Князья Эльдорадо
Шрифт:
– Согласен. Ты, командир, оказывается, такой умный.
– Да, я такой, – скромно согласился Кошкин. – Но это первая часть нашей программы. Дойдя до берегов Испании, мы захватим несколько галионов «Золотого флота». Так что твое ковыряние у ручья – детский сад.
Илья протестующе замахал руками:
– Галион с золотом – это еще бабушка надвое сказала, а тут вот оно, – он помахал наполненным брезентовым мешком.
– Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не какало где попало, – ухмыльнулся Кошкин. – Давай спать. – И полез в «Десантник».
Илья, взяв ноутбук, отправился в палатку. По дороге крутил головой:
– Ай да Батя, прикидывался сапог-сапогом.
После завтрака разбрелись в разные стороны. Кошкин в радиусе двух километров пытался найти соленое озеро – ему повезло с первой попытки. Озерцо, диаметром метров триста, поблескивало голубой чашей посреди саванны. Вернувшись в лагерь и понаделав несколько поддонов из дюраля, потащил их к озеру. Наполнив
Рано утром отчалили. За рулем уселся Илья – меняться договорились каждые два часа. Иван, подстелив брезент, сел на край открытого люка, исполняя обязанности штурмана – местность-то пересеченная. Машина десанта неслась, мягко шлепая гусеницами и громыхая грузом, вместо скорости семьдесят километров в час по ТТХ держались в пределах сорока-шестидесяти километров в час.
Поездка к побережью Индийского океана заняла десять дней и прошла без особых приключений. Нередко проезжали мимо прайдов львов, лежащих в тени кустарников, но цари зверей не обращали на них никакого внимания. Один инцидент, правда, случился со слонами. Чего этим великанам не понравилось – непонятно, но несколько экземпляров бросились вслед, отогнали их только короткой очередью из пушки. Стреляли в воздух: смысла убивать – никакого. Кошкин с Юсуповым не добрались до нынешнего города Шаи-Шаи буквально километров тридцать – наткнулись на каракку работорговцев. Португальцы, причалив к берегу, организовали временный лагерь с огороженным загоном для будущих рабов. Вышки, часовые – все как положено. Россиян никто не услышал, потому что ехали параллельно реке на расстоянии не менее двух километров. И, словно по наитию, остановившись, к берегу пошли пешком. Увидев посудину, оба синхронно облизнулись, а затем направились к работорговцам наводить революционный порядок. Навели по полной программе. Первым делом Мачо снял из карабина четырех часовых на вышках, после чего друзья в открытую объявились на глаза ошалевшей охраны. В это время кстати подошел очередной караван связанных негров в количестве пятидесяти с лишним голов, сопровождаемых десятком вооруженных матросов. Те жевали на ходу бетель, сплевывая желтую слюну, гоготали – вели себя, как на увеселительной прогулке. А зря. Кошкин с Юсуповым, не заморачиваясь чтением морали плохишам, в два ствола отправили их в «край вечной охоты». Зло татакнул Ан-94 и несколько раз бахнул «Тигр» – охрана повалилась, подергивая ногами. В итоге повесили капитана плюс девять загонщиков из команды и освободили сто тридцать пять негров племени тсонга. Португальцев немедленно разоружили и, загнав в загон, одели на всех колодки – это такая хитрая штука из двух толстых коротких досок с выемками для шеи и рук. Из колодки без посторонней помощи не выбраться. Команда каракки представляла собой столь живописно одетый сброд, что возникало ощущение нереальности и присутствия на съемочной площадке, где лудят исторический фильм о пиратах Карибского моря. Кошкин даже встряхнул головой, отгоняя наваждение. Поднявшись на судно, зажали носы – вонища несусветная. Ничего интересного не обнаружили: обычная посудина о тридцати пушках, неимоверно загаженная. Решили подержать пару дней португальцев в колодках – пусть переосмыслят слово «свобода». Негры по случаю освобождения затеяли праздничный пир. Кроме бывших пленников набежала вся деревня, и вскоре округа напоминала цыганский табор в африканском исполнении. Чернокожие южане резко отличались от северных атлетических собратьев – конституция похлипче, но, надо отдать должное, встречались и крепкие парни. Среди бывших рабов доминировали мужчины – молодых женщин набиралось десятка полтора. Видимо, работорговцы захватывали их для собственных плотских утех. Все конфискованное оружие – громоздкие мушкеты, неподъемные пистолеты, абордажные сабли – снесли в каюту капитана и заперли на замок. Отобранные у матросов ножи и кинжалы раздали неграм. Те радовались, как дети. Аборигены сновали, словно мураши, охотники постоянно подтаскивали свежатину, которую тут же разделывали. Женщины с тягучими песнями что-то готовили в очень большом количестве. Ребятня с визитом носилась по песчаному берегу, плюхаясь в воду. Кошкин с Юсуповым отправились за «Десантником», причем поглупели, видимо, одномоментно. Когда они без задней мысли подъехали к табору, то вначале удивились тишине
и отсутствию людей. Заглушив двигатель, Иван спрыгнул на землю, недоуменно вертя головой.– А где спасенные народы?
Юсупов молча пробежался по пойменному лесу и вернулся обескураженный.
– Романыч, мы, по-моему, перепугали негритосов напрочь. Под кустами прячутся, посерели все. По-нашему – побледнели.
– Ну елы-палы.
Около часа собирали и успокаивали разбежавшихся аборигенов. Те и так россиян считали спасителями, а тут они оказались где-то на уровне богов. Кошкину и Юсупову тут же предоставили походный шатер, покрытый кожей антилоп, и назначили четырех адъютантов – по два на каждого. Попивая кокосовое молоко, Кошкин кивнул на пачки бетеля:
– Мачо, ты в курсе, что это такое?
Илья пожал плечами:
– Вроде табачная жвачка.
– Темнота, бетель рядом с табаком не стоял. Это алколоидная «жевательная резинка», имеет градусы, но небольшие. Получают бетель из семян бетелевой пальмы, ее еще называют катеху. Семена соединяют с вытяжкой из листьев гамбира и небольшим количеством извести. После перемешивания заворачивают в свежий лист острого перца и выдерживают несколько дней. Обладает стимулирующим и возбуждающим свойствами.
– О как, спасибо, Батя, за информацию, надо попробовать пожевать.
Юсупов как-то уж очень внимательно всматривался в лицо бывшего командира. Тот забеспокоился:
– Чего уставился? На мне узоров нет.
– Романыч, у тебя седина исчезла, и вообще ты помолодел на несколько лет.
– Шутки у тебя дурацкие, Илья.
– Какие шутки, – взвился Юсупов. – Глянь на себя в зеркало.
Такового не нашлось, пришлось пялиться в полированный клинок десантного ножа.
– Ну елки, точно.
– Зоркий Сокол, и все-то он видит.
В свою очередь, он стал разглядывать Мачо:
– Между прочим, ты тоже помолодел, видно, перенос во времени сказался.
При захвате португальцев первым делом выяснили, какой сейчас год. Услышанное мало обрадовало – на дворе 1625 год от Р. Х.
Вечером началось празднество: веселилось все племя тсонга во главе с вождем, которого звали непроизносимым именем Мобавегеве. Его обозвали Мо – коротко и ясно. Рядом с россиянами сидел их личный переводчик с таким же трудновыговариваемым именем – он получил имя Уно. Щуплый негритос в красной набедренной повязке бойко лопотал по-португальски, что позволяло общаться с местным населением. Из них на языках банту никто не говорил.
На вопрос, откуда он знает португальский, Уно поведал интересные вещи. Они, оказывается, находятся на территории местного государства Мономотапа, которое с начала XVI века ведет войну с захватчиками. Уно пожал плечами:
– За сто лет войны можно выучить язык врагов.
В это время поднялся вождь Мо и произнес торжественную речь, Уно переводил. Мужики с удивлением узнали, что спасли младшего брата вождя и их ждет не только почет и уважение племени, но и богатейшие подарки, а также… тут Уно закатил глаза… встреча с Той, которая все знает. Это великая честь, ее редко кто удостаивался. По знаку вождя перед Кошкиным и Юсуповым негры, то бишь африканцы, стали складывать дары. Слоновую кость, накидки из шкур леопардов, резные сундучки из зеленого и красного дерева. Открытые крышки позволяли видеть, что они наполнены золотыми брусками и алмазами.
Кошкин с Юсуповым ошарашенно переглянулись – вот тебе и бедненькие негры. Вождь, видя их реакцию, довольно похохатывал. Над ним и россиянами мерно опускались и поднимались опахала из страусиных перьев – этакий местный климат-контроль.
Мачо о чем-то возбужденно переругивался с Уно, тот закатывал глаза от возмущения и махал руками, что вентилятор лопастями.
Капитан все-таки догнал переводчика, для чего ему пришлось рявкнуть пару раз.
Кошкин лениво поинтересовался:
– Чего на бедного негритоса наехал?
Юсупов фыркнул:
– Ты мне должен спасибо сказать и в ножки поклониться. Нам чуть было королевское блюдо не преподнесли.
– Ну и чо, поди не отравились бы?
– Ага, сейчас я те аппетит-то подпорчу. Королевское блюдо готовится так – с кокоса срезают верхушку и запускают туда головастика лягушки. Вот так и растет там, питаясь кокосовым молоком и в нем же бултыхаясь. А затем, когда вырастет, его подают к столу.
– Что, прямо живьем? – икнул от неожиданности майор.
Мачо на миг задумался:
– Нет, не всегда, при желании могут поджарить или сварить со специями.
Кошкин скривился, сплюнул в сторону:
– Тогда персональное спасибо. Многое приходилось жрать в командировках, но лягушек… Мы не французы чокнутые, хотя если подойти философски, це ж белок, кушать захочешь и не такое схаваешь.
Уно, путаясь в междометиях, добросовестно переводил названия и состав местных блюд. Из напитков, кроме различных соков, большой популярностью пользовался местный алкоголь – смесь забродившего кокосового сока и вытяжки из семян бетелевой пальмы. Прохладный напиток по градусам напоминал молодую бражку. Где-то через час Кошкину стало скучновато и он предложил Юсупову сотворить коктейль. Ну а нашим только подкинь идею, энтузиазма – море, тем более майор поделился: