Код Вавилона

Джесмин глянула на Снайдера, и тот кивнул, уверенный в победе:

— Все так, как он говорит, Джесмин.

— Уэйн, ты знаешь, сколько испытаний необходимо провести, прежде чем…

— Джесмин, это научная сенсация. Она действительно работает. Взгляни на мышей. Они чувствуют себя превосходно. Чем быстрее мы проведем испытания в реальных условиях, тем скорее получат помощь многие люди. Мальчик станет знаменитым. Вместе со мной! Тебе осталось только согласиться.

— Что это ты вдруг за них, а?

— Но это же мое открытие! — Уэйн Снайдер просто лопался от гордости. — Давай, Джесмин. Помоги нам осчастливить мир этой сенсацией.

— Подумайте о мальчике! — добавил Торнтен. — Он погибнет самым жалким образом! Конечно, не сегодня и не завтра, а постепенно, его хватит всего на несколько недель. И его мать будет сходить с ума от отчаяния, глядя на это. И вы тоже! Потому что виноваты будете вы. Вы согрешите против ребенка! Только потому, что у вас недостало мужества дать ему шанс, который у него есть сейчас. — Он сунул руку во внутренний карман своего свободного пиджака и неожиданно извлек оттуда ампулу с прозрачной розоватой жидкостью: — Вот вещество, готовое для инъекции. Это чудесная жидкость, растворенная в синтетической липидной смеси, при помощи которой мы можем вводить ДНК. Убедите Анну — и спасите Маттиаса!

Глава 37

София-Антиполис

Вечер вторника

По другую сторону запертой внутренней входной двери появился жирный детина, который, несмотря на свою полноту, двигался очень пластично. Череп у него был голый, а лицо казалось странно худым при таком массивном теле. Один из охранников отпер дверь, и Салливан вышел в тамбур. Глаза его сканировали Криса.

— Что это значит? Чего вы тут размахиваете оружием? — Салливан, не таясь, наморщил нос.

Крис игнорировал этот намек.

— Потому что мне надо войти. Я ищу одного человека.

— Однако ж вы умеете привлечь к себе внимание. Меня зовут Салливан. Я начальник службы безопасности Тайсэби,и сумасшедшим, размахивающим пистолетом, здесь делать нечего. Сейчас я вызову полицию — если, конечно, у вас не найдется убедительного объяснения вашей выходки.

— Мне срочно нужно к Джесмин Пирссон…

Крис пристально следил за шефом службы безопасности. Имя Джесмин, казалось, не вызвало у того видимой реакции.

— Почему бы вам не спрятать оружие? Стрелять вы все равно не станете.

— Если вы не заблуждаетесь на мой счет…

— Довольно. Я начальник службы безопасности международного концерна, и у меня есть нечто более ценное, чем любое оружие. Я знаю людей. Не станете вы тут палить куда попало.

— Мне нужна Джесмин Пирссон. Она мне звонила отсюда. Сказала, что она в опасности. А я ее друг.

— Так-так! — Голос был полон насмешки. — Ваша фамилия?

— Крис Зарентин.

Салливан немного помолчал, потом кивнул:

— Идемте. Я думаю, вас в самом деле ждут. Только спрячьте подальше оружие.

Крис последовал за Салливаном. Тот молча поднялся по лестнице, провел его по длинным коридорам и открыл дверь.

Лицо Джесмин горело румянцем и было прелестно.

Его пульс участился, и кровь застучала в висках.

— Джесмин… — собственный голос показался ему хрипом старого ворона. Проклятье, почему она даже не смотрит на него?

Взгляд Джесмин был прикован к губам сидящего рядом с ней мужчины, а ее стиснутые кулаки крепко прижимались к столу.

«Кажется, я вовремя», — подумал Крис.

Румянец Джесмин выдавал ее волнение.

Он с трудом оторвался от нее и быстро оглядел остальных. Вот удивленное лицо Уэйна. Взгляд Криса скользнул дальше. Центральной персоной всего собрания, несомненно, был человек, сидящий рядом с Джесмин.

— К нам посетитель! — возвестил Салливан, и все головы повернулись к ним.

Лицо Джесмин потемнело еще больше. Ее взгляд выпустил целый сноп стрел с огненными остриями.

— А вот и человек, который сможет ответить на ваши вопросы. Костной пробой мы обязаны ему. — Джесмин вскочила и бросилась к Крису.

— Джесмин, я так сильно… — Крис радостно раскрыл объятия.

Она остановилась перед ним с дрожащими губами.

От ее пощечины из его глаз потекли слезы.

* * *

Жак Дюфур вздрогнул, когда зазвонил мобильник, хоть и ждал этого звонка.

— Хорошо, что ты сдержал обещание. Ведь ты в лаборатории? — голос патера Иеронима был исполнен силы и решимости.

— Да.

— Ты сделал то, что мы обговорили?

Жак Дюфур медлил с ответом. Все это время сомнения глодали его, словно гиены падаль.

— Нет.

— Ты должен довериться Богу! — голос Иеронима напирал, не допуская возражений. — Докажи свое упование на Бога! Ведь ты примешь на себя это испытание?

— Я не могу. Я… все-таки ученый. — Во рту у Дюфура вдруг разом пересохло, как в пустыне.

— Ты сможешь. И должен. Онпросит тебя об этом.

— Почем тебе знать?

— Я знаю. Доверься! Доверься Богу. Доверься мне.

— Когда ты будешь здесь?

— Скоро. Но ты не можешь ждать. К моему приходу все уже должно произойти. Приступай!

— Иероним, не оставляй меня одного. Я уже не знаю, что правильно, а что — нет. Я… подожду, когда приедешь ты.

— Нет! Надо быстро, надо сейчас.

Дюфур молчал.

— Я не могу…

Жак Дюфур встал. Его кости болели и весили центнеры. С момента смерти Майка Гилфорта его физические резервы таяли, как снег на солнцепеке. Он в отчаянии помотал головой. Слишком многого требовал от него Иероним. Тут как ни поступи — быть тебе предателем.

Дюфура стало трясти. Ляжки его дергались, и он, не веря своим глазам, смотрел на этот нервный тик, заметный даже через брюки.

— На то воля Божья! — своим четким неотступным голосом монах все больше разрушал сопротивление Дюфура. Иероним немного помолчал и продолжал ласково, но твердо: