Княжна
Шрифт:
Рассмотреть происходящее за валами не удавалось – далеко. И Ольга лишь терпеливо наблюдала и считала минуты, как и многочисленные горожане.
– Договорятся ли…
– А что тут договариваться? Их кто звал?!
– Дык … Идут себе горемычные… Детей морозят…
– Быстрее бы прошли и не смущали! Скоро лед тронется! Купцы пойдут!
– Само оно – грабить будут!
– Глянь, наши ворочаются!
И действительно, отряд княжича повернул назад, посланники поскакали к левому берегу.
Народ посыпался как горох со стен и заполнил площадь, терпеливо ожидая княжича.
– Они не просят разрешения. Против нас обоз с женщинами, детьми,
– Как не просят?! Пущай ворочаются!
– А купцы, как купцы-то, пройдут ли?..
– Княже, долго это как? Всю скотину съедим. Чем жить будем?
– А за стеной и валом ты будешь жить? – площадь гудела, люди переругивались между собой и возмущались, понимая, что малая дружина князя не выйдет и не разгонит незваных гостей. Нужно только ждать и просить богов постлать дорожку уграм туда, куда они идут.
– Никого не держу! – бросил Игорь и пошел к себе в терем.
– Врет хазарин! – кинул шапку на лавку Свенельд, – Три наших разъезда не вернулось. По следам прошли – тел нет.
– Вот пусть к нашим добавит всех, кого по дороге собрали. Без того не пройдут они.
– Славутич не перегородишь…
– Хм… Хитрят они, будут выжидать и торговаться. Еще недели три и начнет лед сходить. Нам ни к чему их задерживать. Купцы скоро могут пойти. Не будем гадать. Посмотрим, что завтра будет.
Завтра наступило быстро. Выглянуло солнце. Подул легкий теплый ветер с юга, который был предвестником начала весны. Народ заволновался – ледяная корка на стенах сползала веселой капелью, а на валахпоявлялись темные, пока еще малые проплешины.
– Идут, княже!.. – караульный влетел в гридницу и поднял всех.
– Много?
– Много.
На другом берегу Славутича собралась странная толпа. Ее как скот гнали на лед всадники угров.
– Они же босы… Как скотину гонят!.. – прозвучало по стене. Где-то на участке городской стены послышался жалостный бабий вой.
– Приготовить золото для выкупа? – поинтересовался Свенельд у Игоря.
– Торга не будет.
Как и вчера, Игорь с отрядом встречал людей у первой линии укреплений. Вчерашние переговорщики обогнали толпу и, уже без опаски, не спешиваясь, поднялись на крутой берег.
– Как ты просил, князь… – начал хазарин.
– Князь не просит! – рявкнул Свенельд, перебив переговорщика.
– Простите меня… Мы нашли твоих людей, вот они, идут. Теперь князь даст нам проводника? – настаивал хазарин.
– Теперь князь разрешит вам пройти. Начинайте.
На улицы города вливался жалкий ручеек пленников. Полуодетые, босые, с какими-то тряпками, намотанными на босые ноги. Грязные и замерзшие люди брели к центру города. Потихоньку, нарастая, раздавался плачь сердобольных горожанок.
– Братушки…
– Спасли-и-и!..
И совершилось странное – только была река пленников, но к центру дошло немного, десятка три. Остальных «разобрали» по дороге жители. На площади остались стоять опустившие голову гридни из пропавших разъездов. Избитые, в порванных рубахах.
– Есть что сказать? – обратился Игорь, подъезжая.
– Есть… Прости, княжич…
– Стан угров хорошо рассмотрели?
– Да…
– Ступайте, пусть поляницы вами займутся!
– Наказывать будешь? – тихо спросил Свенельд, оглядывая вернувшихся, – Я б им всыпал по паре плетей.
– Нет, поговорить надо – они могут многое сказать. Как только поляницы обработают раны,
одень их и на разговор ко мне.А через Славутич потянулись первые угры. Крытые телеги ехали осторожно, чуть поодаль следовали люди. Это действительно большей частью были женщины и дети. Многочисленные пестрые ручейки потянулись на всем пространстве реки. Страх перед рекой гнал людей быстрее пересечь преграду.
Глава 27
Потянулись дни полные хлопот. Освобожденных пленников нужнолечить. Были бы они собраны в одном месте, а так приходилось путешествовать от дома к дому. Теперь ворота крепости всегда закрывались в целях безопасности. Возможность просто так попасть в детинец к князю отсутствовала. Поляницы уходили с утра, оставляя Ольгу готовить лекарства. Да и спасенные гридни требовали внимания, но хоть лежали в гриднице. Ольгу же перестали выпускать из детинца. Вопрос решился просто: Лесна приказала Ольге заниматься лекарствами и воинами.
Работы было теперь так много, что Ольга валилась с ног. Нужно было с утра заваривать новые снадобья, чтобы настоялись, а потом опять – на ночь. В который раз девушка смотрела на листья обычной малины и вспоминала добрым словом аспирин, который бы враз вылечил обычную простуду. Погода установилась самая что ни на есть дрянная: ни зима, ни весна; ни грязь, ни лед. В полушубке жарко, а сырость заползает и вот тебе насморк, кашель!
Добавились и раненые. Сначала пара человек, потом их число с каждым днем увеличивалось. Разъезды Игорь не отменял, показывая незваным гостям, что пропустить он их пропускает, но вот в округе хозяин он и на бесчинство ответит сразу и жестко. Потому и были стычки – угры хорошо охраняли обоз, но не гнушались рыскать по окрестностям, подбирая или отбирая, что могли или успевали. Потом жгли пустые и разграбленные хаты и подворья. А, убегая от дружинников, отбивались. То стрелы пустят по преследователям, а то и на мечах сразятся с заставшими их на месте грабежа разъездами. Перевес в численности не всегда был на стороне дружинников. Доставалось и нашим. Тогда и привозили раненых, а вместе с ними и людей, которым после нападения путь был один – в Канев, в нищету, но под кров и защиту.
В отместку посылали большие отряды – освободить пленных. Освобожденные рыдали и обнимали родных, благодарили небо и богов, за свободу и жизнь. Мужики просились в дружину к князю, но он отправлял их в ополчение – как правило, кроме топора и вил, оружием не владели, на конях не ездили. Особенно упрямые оставались на хозяйстве – такими двигала месть. Они усердно учились владеть оружием в свободное время, надеясь когда-то стать достойными зваться гриднями.
По вечерам Ольга слушала из-за печи рассказы гридней, их сожаление, если не удалось догнать, сочувствие тем, кто мог сгинуть в далеком пути угров в далекие земли. Ведь дойдут туда не все. А у робичей путь может оказаться и более далеким.
Но чаще исполнялось пожелание Свенельда захватить на всякий случай заложников. Нападали ночью, весь день высматривая в человеческих ручейках перебиравшихся через Славутич уграх достойную добычу, а к утру возвращались с телегами, набитыми добром и пленницами. Молодыми и красивыми, напуганными до смерти, льющими слезы…
– Куда теперь их? – спросила Ольга у Лесны, наблюдая, как девушки с покорно опущенными головами, цепочкой следовали в сарай.
– Знаемо куда, – коротко бросила Лесна, – На лавку, а если не глянется, то купцам отдадут. Да помогут нам боги, уйдут наконец-то проклятые!