Кочевники

— Вы, умрете в другой битве, — пообещал Ширэ Джиладкан.

— Или меня отвезут в запретные земли.

— Это тоже нельзя исключать, — кивнул в знак согласия дервиш. — А теперь извините, я устал.

— Вот такие вот дела, — проговорил Кайрат, провожая взглядом идущего в шатер нищего пророка, и как теперь выяснилось целителя. Затем взглянул на Акуда, — пойдем в шатер, друг мой, — проговорил ягычи, — выпьем кумысу. На душе, признаюсь тебе тошно.

Буюрук понимающе кивнул.

Похоронные дела заняли весь день. Вечером отправляться в путь уже не было желания, людям нужен был отдых. Выступили утром. Да и дождь, хвала Небесам, прекратился.

С того дня прошло семь дней, за это время больше никто не решился напасть на отряд. Вполне возможно, что оба сына хана Улукбека, общались с шаманами правителя. Не удивительно если те, предупредили наследников, что оба хана своими действиями разгневали духов предков. Дервиш медленно брел впереди отряда, опираясь на посох, невольно улыбнулся. Так и должно быть. Он пару раз оглянулся и посмотрел ехавшим за ним всадникам. Ягычи и буюрук о чем-то разговаривали. На легком ветерке колыхался стяг нукеров. Воины придерживали караджаду, опасаясь, что эта мирная идиллия может закончиться.

Неожиданно под чапаном — стеганным длинным халатом, заботливо подаренным Ширэ Джиладкану самим Улукбеком, амулет стал нагреваться.

— Вот только не сейчас, — пробормотал дервиш и остановился.

Его тут же окружили воины.

— Что случилось, уважаемый? — Поинтересовался Кайрат-бек.

— Нужно разбить лагерь, ягычи, — проговорил Ширэ Джиладкан, — или установить мне одному юрту. Мне нужно пообщаться с духами, — добавил он.

Ягычи понимающе кивнул. Раз уж сам дервиш предложил передохнуть, решил полководец, так почему бы не воспользоваться, тем более, привыкшим спать в седле, хотелось бы хоть на мгновение прилечь на степную траву.

— Ставим лагерь, — распорядился Кайрат. — Вот только в этот раз ваша юрта, уважаемый Ширэ Джиладкан, — обратился он к дервишу, — будет в центре лагеря.

— Опасаетесь, что вновь могут напасть, ягычи?

— Могут. И на этот раз это могут быть и не люди ханов улусов.

Пояснять, кто на них может напасть не требовалось. Дервиш в ожидании, когда ему поставят юрту, сел на землю скрестив ноги. Всадники слезли с коней. Началась уже привычная суета. Буюрук отдавал распоряжения батырам, указывая, что конкретно каждому нужно делать. Первую юрту установили нищему. Тот сразу же поднялся с земли и потребовал достать ему дров, чтобы разжечь очаг. Буюрук тут же распорядился, чтобы двое нукеров отправились в соседний лес. Пока они отсутствовали из валявшихся на земле камней, Ширэ Джиладкан создал очаг. Воткнул позади него посох, но амулет пока вешать не стал. Закрыл глаза.

— Разрешите? — раздался с улицы голос.

— Входи батыр, — промолвил дервиш.

В шатер вошел молодой воин в доспехах. На боку у него висела сабля, за спиной караджаду. Сейчас во время похода, дервиш сам на этом настоял, не нужно было сдавать оружие. Малахай слегка на голове покосился, в руках батыр держал небольшую вязанку сухих веток.

— Для очага, — проговорил он.

— Положи и ступай. Скажи другим, чтобы в шатер не входили.

Воин поклонился и вышел. Дервиш достал зажигалку, специальное приспособление для быстрого розжига огня, созданное китайскими мудрецами да арабскими ремесленниками. Отыскал среди травы несколько сухих соломинок. Скрутил их и попытался зажечь. Едкий и противный дым наполнил юрту и устремился в отверстие. Трава вспыхнула и тут же полетела к веткам. Яркий огонь озарил помещение.

Вернув зажигалку в карман, Ширэ Джиладкан расстегнул чапан и дотронулся до амулета. Тот был горячим, и казалось, что брось его, вместо соломы, в костер, огонь вспыхнул бы непременно. Еле удержал в руках и тут же примостил на посохе. Оглядел юрту, опасаясь, как бы кто в нее, пока он был занят огнем не вошел. Не хотелось, чтобы произошло так же, как было несколько месяцев назад в стойбище Сумум-бека. Убедившись, что посторонних нет, запел. Делал он это тихо и жалобно. Затем закрыл глаза. Образ темноволосого воина с голубыми глазами возник из пустоты.

— Ширэ Джиладкан, — проговорил он грозно.

— Да, Джучи, — пробормотал дервиш. — Ты звал меня.

— Да, Ширэ Джиладкан. Звал.

— Что-то случилось Великий хан?

— Случилось, Ширэ Джиладкан.

Дух первого правителя Ченгези опустился на свой трон. Гневно посмотрел на дервиша.

— У меня для тебя плохие новости, Ширэ Джиладкан.

Нищий вздрогнул. Если бы сейчас кто-нибудь заглянул бы в юрту, то заметил бы, как пророк побледнел. Руки дервиша невольно вытянулись вперед. Он почувствовал, как их коснулось пламя. Ширэ Джиладкан вновь вздрогнул.

— Что случилось? — пробормотал дервиш.

— Сын Кайрат-бека — Едугей, — дух замолчал. Тянул, словно не зная, стоит ли говорить или нет. Но все же сказал: Едугей заболел. Если ты не поспешишь, то миссия будет провалена и нам придется искать другого человека на роль хана.

— Его можно спасти?

— Если ты успеешь, то да.

— Сколько у меня времени?

Дух Джучи ничего не ответил, но Ширэ Джиладкан и так уже понял, что не так уж и много. Неожиданно образ первого хана начал блекнуть.

— Когда прибудешь на место, свяжешься с нами и сообщишь. Уже там решил, как поступить. Если конечно успеем.

Дух исчез, Дервиш открыл глаза. В юрте он был один. Несколько минут сидел, не шелохнувшись, вглядываясь в огонь. Затем встал и коснулся амулета. Тот был холодный. Надел на шею. Встал и, взяв посох, вышел из шатра.

На улице уже стало темнеть. Ярко горели костры, возле которых грелись воины. Они вздрогнули, когда из своей юрты вышел нищий. Десятник встал и направился к Ширэ Джиладкану.

— Где ягычи? — проговорил дервиш.

— В своем шатре.

— Веди меня к нему.

Богатур вытащили из костра ветку.

— Следуйте за мной, уважаемый.

Они миновали несколько юрт и остановились. Десятник намеревался было зайти и доложить, что к ягычи рвется дервиш, но Ширэ Джиладкан отстранил его:

— Не надо. Стой тут.

Богатур кивнул. Дервиш отодвинул в сторону войлок, закрывавшую вход и вошел внутрь. Ягычи лежал на циновке, сложившись калачиком, и казалось, что спал.

«Ханский пес», — подумал дервиш.

Это, если бы он сказал вслух, прозвучали бы для Кайрат-бека как комплимент, но Ширэ Джиладкан закашлял и произнес:

— Ты спишь, ягычи?

— Нет, — проговорил Кайрат, поднимаясь. — Что-то случилось, дервиш?

— Боюсь, что да, ягычи.

— Что-то серьезное?

— Твой сын болен. Если мы не поспешим, то не успеем.

— Это тебе сказали духи, дервиш? — уточнил ягычи.

— Они. Вернее он. Ко мне явился сам Джучи.