Код одиночества

– Игорь, я думала, что десятилетний подросток, к тому же пионер, не позволяет себе забивать голову подобной чепухой. Клавочка много выдумывает, я поговорю с ней...

Вслед за тем Клавочка надолго пропала, а когда вернулась, не заводила больше речь о старых временах, хотя ее истории так пленяли Игоря. Если он что-то и усвоил из рассказов домработницы, то следующее: в жизни все зависит от везения и от близости к власть имущим. Помня реакцию матери, Игорь предпочитал не говорить при ней о бабушке Варе, однако чем взрослее становился, тем чаще думал об оставленном ею наследстве. Настанет момент, и он получит его! Бабушка очень любила своего единственного внука, если завещала все именно ему, а не сыну.

В специализированной школе с углубленным изучением химии и биологии, куда родители отдали Игоря, мальчику не нравилось: становиться врачом он не собирался. Он знал, что бабушка Варя, останься она в живых, а не умри «от разбитого сердца», как мелодраматично выражалась Клавочка, непременно сделала бы из него актера. Что может быть лучше! А профессия врача так скучна – родители день-деньской пропадают на работе, часто исчезают по ночам, по телевизору их никто не показывает.

Михаил был чрезвычайно недоволен «успехами» сына и требовал от него как можно больше времени уделять учебе. Мама вторила ему, заявляя, что Игорю сказочно повезло – перед ним открыты все двери. Когда же он заикнулся о том, что хочет стать актером, родители переглянулись, а отец произнес:

– Ее работа, забила ребенку голову глупостями!

И Клавочка окончательно исчезла из их квартиры – родители просто выставили ее за дверь! Игорь кричал, плакал и даже лягался, что вынудило Михаила принять особые меры – усмирить сына при помощи ремня, чего он доселе никогда не делал. Но Клавочка не забыла своего любимца и поджидала его около школы, где совала деньги, сладости и пирожки с капустой или картошкой, которые так изумительно умела печь. Родителям о регулярных встречах с Клавочкой Игорь ничего не говорил, и ему в течение последующих четырех лет удалось скрывать от них тайные рандеву с ней. Но однажды Клавочка не пришла, и он, позвонив по номеру телефона, оставленному ею, узнал, что та скончалась накануне от инфаркта.

Подросток был чрезвычайно зол на отца и мать. Врачи-кардиологи, они могли бы оказать помощь Клавочке, но, даже узнав о ее смерти, не сочли нужным пойти на похороны или выразить соболезнование ее родным.

О том, что он обладает притягательной силой для женщин, Игорь понял еще ребенком, недаром же и Клавочка, и баба Ира так возились с ним, недаром покойная бабушка Варвара заявляла, что его ждет грандиозное будущее (это рассказывала та же Клавочка). Когда верная домработница прогуливалась с малышом Игорем по тенистому парку или шумному бульвару, то непременно находились тетушки, бабульки и девицы, восторгавшиеся аккуратно одетым мальчуганом с черными, вьющимися волосенками и огромными серо-зелеными глазами. Разумеется, Игорь не мог знать, что является вылитой копией своего прадеда, Алексея Спасовича, однако все уверяли, что в ребенке чувствуется что-то необычное. Клавочка даже намекала на то, будто его прадед – один из великих князей. Узнав о подобных глупых россказнях, Михаил строго-настрого запретил ей делать из Игоря отпрыска аристократов, заявляя, что гордится своим пролетарским происхождением.

И бабки (родная и чужая), и гости, и аспиранты папы с мамой восхищались мальчиком-ангелочком, называя его «маленьким принцем», и Игорю это льстило. Он научился мастерски манипулировать людьми, только вот отец его чарам не поддавался, оставаясь «вещью в себе». Стоило мальчику лишь кашлянуть, как тотчас возникала Клавочка с липкой сладкой микстурой в большой бутылке да старинным термометром и заявляла, что отпускать ребенка в школу в таком состоянии – настоящее преступление. А получить желанную игрушку было проще простого – хотя отец вообще-то считал, что вещизм и мещанство самые страшные грехи, что ребенок должен как можно больше читать, а свободное от чтения время проводить на свежем воздухе, – Игорьку требовалось только закатить глазки, открыть ротик или потопать ножками, как та же Клавочка, баба Ира или даже мама несли ему долгожданный гостинец.

В школе, где учился Игорь, он сразу понял: родители почти всех одноклассников – важные персоны: кто-то, как и его отец с матерью, известные медики, другие – высокопоставленные чиновники, деятели искусства или, на худой конец, директора заводов или милицейские шишки. И все же он был особенным, ведь его отец был «тем самым» Веселовским. Именем отца Игорь часто пользовался, замечая, что учителя относятся к его шалостям попустительски, даже за плохой ответ не ставят низкую оценку и никогда не ругают. Еще бы, ведь его отец был на короткой ноге с сильными мира сего – у него лечились Брежнев, затем Андропов, Черненко, и даже новый молодой генсек Горбачев благоволил профессору Веселовскому и обещал выделить средства под самый большой в Европе кардиоцентр, который и должен возглавить Михаил Веселовский.

Из мальчика Игорь превратился в подростка, затем в юношу. Он давно знал, что почти все девчонки как в его классе, так и в параллельных влюблены в него, а мальчишки стремятся стать его друзьями. Следуя наставлениям отца, Игорь ходил в секцию плавания и занимался волейболом, а вот к книжкам относился как к неизбежному злу. Она знал, что его готовят в медалисты, – конечно же, отпрыск профессора Веселовского не мог не получить золотую медаль. Плохо, что его, как одного из лучших учеников школы, постоянно выдвигали участником различных олимпиад, но каждый раз Игорю удавалось с честью поддержать свое реноме. Еще бы, на что же были влюбленные в него дуры? Например, Сонечка, становившаяся пунцовой, едва его увидит, или Лилька, усердно приглашавшая его к себе в гости якобы для того, чтобы поставить занимательный химический эксперимент. Какой такой эксперимент требовался Лильке, Игорь узнал, когда занялся с ней сексом на кожаном диване у нее дома, в кабинете ее папочки – второго секретаря Московского горкома.

О том, что представляют собой отношения полов, Игорь уже давно вычитал в медицинских книгах родителей, затем увидел воочию в нескольких западных порнофильмах по видео на даче одного из одноклассников и, наконец, апробировал в возрасте тринадцати с половиной лет с большегрудой и толстогубой пионервожатой, казавшейся ему в ту пору старухой (ей было лет двадцать) в «Артеке». Для Лильки это был первый раз, и она непременно хотела, чтобы женщиной ее сделал именно красавчик Игорь. Одноклассница судорожно всхлипывала и подвывала, диван ходил ходуном, а Игорь старался как можно быстрее довести акт до победного конца – ему все представлялось, что дверь кабинета вот-вот откроется и на пороге возникнет седенькая бабушка Лильки и позовет их обедать. Все в тот раз обошлось, Лилька наконец-то лишилась опротивевшей ей девственности, а за то, что Игорь раз в месяц посещал ее, дабы поставить новый «химический эксперимент», давала списывать во время олимпиад, в которых она всегда принимала участие, так как была лучшей.

В том, что он обладает притягательностью не только для сверстниц, Игорь убедился чуть позже, в те дни, когда решалась его судьба. Родители, а в первую очередь отец, не сомневались в том, что их отпрыск должен стать медиком, тогда как сам юноша не испытывал ни малейшего желания резать человеческие тела. Не будь он круглым отличником, родители, возможно, и прислушались бы к его мнению, но тут отец просто объявил:

– Ты – призер многих олимпиад по химии и физике, учителя хвалят тебя в один голос, значит, продолжишь семейную династию!

Глава 46

Интересно, что сказал бы отец, если бы узнал, что почти все оценки заработаны не самим Игорем? Но молодой человек предпочел благоразумно промолчать, зная, что в таком случае гнев профессора Веселовского не будет знать границ.

Как-то во время зимних каникул Игорь отправился на дачу одного из одноклассников. Там находилась и матушка Гошки, моложавая величественная дама с подозрительно черными волосами и пунцово-красными, как у вампирши, губами. Звали ее Фаина Григорьевна.

Игорь сразу заметил, что мадам с самого начала положила на него глаз, стала оказывать недвусмысленные знаки внимания и даже хлопнула по ягодицам, когда они случайно оказались одни на кухне. Юноша не знал, как ему себя вести: Фаине Григорьевне было порядком за сорок, она занимала должность проректора в одном из московских вузов и состояла в браке уже не меньше двадцати лет.

Почтенная сексуальная дама не привлекала Игоря совершенно, однако, похоже, он очень ей нравился.

Поздно вечером юноша спустился на кухню, чтобы попить, и наткнулся там на Фаину Григорьевну – она была в широком атласном халате и готовила себе зеленый чай. Заметив Игоря, женщина хищно улыбнулась и проворковала: