Кодекс Бога

– Я не могу тебе этого объяснить! Пока не могу!

– Ладно, расскажешь, когда посчитаешь возможным…

– Обязательно расскажу, но дай мне время! Не хочу тебя впутывать в опасную историю, исход которой туманен!

– Договорились! – Андрей кивает.

– Ко мне тебя отец послал? – спрашиваю я, надеясь услышать утвердительный ответ.

– Нет, Ольга попросила…

Вот так, значит. Что и следовало ожидать. Официальное объявление о разрыве отношений устами родного брата, сама не решилась.

– И чтобы сообщить о ее уходе, ты вырядился в этот павлиний прикид?! – желчно спрашиваю я.

– Ну не в банном же халате к тебе ехать! – парирует Трубецкой.

– Гребаный аристо!

– Гребаный бастард!

Андрей подходит ко мне и кладет ладони на плечи.

– Я с тобой, друг мой! – твердо произносит он. – Моя семья – это моя семья, а я – это я! В следующий раз, если тебе нужно будет сбежать или захватить Кремль, просто попроси меня о помощи, ладно?!

Поднимаю взгляд и смотрю в темно-синие глаза. Такие же, как у Ольги. Они всегда будут напоминать мне о ней.

– Спасибо! – искренне благодарю я и крепко жму протянутую руку.

Драма затянулась, и я чувствую себя не в своей тарелке. Пора окончательно вернуть в наше общение привычный насмешливый тон.

– На этом официальная часть визита закончена? – уточняю я, и Андрей от меня отстраняется.

– Мне уйти? – спрашивает он прищурившись.

– Наоборот – отпускай лимузин!

Я встаю с кресла и, хлопнув Трубецкого по плечу, подхожу к кофемашине.

– Спорим, что ты никогда не пил такой кофе?!

– У тебя нет охраны, и кофе сам делаешь – как же низко ты пал! – с иронией произносит Андрей.

– Ты не поверишь, я и задницу себе сам подтираю! – заговорщицки шепчу я. – Только не говори никому!

– Ладно, давай твой кофе! – обреченно соглашается Трубецкой и становится рядом.

Он удивленно смотрит на работающую кофемашину, а я продумываю план дальнейших действий. Как всегда, спонтанный и сумасбродный.

– Как Цесаревич? – спрашиваю уже в гостиной, где мы сидим, развалившись на мягком диване.

– Отец говорит, что Алексей умирает, – Андрей пожимает плечами. – Ему не могут помочь ни Целители, ни высшие одаренные – цветная магия бессильна!

Я подозреваю, что его могла бы спасти магия Темных, но благоразумно об этом помалкиваю. Во-первых, ни одного Темного, за исключением дознавателей, к Кремлю на пушечный выстрел не подпустят, во-вторых, обсуждать это я еще не готов. Даже с Трубецким.

– За его здоровье! – я бью краем своей чашки о чашку с кофе, которую Андрей держит в руках

Он обреченно смотрит на коричневую пенку, жмурится, словно перед прыжком в бездну, и, решившись, делает глоток. На лице парня проявляется удивление, которое сменяется удовлетворением.

– Очень вкусно! – признается он. – Буду периодически захаживать к тебе на чашечку, другую.

– Заходи, конечно! – отвечаю я и вскидываю бровь. – Но кофе не бесплатный!

Делаю паузу, с удовольствием глядя в удивленные синие глаза, и искренне улыбаюсь: больше никакой актерской игры и манипулирования.

– Кофе в обмен на тренировки в боевом модуле!

– Согласен! – отвечает Трубецкой не раздумывая. – Но ты уже владеешь Силой, зачем тебе неинициированный соперник?

Колеблюсь буквально пару секунд, а затем совершаю очередную глупость: признаюсь, что в Храме мне не покорился даже Покров, не говоря уже о сотворении примитивного меча или кинжала.

– То есть, твой Дар бесполезен?! – спрашивает обалдевший Андрей.

– Спецэффект, не более, – подтверждаю я и мои глаза вспыхивают. – Только напугать могу!

– Тьма меня забери! – восклицает Андрей. – Может, последствия самостоятельной Инициации?

– Не знаю, – неуверенно отвечаю я. – Даже Великий Князь теряется в догадках!

– Интересно, как пройдет моя Инициация? – задает риторический вопрос Андрей. – Ты же знаешь историю Воронцова?

– Да, Ольга мне рассказала…

– До смерти брата Воронцова не была шлюхой, – говорит Андрей с горечью в голосе. – А после решила, что ее ждет то же самое, и берет от жизни все…

– Ты все еще ее любишь?

– А ты любишь мою сестру?!

– Не знаю, – честно отвечаю я.

– А я Воронцову презираю!

Мы замолкаем, и каждый думает о своем. Андрей – о будущей свадьбе с некогда любимой, а теперь презираемой девушкой, а я – о том, что совершенно не знаю Ольгу и даже предположить не могу, что на самом деле творится в ее душе. Остается лишь надеяться, что рано или поздно мы встретимся и поговорим.

– Думаю, что соплей на сегодня достаточно! – заявляю я и вскакиваю с дивана. – Снимай этот дерьмовый костюм!

– Очень романтичное соблазнение! – с сарказмом говорит Трубецкой и притворно хохочет.

– Не волнуйся, у меня на тебя не встанет! Надевай мою майку и джинсы – видеть тебя в этом блестящем дерьме не могу!

– Сказал мне парень в фиолетовом банном халате!

– Я тоже переодеваюсь и валим отсюда! – я показываю рукой на окно, за которым простирается огромный город, и решительно иду к шкафу. – Ты же наверняка знаток элитных злачных мест Москвы?!

– По борделям я не ходок! – Андрей отрицательно качает головой. – За этим к Апраксину обратись!

– Я – тоже, и в этом мы с тобой сходимся! – усмехаюсь я. – Где в Москве тусуются молодые Темные?!

Глава 4 – Темный авантюризм

Наш лимузин мчит по Камер-Коллежскому валу, и я жадно рассматриваю самый опасный район Москвы сквозь бронированное стекло. Многочисленные сомнительные заведения зазывают гуляк ярко освещенными фасадами, но здесь не стоит появляться даже при свете дня, не говоря уже о темной ночи.

Отворачиваюсь от окна и утопаю в мягком кожаном сидении. Трубецкой развалился рядом, закрыв глаза: обитель разврата столицы его не интересует.