Кобра

– Может, возьмем такси, – взмолилась Клер.

– Монахини ходят пешком. Это полезно для души. Мы не так уж далеко от дома настоятельницы. Вы сможете там отдохнуть несколько часов. Когда наступит темнота, мы вывезем Вас в грузовичке для белья. Держитесь, осталось пройти кварталов шесть.

– О, Иисус, – вздохнула она.

– А вот это было совсем неплохо! – насмешливо одобрил Малчек. – Станиславский бы Вами гордился.

Ее ответ не соответствовал роли.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Малчек установил смены по двенадцать часов, чтобы ограничить движение вокруг «тайного дома». Он поставил четыре автомобиля для наблюдения на улицах, по два на каждую, организовал доставку продуктов (из магазинчика-кулинарии, который принадлежал бывшему капитану розыскной бригады), и развлечение (коробка книжек в бумажных обложках, цветной телевизор и шесть колод карт). Два детектива и женщина-полицейский находились в доме, и по двое человек в каждой машине.

Он намеревался ждать Эдисона снаружи.

Газеты были переполнены сообщениями о смерти американского посла в Мехико-сити, предположительно застреленного одним из анархистов, которые осаждали центральный вход в посольство, в то время как посол уехал в аэропорт, пройдя через заднюю дверь. Приписав убийство анархистам, газеты строили догадки, кого вместо убитого посла его партия выдвинет кандидатом в президенты.

Малчек запросил по телетайпу полицию Мехико-Сити о копии баллистического заключения. (Так как убийство произошло вне пределов посольства, дело находилось в ведении полиции Мехико, а не секретных служб. По крайней мере, официально.) Полученные данные подтвердили и его догадку. Нарезки и желобки на пулях в точности соответствовали двум из его картотеки, обе из которых были использованы Эдисоном в убийствах, год и три назад. Одна в Денвере, другая в Пало-Ално. Малчеку на данный момент было известно об одиннадцати оружиях Эдисона.

– Могли бы и не устраивать этот чертов маскарад, – пожаловался он Гонсалесу. – Его даже не было в городе.

– Ты этого не знал. Все было сделано верно.

– Да уж конечно, – он рывком открыл ящик стола.

– Тем не менее пока она в безопасности.

– Я удивляюсь, что ты сам не ведешь наблюдение.

– Для этого существуют инспектора и сержанты, – заявил Малчек, засовывая между других бумаг телеграмму из Мехико. – Блестящие администраторы, как ты и я, обязаны находиться здесь и читать сообщения.

– Что-то раньше я не замечал в тебе страсти к бумажной работе.

– Самый быстрый способ спасти Клер Рэнделл – это пригвоздить Эдисона до того, как он сделает очередную попытку, так? Теперь, когда мы запустили в обращение его портрет, мы, пожалуй, сможем его взять, если правильно все скоординировать. Вот я и координирую.

– В ФБР очень заинтересовались.

– Готов поспорить, – Малчек остановился, чтобы бросить взгляд за окно.

Было пасмурно и прохладно, солнце не показывалось с того момента, как они отвели Клер в «тайник».

– Мы же не единственный штат, который хочет его поймать. Он не гордый, убивает где попало. Феды говорят, что они за ним охотятся по поводу убийства Сприндера, пять лет назад.

– Он где попало не убивает, Гонзо. На восточном побережье – еще ни разу. А федам он еще нужен за убийство сенатора Санчеса.

– Я не знал, что это его рук дело. Феды об этом не говорили.

– Я говорю, что это он. Его грязные отпечатки так и лезут в глаза: «высокая женщина», которая оставила пакет, проводка из нержавеющей стали, коробка самых лучших сигар, узелки на веревке – двойные рифы. Он всегда ими пользуется. Будь уверен, это Эдисон.

Гонсалес наблюдал за ним, стоявшим у окна, тонким и натянутым от ярости.

– Да ты уже все про него знаешь! До последней детали. Тебе надо быть рядом с девушкой, а не сидеть здесь и только взвинчивать себя. Мимо тебя он в этот дом и коробки сигар не пронесет.

Малчек не ответил. Его глаза следили за чайкой, которая то падала вниз, то взмывала вверх с потоками воздуха между зданиями, закручивая белые круги на фоне грязного неба.

Он не мог объяснить свое нежелание закрыться в «тайнике» с Клер Рэнделл. По логике, его место было там где могли пригодиться его особые таланты. Просеивать рапорты может кто угодно. Черт, да он и сам мог это делать там не хуже, чем здесь, но Клер Рэнделл чем-то задевала его и заставляла чувствовать себя неуютно. Казалось она наслаждается тем, чтобы как-нибудь его зацепить и всегда выбирает то, что нужно, чтобы его уколоть. Это было почти сверхъестественно. Каждый раз, когда он делал попытку вести себя по-человечески, она наповал сражала его своими остротами, держа на расстоянии. Он чувствовал, что злость только повредит его работе, а рядом с ней он был сердитым девяносто процентов времени.

Гонсалес смотрел на Малчека, стоявшего у окна, и ждал, пока тот сам придет к нужному решению. Это было логично, а Майк всегда отличался логикой. В большинстве случаев. Гонсалес был свидетелем того, как Майк поднимался по ступенькам службы в департаменте, шаг за шагом. Одно время тот даже работал у него инспектором. Сейчас Майка считали в департаменте ледяным, чуть лишенным юмора, сверхкомпетентным и справедливым до самых мелочей по отношению к своим подчиненным. Хорошим людям, работавшим с ним, он всегда нравился, и они сами не понимали почему. Слабые и нечестные терпеть его не могли и тоже никогда до конца не понимали почему. Он не строил из себя праведного судью, но было трудно смотреть в сторону, если он смотрел тебе прямо в глаза.

– Я думаю, ты сможешь отсюда координировать, – раздался неохотный голос Малчека.

– Ты знаешь, что я могу.

– Теперь мне придется менять расписание, а я его идеально разработал.

– Ну-ну, – Гонсалес уставился в потолок, его желудок заурчал.

– О, черт, ты прав, – проворчал Малчек, оборачиваясь. – Но ты представляешь себе, как скучно там сидеть.

– До тех пор, пока не появится Эдисон. Справятся с ним твои инспектора и сержанты? – Гонсалес отвел взгляд от лампы и усмехнулся в полыхающие глаза Малчека.

Когда Малчек и Гроган прибыли в «тайник» чуть раньше девяти, они без объявления вошли в гостиную.

Пост снаружи их пропустил, но из чистого любопытства Малчек открыл отмычкой замок входной двери. Цепочка не была надета. Звук телевизора заглушил их шаги, и он, подойдя, сердито выключил громкость.

– Этот дом предназначен для того, чтобы быть безопасным, а вы здесь цирк устроили. Что если бы это был Эдисон? Вы все уже были бы покойниками.

Он угрожающе повернулся к двум детективам, которые расположились в мягких креслах, скинув ботинки. За одно это им полагался как минимум выговор по службе. Но гнев застрял у него в горле.

Клер Рэнделл смотрела на него, свернувшись в парчовом кресле. Ему показалось, что с тех пор, как он последний раз ее видел, она стала меньше, миниатюрнее, за исключением глаз. Они были огромные, затененные, испуганные.

Она забылась, поглощенная программой, глупым комедийным сериалом, и его резкое и неожиданное вторжение вывело ее из транса. Ее застывшая поза напомнила ему лемура на ветке, пойманного лучом фонарика. Что-то в нем странным образом перевернулось, и гнев испарился.

– Вы двое, убирайтесь к черту! – рявкнул он детективам. – И не возвращайтесь сюда утром. На доске найдете себе новые задания. Если у вас есть вопросы, я буду на месте в десять, тогда и поведаете мне о своих проблемах.