Код розенкрейцеров

Несмотря на малый срок пребывания в нем, Тихореченск успел смертельно надоесть Валере. До сих пор он никуда из Москвы не выезжал, если не считать двух поездок в детстве в Крым и на Кавказ вместе с родителями. Валере опротивели жара, пыльные грязноватые улицы, обрыдло питаться в каких-то забегаловках. Он хотел домой к маме и бабушкиным пирогам с ливером, к вкуснейшей жареной картошке, а главное – к привычному комфорту и уюту. Валера успокаивал себя, мысленно повторяя, какое огромное значение придается в лаборатории его командировке, однако в глубине души сознавал, что, если дело действительно столь серьезно, послали бы профессионала, опытного и знающего.

За двое суток езды поездом от Москвы до Тихореченска Жданко беспрестанно повторял про себя разговор с начальником и содержание туманного послания давно умершему эсэсовцу. Ему казалось, что как только он ступит ногой на землю Тихореченска, тотчас окунется в таинственный мир средневековых тайн, мистических сект и современного шпионажа. В реальности все оказалось скучно и серенько, как те папки, которые он просматривал в архиве местного отделения КГБ и в милиции, благо сотрудники этих ведомств оказались предупреждены о его приезде и препятствий не чинили. Но это были всего лишь пыльные архивы, которые успели опротиветь и в Москве.

За несколько дней изысканий удалось узнать следующее.

С конца 30-х годов и по сей день в Тихореченске проживали пять человек с фамилией Десантовы.

Десантов Илья Осипович и Десантова Елизавета Петровна – муж и жена – были репрессированы в 1949 году по статье 58, получили по десять лет и сгинули в лагерях. Десантова Аглая Осиповна, родная сестра Ильи Осиповича, умерла в 1956 году. Двое детей Десантовых: Валентин Ильич и Екатерина Ильинична – проживают в городе и по сей день. Валентин Десантов имеет две судимости, сейчас работает на местном машиностроительном заводе, характеризуется положительно; Екатерина Десантова носит фамилию мужа – Гриценко, замужем три года, работает медицинской сестрой в городской больнице, имеет сына.

И что из всего этого следует?

Никаких странных происшествий вокруг этого семейства не замечено. Обычная судьба, как и у миллионов советских граждан.

Вначале Валере показалось, что все ответы дадут папки со следственными делами на мужа и жену Десантовых – скорее всего именно тех, кто должен был организовать встречу таинственных близнецов. Но и там ничего особенного не содержалось. Илья Осипович Десантов прибыл в Тихореченск в марте 1938 года вместе с женой и двумя малолетними детьми, мальчиком и девочкой. Семейство приехало в Тихореченск из города на Неве, скорее всего – в добровольно-принудительном порядке, но не в ссылку, а на работу. Местные советские органы, основательно почищенные в 1937 году, испытывали нехватку кадров, вот и прислали на подмогу людей, по-видимому, не совсем угодных во второй столице.

Илья Осипович возглавил в местном горисполкоме общий отдел, а Елизавета Петровна поставлена директором школы, сестра Ильи Осиповича Аглая некоторое время работала медицинской сестрой в городской больнице, а в 1939 году уволилась и занялась воспитанием племянников.

С началом войны Илью Осиповича на фронт не взяли по причине отсутствия левого глаза. Вплоть до самого ареста он так и проработал в исполкоме городского Совета.

В 1949 году, в августе, Десантовых арестовали. Обвинялись они в сокрытии социального происхождения, подделке документов и чуть ли не в шпионаже. Отправной точкой в возбуждении дела явилось анонимное письмо, в котором сообщалось, что Десантов (сын подданного Итальянского королевства и настоящая его фамилия Де Санти) обманом проник в советские органы, скрыв свое происхождение и изменив фамилию. Кроме того, и он и его жена замечены в антисоветских разговорах и пренебрежительных высказываниях в адрес товарища Сталина. Так, жена Десантова Елизавета Петровна якобы в частной беседе в школе сказала, что войну с немцами выиграл вовсе не товарищ Сталин, а народ, вернее, «пушечное мясо», которого в России всегда было вдосталь. Народ никто никогда не жалел, утверждала она и приводила слова царя Николая I – «новых нарожают». При этом Десантова проводила параллель между царями и большевиками, заявив: «Хоть цвет флага и сменился, а народ как был быдлом, так и остался».

Во время допросов Илья Осипович Десантов признался, что его отец действительно был подданным Итальянского королевства, хотя и умер еще до революции. Кроме того, он сообщил, что род Де Санти прибыл в Россию в самом конце восемнадцатого века, а именно в 1798 году. С тех пор все Де Санти проживали в Санкт-Петербурге и лишь номинально являлись иностранными подданными. По словам Десантова, они всегда честно служили Российской империи, что и было подчеркнуто следователем. В 1928 году во время получения паспорта Илья Осипович изменил фамилию Де Санти на Десантов, по его словам, вполне легально, ничего не скрывая и не подделывая, кроме того, он официально принял подданство РСФСР. В двадцатых годах Десантов трудился в ленинградском порту в качестве инженера-механика, на производстве потерял глаз и перешел на административно-хозяйственную работу. В 1931 году вступил в ВКП(б), причем при приеме вовсе не скрывал своего происхождения. Тут следователь довольно резонно отмечает, что весьма сомнителен прием в партию лица дворянского происхождения. Однако установить истину не удалось, поскольку на запрос в Ленинград получен ответ: «Большая часть партархива ленинградского порта сгорела во время войны».

Десантов сообщил, что уже подвергался проверкам органов в 1934 и в 1937 годах. Следователь также подчеркнул эти сведения красными чернилами. Ни в каких антисоветских разговорах ни сам Десантов, ни его жена не признались, тем более отвергли они и обвинение в шпионаже в пользу Италии, назвав это абсурдом.

Валера вспомнил, что в конце 40-х годов велась активная борьба с так называемыми космополитами. Видимо, предположил он, эти Десантовы попали под вал очередной кампании. Он долго рассматривал фотографии Десантова и его жены, представленные в следственных делах. Обычные интеллигентные лица, правильные черты лица. Елизавета Петровна даже красива. И в их жизнях нет ничего необычного, сколько таких судеб по огромной стране. Лишь один момент заставляет насторожиться. И ребята Десантовых, и таинственные дети, сопровождаемые Пеликаном, – близнецы. Кстати, о Пеликане. Лица с такой фамилией в городе не проживали. Тоже тупик.

Вначале Валера намеревался посетить Десантовых. Но чем дольше он изучал дела их родителей, тем все меньше оставалось желания сделать это. Допустим, он явится. И что скажет? Начнет расспрашивать о родителях? Но что они знают? В момент ареста им было по тринадцать лет. Поинтересуется, не они ли близнецы Пеликана? В лучшем случае его поднимут на смех, в худшем – спустят с лестницы. Остается купить билет на поезд и покинуть пыльную дыру, именуемую областным центром. Возложенную на него миссию он выполнил, почерпнутые сведения изложит в отчете… Изложит?.. А что, собственно, излагать? Он поморщился. Этого ли от него ждут? Ведь зачем-то сюда с другого края Европы привезли детей?

Для чего? Где, в конце концов, эти дети? Валентин и Екатерина Десантовы? Допустим. И что они собой представляют? Один – бандит. Первый раз попался на квартирной краже, второй – на хулиганстве. Другая – медсестра, работает в больнице, воспитывает сына, готовит мужу борщи. Валера хмыкнул. При чем тут розенкрейцеры? Впрочем, отсутствие информации тоже информация. Все верно. Но это пустышка. Валере страстно хотелось отличиться, а как тут отличишься? Наоборот, могут посчитать за болвана. И тогда до конца жизни придется болтаться по архивам, переписывать пыльные бумажки или брать показания у сумасшедших старух.

И в тот момент, когда молодой специалист Валерий Яковлевич Жданко предавался невеселым размышлениям, зазвонил телефон. Валера продолжал безучастно лежать на кровати – кто ему может звонить? Знакомых он в городе не завел. Телефон звонил не переставая. Валера лениво спустил на пол ноги и прошлепал к тумбочке, на которой стоял аппарат.

– Товарищ Жданко? – услышал он в трубке женский голос.

– Я.

– С вами говорит дежурная по гостинице. Для вас тут письмо…

– Какое письмо? – слегка удивился Валера. – От кого?

– Не знаю уж, от кого, – в голосе дежурной послышалось легкое раздражение, – спуститесь и заберите.

На запечатанном конверте было написано: «Постояльцу номера 27».

– В номере двадцать седьмом проживаете только вы, – сказала дежурная, – значит, и письмо вам.

– А кто принес?

– Паренек. Положил на стол и убежал…

Валера взял письмо и отправился к себе.

В номере он вскрыл конверт.

Аккуратным крупным почерком на листке, вырванном из тетради в клеточку, было написано: