Код

С неприятным чувством Джек вошел внутрь. Его глазам предстала картина последствий урагана высшей категории. Все было разбросано и перевернуто. Ящики комода торчали наружу. Выброшенная из шкафа одежда образовала на полу холмы и долины. Даже матрас покинул свое место. Джек пнул в сердцах кучку маек и выругался.

Под разлетевшимися майками обнаружился смартфон, который Джек во время экспедиции обычно держал отключенным. Вскоре нашелся бумажник: все четыре двадцатидолларовые банкноты и все кредитные карты были на месте. Понятно, что это было не ограбление. Понятно, что искали информацию об инопланетном объекте. Но кто? Люди Старка? Те же головорезы, что утром, из спецгруппы VBSS – «визит, высадка на борт, поиск и захват»? Не слишком деликатная попытка добраться до информации, которую он якобы спрятал в надежном месте? Джек с самого утра не был в своей каюте, и желающие порыться в его вещах имели для этого все возможности.

От приступа гнева жилы вздулись на шее у Джека. Он набрал номер на сотовом телефоне.

Гордон отозвался немедленно.

— Плохие новости, как я понимаю, — Джек снял бейсболку и потёр виски левой рукой.

– Я подумал: тебе следует быть в курсе. Что-то происходит со свиньями, — ветеринар не стал ходить вокруг да около.

В обычной ситуации Джек ценил подход без обиняков. Но сейчас предпочел бы «подводку» помягче.

— Что ты хочешь сказать? Что с ними?

Несмотря на плохое качество связи, низкий голос Гордона был хорошо слышен.

– Не знаю. На всякий случай запер Гарольда и некоторых других в карантин: вдруг это вирусное. Симптомы какие-то странные.

Джек резким жестом надел бейсболку:

— Не понимаю.

— Я и сам не понимаю. Гарольд визжал как резаный. Оказалось – у него переломы передних ног и три треснутых ребра. Ребра, вероятно, от падения. Причина мне не понятна. У двух других — Бетси и Томми –покраснение и вздутие шкуры, будто они на солнце обгорели. Утром я обнаружил, что Джезабел бьется лбом о столб забора, словно хочет пройти сквозь него.

Джезабел была самой умной свиньей на ферме. Она понимала до сотни команд.

– Что с лошадьми и ламами?

— С остальными животными все вроде в порядке. Кормлю и обихаживаю, как обычно. Извини, Джек, пока что это все, что могу сказать.

– Понятно. Я бы сказал «позови ветеринара», но ты он и есть, да еще из лучших в округе. Заботься о них. Я несколько дней буду вне связи. Да, еще: ты деньги в сейфе нашел?

— Да. Заплатил банку и рабочим, но денег все равно не хватает. Я только надеюсь, что ребята не сбегут. Без них мне не справиться.

Джек чувствовал, что потолок словно придавливает его к полу. С одной стороны, он собирался отправиться туда, где ни один человек до него не бывал. С другой — рушилось дело его жизни, и он мог только беспомощно наблюдать за крушением.

— Джек, ты здесь?

– - Да, Гордон.

– Поверь, мне неприятно грузить тебя дурными новостями.

– Не твоя вина. Как только будут деньги – пришлю

– Вы там откопали свой метеорит?

– Можно сказать, что да, – Джек невольно улыбнулся.

– Круто! Твой отец, где бы он ни был, гордился бы тобой.

Джек заметил, что он опять потирает кончики пальцев, – даже «подушечки» покраснели. Сейчас было не время вспоминать о прошлом, и Джек просто поблагодарил Гордона и пожелал ему «держаться».

•••

Он побросал кое-что в рюкзак, а остальное свалил на кровать. Через девяносто шесть часов, по словам Старка, он вернется и разберет вещи. На вертолетной площадке Джек обнаружил Билли, который, в компании нескольких исследователей и рабочих, грузил научное оборудование в военный вертолет. На ящиках красовались надписи «Хрупкий груз» и «Этой стороной вверх». Это для работы, но еще им предстояло прожить несколько дней в тесноте на глубине в пятьсот метров. Джек порадовался, что не забыл свой набор для бритья-мытья. Наличие термоциклера не обеспечит свежести дыхания и отсутствия запаха потного тела. Спросите астронавтов с МКС.

Гэби, с ее опытом астрофизика-резидента, знала это как никто. Когда они садились в вертолет, она с одобрением посмотрела на походный набор гигиенических принадлежностей в руке Джека и продемонстрировала ему свой. Сквозь открытую дверь Джек видел в сотне ярдов от них «пункт назначения» – военный корабль СШАGrapple. Рядом с ними разместились Даг, Грант, Ражеш и Анна.

– Я и забыла, что ты боишься летать, ­– подначила его Гэби. – У тебя вид школьника перед дверью директора.

Джек попытался улыбнуться, но без большого успеха. Он сжал кулаки до красноты пальцев.

– Что-то не так? – в голосе Гэби появилась озабоченность.

Пилоты в своей кабине готовились к взлету.

Джек покачал головой. Он не хотел рассказывать про взлом каюты: это касалось только его и контр-адмирала Старка. Говорить про ферму – только бередить рану, да и сказать, собственно, нечего: ничего не ясно. Он сменил тему:

– Как твоя мама? – у восьмидесятилетней женщины недавно диагностировали рак лёгких. Это при том, что она в жизни не выкурила и одной сигареты.

Гэби помрачнела:

– Она – крепкий орешек. Пришлось побегать, и нам повезло устроить ее на перспективный клинический курс в Маунт-Синай. Надеемся, еще несколько лет она продержится.

Мама была больше, чем родственник. Для Гэби она была смыслом всей ее жизни. После гибели отца в автомобильной аварии тридцать лет назад личная жизнь Гэби сосредоточилась вокруг матери. Мать и дочь были лучшими друзьями, что Джеку, с его непростым прошлым, было трудно понять.

– А твоя собственная жизнь?

– У меня она есть, – ответила Гэби поспешно. – Работа и мои прогулки.

– Я про мужа.

– Мне пятьдесят пять, – хмыкнула она. – Знаешь, в чем нестыковка? Женщины моего возраста ищут, с кем вместе хорошо проживать жизнь, а мужчины в основном охотятся за супермоделями.

– Не жалеешь, что у тебя нет детей? – вопрос был деликатный и личный, но Джек его и сам себе задавал.

Она посмотрела на него, затем отвела взгляд.

– Общаешься с человеком лет десять и вдруг понимаешь, как мало о нем знаешь. Странно, да?

Она говорила об их десятилетней дружбе и о Джеке, который не раскрывал своих секретов даже тем, кого считал близкими друзьями.

– Я выросла в маленьком городке в Небраске, – начала она. – Там принято слушаться родителей и Господа Бога. Правила жизни были незамысловаты, но я с ними плохо справлялась. В последнем классе школы у меня завелся парень, и мы с ним занимались чем положено, в смысле – не положено. Ни о каком половом воспитании там тогда не слыхали, – она сцепила пальцы. – В общем, через какое-то время я поняла, что беременна, и разверзся ад. Мне шестнадцать, а тут – ребенок. Я уже тогда мечтала стать ученым, и вот – мечтам крышка.