Князья Преисподней

— Да, понимаю. И благодарен вам за эту ошибку, которая спасла жизнь как мне, так и моим товарищам.

Снова повисла тишина, нарушаемая только завываниями ветра. В обращенном на него взгляде черных проницательных глаз Эшер прочитал тревогу и страх.

— Что это за создания? — наконец спросил полковник. — Крестьяне отвели вас к шахтам, где, насколько я понимаю, водятся эти… акума… эти тэнма. Вы знали, что найдете их там?

Эшер заколебался. Сейчас Британия и Япония были союзниками, но значит ли это, что Мицуками согласится помочь им и станет хранить молчание?

— Нет, не знал.

— Но искали вы именно их?

— Да.

— Что они такое?

— Мы не знаем. Какая-то патология, ранее неизвестная…

— То, что я видел прошлой ночью, не похоже на болезнь. Смертельные для человека раны их не убивают. Мы обезглавили двух из них, но их тела не упали, а спрыгнули вниз, в расщелину. Нескольким Ито отрубил ноги, одному — руки, но они не умерли и даже не потеряли сознания. Они молча двигались за вами по тропе, как пальцы на руке или как собаки, подгоняющее стадо. Это не болезнь, Эсу-сенсей. Их морды не похожи на человеческие лица. Уж не демоны ли они, которых, по словам ученых, не существует?

— Нет, не думаю, — медленно ответил Эшер. — Хотя сельские жители и считают их таковыми. Но именно по этой причине их нужно изучить, сохраняя при этом величайшую секретность. Одному Господу известно, что с ними — или из них — сделают немцы.

Он не отводил взгляда от Мицуками, и хотя японец внешне оставался бесстрастным, в глубине его глаз читалась работа мысли. Чуть тише Эшер добавил:

— И только Господу известно, какие идеи появятся у моего или вашего правительства. И каким будет результат.

Мицуками коротко выдохнул сквозь зубы и повторил:

— Я военный. Мое дело — армии, а не эти… порождения преисподней. Но наш новый император… не отличается хорошим здоровьем. Он взошел на трон этой весной, и с тех пор почти всеми делами в империи ведает парламент и Ставка. Я вовсе не хочу сказать, что лучше них знаю, как поступить, но в одном я уверен — стоит однажды открыть врата ада, и кто знает, сможем ли мы захлопнуть их. Вы здесь находитесь не по заданию вашего правительства?

Эшер покачал головой:

— Я сказал послу, что собираюсь исследовать одно местное предание, и он выделил солдат мне в сопровождение. Ночью было темно, я объяснил им, что на нас напали разбойники, и они, похоже, поверили. Никто из них не видел того, что видели вы.

— А остальные? Ка-ру-ба-ку-сенсей?

— Он знаком с легендами об этих существах, — осторожно признал Эшер. — Именно он узнал их по описанию в статье миссионерки, которая обнаружила останки одного из них. Моей жене также известно о них. Больше никто ничего не знает.

— А, вот как, — полковник сложил руки поверх рукояти меча и устремил на Эшера взгляд блестящих темных глаз. — И что дальше? Надо выяснить, сколько их, как давно они там поселились…

— Доктор Бауэр сказала, что в шахтах они появились примерно год назад. Что стало тому причиной, нам неизвестно. Нам предстоит это выяснить, и чем быстрее, тем лучше. В темноте не так-то просто было определить их количество, — продолжил он. — Не менее двадцати.

— Я пришел к такому же выводу. И еще большее их число, думаю, скрывалось в расселине. Говорите, они обитают в шахтах Шилю?

— Скорее всего. Они живут в подземельях, в вечной темноте.

— И все же они не демоны, — Мицуками задумчиво посмотрел на него. — Вам понадобятся документы горнодобывающей компании? Утром я отправил запрос в министерство внутренних дел; кто-нибудь из моих служащих поможет вам с переводом, если, конечно, схемы тоннелей вообще существуют.

— Этим вы окажете нам неоценимую услугу, — Эшер снова поклонился.

— Вы что-то знаете об этих… этих яогуай, о чем не желаете говорить мне, Эсу-сенсей. Но об одном я вынужден вас спросить. Их видели в Пекине? Или других частях страны? Мне они кажутся демонами, вырвавшимися из ада, но их тела похожи на человеческие. Их лица…

Он покачал головой:

— Вы сказали, что в шахтах они появились не более года назад, и вам неизвестно, откуда они взялись. Но откуда-то они должны были прийти. Поэтому я спрашиваю вас: они размножаются?

Эшер вспомнил залитый лунным светом Карлов мост в Праге, черные тени готических башен и шевеление где-то под высокими пролетами. В этом городе есть что-то странное, написал ему Исидро…

Он ответил:

— Именно это мы и пытаемся выяснить.

* * *

Когда ветер утих, Эшер вышел пройтись; в ночном воздухе по-прежнему стоял запах пустыни Гоби, над головой висела подернутая дымкой красная луна. Рикши с трудом волочили свои повозки по пыли, которая с тихим шорохом разлеталась из-под колес. На ступенях гостиницы и в дверях магазинов на Посольской улице суетились слуги-китайцы с вениками и совками в руках, и Эшер знал, что завтра утром тем же самым займутся приписанные к посольствам солдаты — немцы, англичане, русские, американцы и японцы.

При дыхании изо рта вырывался пар, который лунный свет превращал в серебристое облако.

Они размножаются?

Эшер содрогнулся при этой мысли.

Карлебах неохотно согласился с тем, что японского атташе придется посвятить в их дела: в конце концов, прошлой ночью граф успел рассмотреть напавших на них существ, и лучше уж пусть он все узнает от Эшера, чем станет наводить справки, которые, без сомнения, привлекут ненужный интерес. Стоит однажды открыть врата ада, и кто знает, сможем ли мы захлопнуть их.

Лидия поинтересовалась, не сможет ли граф договориться с пекинской полицией и получить для нее разрешение ознакомиться с записями о таинственных исчезновениях, имевших место в течение года, или убийствах, жертвы которых были либо обескровлены, либо загрызены, по всей видимости, животными. В особенности ее интересовали районы, расположенные рядом со старыми искусственными озерами обнесенного стенами дворцового парка, а также так называемыми «морями» — тремя водоемами в северной части города. После отречения императора политическая обстановка в Пекине была неспокойной, а в феврале по городу прокатились военные бунты, на усмирение которых пришлось бросить карательные отряды, поэтому Эшер сомневался, что по документам удастся определить, есть ли в городе бессмертные чудовища, но все же согласился поговорить с японцем.

Сейчас в Пекине царило спокойствие.

Он дошел до северной стены Посольского квартала. Ветер взвихрил пыль и донес от ворот запах табака — кто-то из часовых курил тайком, пряча сигарету. На пустыре торговцы из Внутреннего города разгружали тележки с засахаренными фруктами, поношенными туфлями, зажаренными в масле скорпионами на палочках. Между собой они переговаривались на звонком пекинском диалекте. Дальше, за проспектом Дунчанъань, вздымались крыши настоящего Пекина: Внутренний город раскинулся вокруг Императорского города, в сердце которого, как коробочка в шкатулке с секретом, затаился Запретный город, скрывшись за массивными воротами. Там, среди обезлюдевших дворов и разрушающихся павильонов, жил отрекшийся юный император. Кто сегодня сметет пыль с его крыльца?