Кодекс Костей

Устранитель потерял цель из виду всего на секунду – старик зашёл за угол заброшенного цеха. А, когда убийца завернул следом, его цели и след простыл. Первое, что он сделал – достал рацию. Однако, стоило её поднести к голове, как сдетонировал аккумулятор, нанеся тяжелую черепно-мозговую травму и изувечив кисть руки.

Удовлетворённый Мастер захлопнул Кодекс, заставив его исчезнуть, и неожиданно бодрой трусцой поспешил к стоявшему в отдалении ангару. Через минуту, оттуда пулей вылетел полуспортивный мотоцикл и помчался в сторону частного аэродрома. Задерживаться в Российской Империи, старик не собирался.

Отсутствие отчёта от ликвидатора немного обеспокоило Шуйского, но почти сразу пришло сообщение от внешнего наблюдения, что Распутин движется в сторону засады.

— Вот и отлично. Наконец-то я поквитаюсь с этим родом за всё. – глаза молодого Шуйского загорелись фанатичным огоньком. Почему-то он искренне ненавидел этот род. Возможно потому, что ещё мальчишкой оказался сиротой, выброшенной на улицу. А всё потому, что его родители оказались предателями и были показательно казнены. Тогдашний глава рода пощадил лишь мальчишку, в силу малолетства не замешанного в заговоре.

***

Тон, которым говорила Катя, мне сразу показался странным. Если бы ей грозила опасность, разговор был бы другим. Не тот у неё характер. Я уже было подумал проигнорировать столь наглую провокацию и никуда не ехать, но призрачный шанс, что Рахманова в опасности, всё же был. Да и интересно стало, кто же такой умный сподобился на столь изощрённую ловушку. Вариантов было мало. Вернее, он был один. А мне как раз нехватает рабочих рук.

О том, что это засада, окончательно стало понятно, когда вокруг меня потянулась промышленная застройка. Причём, если сперва ещё попадались действующие объекты, то чем дальше я углублялся в хитросплетение улочек, тем меньше их становилось. Пока не начались одни заброшки. Слева блеснула оптика – снайпер вовремя не укрылся от внезапно появившегося просвета в тучах. Впрочем, я никак не стал реагировать на это, продолжая отыгрывать роль молодого лося в период гона.

В капот машины неожиданно прилетел огненный шар, частью смяв, а частью вдавив двигатель в салон. Готовый к любым неожиданностям, я не оказался зажат в горячих тисках искорёженного остова, а задорно вылетел через разбитое лобовое стекло, обрастая бронёй прямо на лету, на зависть всяким металлическим человекам.

Перекатившись через плечо, ощутил на себе работу как минимум десятка автоматов, одной снайперской винтовки и пулемёта. Да, ребята серьёзно подошли к делу убиения меня. Что ж, придётся их немного расстроить, в ближайшее время я помирать не собираюсь.

Пятёрку стрелков умертвил походя. Они были настолько уверены в себе, что палили совершенно не скрываясь. За что и поплатились, получив по костяному колышку в незащищённые места организма. Пара пассов руками, и они снова в строю. Правда, уже за меня, а не против.

Резкая перемена стороны конфликта у части, теперь уже бывших, товарищей, внесло некоторую сумятицу в ряды противника. Не привыкли они ещё воевать с некромантом. Даже самый опытный солдат дважды подумает, стрелять ли ему в своего товарища, с которым из одной миски, бывало, ели. А уж когда он нападает на тебя, впадаешь в ступор от изумления.

Бывало, что целые армии сбегали в страхе, когда только что убитые соратники восставали, разворачивались и нападали на своих бывших союзников.

Зомби перебили оставшихся стрелков и я отправил их на перехват снайпера. Казалось, что всё, конфликт исчерпан, все погибли, если бы не появилось новое действующее лицо.

Молодой, веснушчатый парень. Едва ли не младше моего нынешнего тела. Рыжий с проседью и искажённым гневом лицом. Он лихо спрыгнул со второго этажа и картинно покрутил мечом.

— Я не узнаю тебя, Распутин. Но это не помешает мне тебя убить, тварь!

— Я понятия не имею кто ты такой, но это не даёт тебе право меня оскорблять, мальчик. – равнодушно ответил я.

Лицо парня перекосило ещё сильнее. Он едва не зарычал и с воплем бросился в атаку, покрыв меч пламенем. Однако, не простой ему ковыряльник выдали. Похоже надежды на стрелков не было изначально, раз выделили такой артефакт.

Сколь бы ни был меч артефактным, его длина не превышала стандартную для одноручника. В то время как мой, благодаря доспеху, уже перерос полуторник и тоже немного пылал. Один из моих немёртвых бойцов вынес таки клинок химеро-богомола. Изучив руны на его поверхности, я тоже научился этому фокусу.

Новшество так и просилось пройти испытания, так что наша схватка началась с серии блоков. Жёсткие, скользящие, полужёсткие. Обновлённый меч с честью выдержал испытания, только густо летели искры от столкновения двух малосовместимых видов магии.

Парень злился всё больше, хотя казалось – куда уж больше. Оказалось – было. Он начал буквально гореть заживо, впав в состояние берсерка. И, что самое неприятное, он сжигал не только плоть, но и саму свою душу. Пламя жадно ревело, обжигая даже сквозь доспех. Про блокирование ударов пришлось забыть – горящий пламенем души, артефакт попросту перерубал мой клинок как сухой тростник и снимал стружку, если удар приходился вскользь. Пока что спасало только то, что я превосходил оппонента в скорости и ловкости. Но, он, по мере разгорания пламени, начинал нивелировать отставание. Пусть он и ускорял процесс саморазрушения, меня он прикончит раньше чем сгорит.

Удивительно, насколько надо было ненавидеть мой род, чтобы пойти на такое. Он же сейчас испытывает невообразимые муки, уж я то знаю, что такое настоящие душевные раны.

Ситуацию спас случай. Нет, на Шуйского не упал рояль с неба. Всё гораздо прозаичнее. На крыше здания, возле которого мы сражались, сидел баклан. Не знаю зачем, но он решил расклевать кровлю. А, поскольку делал он это не в первый раз, кладка стены успела ослабнуть и после меткого удара клюва, вниз полетели кирпичи. Парочка успешно разминулась с нами, а третий угодил прямёхонько в голову моему противнику.

Нет, кирпич не убил его. Более того, несчастный кусок силиката попросту оплавился, но не целиком. Оставшегося булыжника оказалось достаточно, чтобы отвлечь бойца на мгновение. Большего мне и не требовалось. Короткий рывок и резко удлиннившийся меч перерубил парню позвоночник. Будь ты хоть трижды берсерком, пока ты человек, разрушение позвоночника для тебя фатально. Остатки тела вспыхнули яркой вспышкой, напоследок, опалив таки меня, и сгорели до тла. Не осталось даже костей. Только пепел. Почерневший меч жалобно звякнул об бетон, больше никем не удерживаемый.

Странно, они обычно такое не переживают – выгорают, от переизбытка пропущенной энергии.

Морщась от боли в заживающих ожогах, я подтянул меч поближе.

Клинок покрылся наплывами расплавленного металла, сложившихся в причудливый узор. При этом лезвие ничуть не пострадало и выглядело очень острым. Оплётка на рукояти, ожидаемо, сгорела полностью, обнажив ребристую рукоять. Камень в противовесе помутнел, но не растрескался.

Что самое странное, от оружия не веяло угрозой и чужеродностью, как было в хранилище банка. Да, меч был другой, но обычно такие артефакты имеют конкретную привязку к стихии.