, а вот радимичи. Усмехнувшись, сжала руки в кулаки смотря в даль пока на ещё не взятый город. Ничего последний оплот падёт.

А пока, я смиренно дождусь момента, когда рука об руку вместе со своим князем войду в Киев. Как займу место на троне, подчинив жалкие остатки полян своей воле! Улыбнувшись, с любовью посмотрела на широкую спину моего мужа и откинулась на мягкую меховую обивку. Война ещё не выиграна, но я уверена, всё будет так, как сказал мой Ярослав. Он обязательно заставит целовать бека хузарского мои сапожки, приняв выставленную мной ножку за великую милость.

А я, я просто сделаю своего мужчину самым счастливым! Я подарю ему самое дорогое, на что способна. Я рожу ему сына, если боги будут милостивы не одного. Не заметно для всех приложила ладонь к ещё плоскому животику. Не верится, что во мне зародилась маленькая жизнь. Моё и его продолжение, наша любовь и счастье. Как же мы назовем тебя кроха? Кем ты будешь, девочкой или мальчиком? Не важно, главное, что я уже люблю тебя! Улыбаясь, сидела довольная и мало на что обращала внимание. Меня больше занимали мысли, каким именем назвать нашего первенца. Что если будет девочка, а не мальчик? Хотя разве мы её будем меньше любить? Глупости, я знаю, мой муж будет самым лучшим отцом. А первенца, если будет девочка назовем Злата, а вот если мальчик Всеволод или Богдан. Уйдя глубоко в свои мысли, напрочь забыла о войне, пропустив наше наступление.

* * *

Мда, что-то с княгиней происходит. Слишком быстрые перемены настроения. А этот бешеный секс, чуть ли не на глазах у всего войска. Хотя почему чуть. Многие видели. Возок то не крытый. Да и орала она так, что, наверное, в Киеве слышали. Вон Боян, хмурится недовольно. Выговаривал мне, что невместно князю с княгиней выставлять на всеобщее обозрение свои плотские утехи. В общем-то я согласен с ним, а то устроили порно-шоу, ёлки зелёные. Кивал, соглашаясь с ним. Да, не хорошо получилось, косяк однозначный. Но при этом улыбался, вспоминая наши с Мстиславой поскакушки. Бояна поддерживали другие бояре и старые кмети. А вот молодёжь наоборот, довольно улыбалась, гордясь своим князем, что сумел довести до громких сладострастных криков жену свою. Нурманы хохотали. Этим вообще всё по барабану. Гуннульв на следующий день поглядывая на нас с Мстилавой, выдал:

— Да, Ярослав. Хорошая жена у тебя. Громкоголосая. Всех врагов распугала. — Захохотав, глядя на покрасневшее лицо Мстиславы, продолжил. — Ну вы даёте, оба! Мои посмотрев на вас и послушав, чуть на стены Киева не бросились. Им тоже захотелось!

Сигурт, стоя рядом, кивал согласно, поглаживая свою секиру. Боян плюнул в сердцах.

— Срамота!

— Зря ты так ярл! — Ответил на это Сигурт. — Зато хирдманы, горя желанием, быстрее стены проломят, что бы добраться до мягких и сладких женщин Киева. Им сейчас даже не серебро нужно, а бабы!

Мы засмеялись. Мстиша тоже закатилась серебряным колокольчиком. Боян махнул рукой. Потом глянул на мою жену.

— А по мне так тут одно хорошо, надеюсь после такого, княгинюшка порадует вятичей радостной вестью?!

— Я даже не сомневаюсь, что порадует! — Поддержал Бояна Гуннульв. — Не может не порадовать!

Мстислава перестала смеяться и с подозрением переводила взгляд с одного на другого.

— Ладно, други мои, бояре, хёвдинг, воины. — Проговорил я. — Пора заняться делом. Боян, город окружили?

— Да. Взяли в кольцо. Никто не выйдет и не зайдёт. Кмети прошлись частым гребнем по окрестным печищам. Но никого не нашли, акромя древних старух да стариков. Остальные все сбежали в леса и болота.

— Ну, хоть древних старух нашли и то дело. — Проговорил Гуннульв и все опять заржали. Теперь смеялись даже Боян с моими боярами. Мстислава тоже хихикнула.

— Вижу, всем весело! — Проговорил я, отсмеявшись. — Это хорошо! То, что местные разбежались, пусть. Запрети искать их. Ещё не хватало распыляться. — Запретил.

Я кивнул Бояну.

— Так, штурм будет в одном месте. Остальные в оцеплении не должны дать кому-то уйти. Мизгирь!

— Здесь, княже. Орудия на главные ворота, на прямую наводку. Боезапаса хватит? Учти нам на обратную дорогу ещё нужно оставить хотя бы по два выстрела на ствол.

— Должно хватить, княже.

— Добро. Надеюсь на тебя, Мизгирь. Ибо артиллерия это наша главная ударная сила. Так что выдвигай орудия. — Посмотрел на свои наручные часы. — Через час нужно начать обстрел. Да, Боян, пошли переговорщика. Предложи сдаться.