Князьки мира сего

— Пожалуй, это можно организовать. — Глаза у отца Илариона заблестели. — Только делать всё это надо с молитвой. Одного боюсь — как бы кто-нибудь из наших не пострадал. Ведь один гуманоид уже разодрал Алексею руку. Что, если безобразник когтём по горлу вознамерится кого-нибудь чикнуть?

— А вы можете возглавить наш отряд?

— Нет, я буду сидеть у себя. Отряд возглавит отец Антоний.

— Он же отказался участвовать в нашем проекте…

— Вот ты, раб Божий, и должен его уговорить! Поезжай сейчас в Москву, встреться с сердечным лекарем и уломай его!

* * *

Главврач грустно смотрел на Петра.

— Милый вы мой, неужели вы не понимаете, что всё это — очередная авантюра отца Илариона? Я же его давно знаю… Судьбы Церкви в руках Божьих. Если Господь попустил дать власть пришельцам, значит такова Его воля.

— Господь и войска Мамаевы на русскую землю допустил. И мы с вами знаем, для чего.

— Мне кажется, милый мой, что тут нельзя сравнивать…

— Почему же? Это — самые настоящие завоеватели, они стремятся уничтожить нашу страну.

— И что вы предлагаете? Гоняться за ними с игрушечными пистолетиками, заряженными святой водой? Так я и думал, что всё этим кончится…

— На днях главный их агент-человек назначен патриархом на должность Председателя Синодального информационного отдела, — сказал Пётр.

— Ой-ой-ой! Вот дела! Милый вы мой, голубчик, что же делать? — В глазах отца Антония промелькнуло сомнение.

— Отнеситесь к этому, как к обычной требе. Что представляет из себя пришелец? Скотину, в которую вселился нечистый дух. На Руси испокон века скотину освящали.

— Есть такой чин в требнике — «чин благословения стад овчих и другой скотины». Столько лет служу и ни разу им не пользовался. Всё больше колесницы благословляю…

Сердечный целитель заметно колебался.

— Ну вот! Вся ответственность на нас. Мы вызываем вас на требу, вы как священнослужитель не вправе отказаться. Пора мне, Антон Алексеевич!

— Погодите-погодите! Ну вы и хитры, Пётр Исаакович! Ладно уж, съезжу с вами разок. Расскажите-ка мне поподробнее об этой скотине, а то у меня весьма обрывочные сведения.

Пётр рассказал. В процессе рассказывания сердечный целитель всё время охал и вздыхал.

— Ничего у нас не выйдет, — наконец сказал Антон Алексеевич.

— Почему?

— Просто предчувствие… Кстати, отец Иларион не грузил вас своими политическими взглядами?

— Нет, как будто. А он интересуется политикой?

— Ещё как интересуется! Я считаю, что нынешний президент нам послан Богом, а он считает его предтечей антихриста.

— Чем же президент так не угодил отцу Илариону?

— Он считает, что президент закрепил в законе основные вехи западного антихристианского мировоззрения. А любимая история отца Илариона — упрежу его и расскажу вам её сам — о том, как президент «ради сплочения народов России» участвовал в буддийском языческом обряде и при этом продолжает называть себя православным, хотя по канонам за такое отлучают от Церкви. Мол, такого не позволяли себе даже римские императоры… Эх, милый мой! Тоньше надо быть в таких вопросах, зреть в корень! Боюсь я, как бы отец Иларион на патриарха не попёр!

— Так что, надо считать президента православным?

— Не думаю, что его можно считать христианином… Вы не представляете, что с человеком делает власть. Она не даёт больше свободы, а отбирает у человека всяческую свободу воли. Но неправильно говорить, что человек, стоящий у кормила власти, превращается в марионетку, игрушку тёмных сил. Я думаю, что Господь им управляет в большей степени. В конце концов, мы молимся на каждой Литургии о патриархе и властях Российских, то бишь о президенте в первую очередь. Нельзя осуждать того, за кого молишься, — это лицемерие. Конечно, за антихриста Церковь молиться не будет, но то, что президент — его предтеча, надо ещё доказать. Жидковат он для предтечи и мелковат, честно признаться.

— Вокруг отца Илариона происходят удивительные вещи. Но при этом вы, Антон Алексеевич, считаете его взгляды весьма несовершенными…

— Петенька, милый вы мой, да ведь это же совсем разные вещи! Сколько было святых чудотворцев, которые ошибались в ряде своих суждений! Прозревать невидимое, исцелять от болезней, воскрешать мёртвых — эти дары даются Богом по вере, за любовь к ближним, за усиленную молитву, за изнурение тела. А дар рассуждения — совсем другой, редкостный дар. Возьми хоть святителя Филарета, прозванного «Московским Златоустом»: видимых чудес он фактически не творил, но даром рассуждения обладал в непревзойдённой степени, и его дар приносил не меньшие, а даже большие плоды, чем дары чудотворения. Митрополит Филарет оказал чудесное влияние на души трёх российских императоров, многих видных церковных и светских деятелей своей эпохи. Все знают о его поэтической переписке с Пушкиным, коренным образом повлиявшей на мировоззрение величайшего русского поэта. Как мудро рассуждает он о христианском браке, о расколе, о церковном пении, об иностранных исповеданиях, о православных Церквях Востока. Если бы у нашего президента советчиком по духовным вопросам был кто-нибудь вроде Филарета, а не зазнавшийся архимандритик… Ну вот, тоже начал осуждать, прости Господи!

— То есть дар рассуждения важнее дара чудотворения?

— Не всё, Петенька, так однозначно. Вообще-то хорошо, когда эти два дара развиваются параллельно, но это, к сожалению, случается редко. Мы с вами вышли на серьёзнейшую тему: что считать чудом? почему возможны и для чего существуют чудеса? какие бывают виды чудес? И я с удовольствием поговорю с вами об этом при следующей встрече, а сейчас я должен бежать в операционную!

Вместо благословения отец Антоний троекратно расцеловал Петра и галопом выбежал из кабинета.

* * *

Пётр отправился к своей супруге, которую три дня не видел. Да, весёлый у них получался медовый месяц — без постели, но зато с монастырской молитвой и «пейнтболом»!

Света ещё не вернулась с работы. Её рабочий график сбился, и непонятно было, когда у неё следующий выходной.

Иваненко позвонил в штаб и сообщил отцу Илариону, что на один пробный выезд с «командой охотников» отец Антоний вроде как согласился. Начальник штаба весьма обрадовался и обещал немедленно заняться организационными вопросами. Изготовление кадильных дымовых шашек и закупку водяного оружия он собирался поручить майору или Мыслетворцеву. Петру повелел сидеть дома и ждать дальнейших распоряжений.

* * *

На следующее утро Иваненко с трудом разлепил веки. Всё происходящее с ним могло быть только сном, не дурным, а захватывающим, но всё-таки сном. Сон это или не сон, надо продолжать действовать, и в процессе действования обрести себя.

Светы уже не было дома — она отправилась на работу вырабатывать отгулы. Скоро они понадобятся.

Вчера вечером раздался телефонный звонок. Супруга с удивлением позвала Петра к телефону, и он услышал в трубке голос своего школьного приятеля, с которым не разговаривал наяву двадцать три года.