Кодекс Костей

— Бабник что-ли?

— Нет. Пьёт он. Беспробудно. Только деньги появятся, как в загул уходит. Если работу вовремя не закончит, то считай всё.

— А-а, не переживай на этот счёт, лучше покажи где он живёт.

Иван Никифорович Берестяной жил на окраине деревни в маленьком, но добротном доме. Многочисленные элементы декора, некогда украшавшие постройку, сильно обветшали, но даже в таком виде они выглядели не то чтобы роскошно, но весьма добротно. Даже проржавевшая калитка имела хитроумный запор, ныне не работавший из-за недостатка ухода.

— Как я вам и говорил, ваше сиятельство, пьёт беспробудно. — посетовал Прохор Андреевич, когда мы нашли хозяина дома.

Собственно, найти этого мужчину неопределённого возраста было легко. Ориентиром служил могучий храп.

— Да уж, сейчас его проще убить, чем разбудить. — покачал головой я.

Управляющий виновато развёл руками.

— Извините, ваше сиятельство.

— Прохор, ну что ты заладил с этим сиятельством? Не ты ему в глотку спиртное заливал, не тебе и краснеть за него. Орлы! Забирайте это тело, кодировать будем.

— Он жив хоть останется?

— Конечно останется. Пока что.

Сам я с пьяницей ничего сделать не мог. Зато знал, кто может — одна моя знакомая с Кодексом Ведьмы. В своё время, Эльза как-то прокляла меня на вечную трезвость. Потом, конечно, я нашёл контр-заклинание, но даже оно действует временно.

Собственно, к Екатерине я и поехал. В компании бесчувственного тела. Девушка очень удивилась моей просьбе, но отказывать не стала. Поначалу, правда, делала с неохотой, зато потом так увлеклась, что захотела повесить на бедного мужика ещё что-нибудь. Пришлось урезонить творческий порыв, мне мастеровой нужен в рабочем состоянии, а не с ушами как у гоблина, например. Наскоро попрощавшись, взял с красотки обещание повторить свидание и уехал обратно.

Пока катались, Никифорыч успел очнуться. Осмотревшись вокруг, первое что он спросил было:

— Есть чо?

Ради эксперимента, это самое “чо”, у меня было. Мужик жадно присосался к бутыли, высосав её до дна в один присест. Посидел немного, принюхался к горлышку и поднял на меня полный недоумения взгляд.

— Не понял. Запах есть. Эффекта нет. Может испортилось? Ещё есть? Надо проверить.

Ну раз надо, значит надо. Я с ухмыльнуться и достал вторую бутыль “есть чо”. Иван попросил остановить машину, выскочил из неё и чуть ли не силой заставил прохожего выпить. Ожидаемо, на случайного человека жидкость подействовала ровно так, как и ожидалось. Тогда Никофорыч добил ёмкость и вернулся в машину. Не дождавшись результата, он начал думать.

Предавался, этому процессу, Берестяной долго. До самого Жабино.

— Ваше сиятельство, это вы со мной что-то сделали, что я теперь не пьянею?

— Не совсем. Но по моей просьбе.

— Но, как же так? И что я теперь буду делать?

— Для начала, починишь бетонный узел. А потом для работа тоже найдётся, у тебя же руки золотые.

— Эх, толку то от этих рук. Я же без самогона жить не могу.

— Сможешь, Иван. Сможешь. Будешь хорошо работать, сделаю тебе отпуск. Дня на три, дольше не получится.

Мастеровой, когда услышал про отпуск, аж просиял весь.

— Тогда везите меня скорее куда надо. Всё сделаю, в лучшем виде!

Вот так у меня появился свой мастер на все руки. Жаль, что без фолианта. Какой-нибудь Кодекс Слесаря сделал бы его самым незаменимым человеком в поместье. После меня, конечно.

А ещё, мне пришло письмо без обратного адреса. Однако, стоило его вскрыть, знакомый аромат духов, дал понять кто его отправительница.

В письме, Катя, пространно описывала какое у них было замечательное поместье в Никольском и сетовала, что оно пришло в полнейшее запустение. А в конце текста, она оставила хитрый постскриптум: Я, как адвокат, настоятельно не рекомендую вам проникать на территорию чужой собственности.

Собственно, благодаря этой приписке я понял, что речь шла о той самой “проблеме”, которую не могли решить Рахмановы. Что-то там было такое, о чём они не могли говорить прямо.

В то же время, их стремление вернуть родовою собственность я прекрасно понимал. Без усадьбы, титул барона стал личным и Александр Сергеевич не может передать его дочери. Она, на данный момент, считается простолюдинкой, хоть и дочь барона. Такой вот юридический казус, придуманный в своё время чтобы ликвидировать огромную прослойку безземельных дворян, наводнивших империю.

Так что, на следующее утро, мы с Митрофаном и Сахарком отправились в сторону Гатчины. Объехав её стороной, ещё некоторое время добирались до Никольского. Некогда зажиточное село, сейчас пребывало в упадке. А всё потому, что оставшись без хозяйского присмотра, территория начала приходить в запустение. Часть людей перебралась в более оживлённые места, часть осталась, но род их занятий сменился. Единственное, что поддерживало село, что называется — на плаву, это была дорога, проходившая через поселение. Она связывала Санкт-Петербург с другим крупным городом, Псковом. Поэтому в Никольском часто останавливались проезжие. Кто перекусить, кто переночевать.

Дорогу к заброшенной усадьбе пришлось спрашивать у местных жителей. Сами мы её найти не смогли. С трудом, но найдя сведущего человека, мы оказались на заросшей травой по пояс тропинке — всё, что осталось от подъездной дороги.

Пробравшись сквозь заросли, нам открылся обзор на поместье.

— Чуешь, чем пахнет, ученик?

— Да, говной воняет. Я наступил в траве.

— Тьфу ты, я про энергетику.

— А-а. Непонятное что-то. Не некрос и не инферно.

— Всё правильно, это существо произошло от обоих источников. Вернее, это восставший демон.

— А такое разве возможно?

— Вполне, если при жизни, демон увлекался некромантией.

— То есть это демон-лич? А почему про него нельзя говорить хозяевам поместья?

— Потому, что они прокляты. Стоит им прямо рассказать, что тут поселилось, монстр сможет уйти.

— Значит сейчас он ограничен поместьем. А наше вмешательство не поможет ему?

— Не должно. Но, стоит поспешить. Даже наш с тобой разговор может снять барьеры.

В подтверждение моих слов, из дома раздалось громогласное рычание. А затем, из темноты дверного проёма выскочил высший демон-зомби.

И без того отвратительный облик этого существа был обезображен следами гниения. Местами, из плоти торчали кости. Отслоившаяся кожа висела лоскутами. Один глаз вытек и свисал из глазницы.

Однако, кажущаяся немощь, была лишь кажущейся. Фигура монстра смазалась, настолько стремительным он был.

— Митрофан, начерти и запитай четыре таких фигуры вокруг поместья. — едва ли не скороговоркой сказал я, заклинанием подсветки буквально выжигая образ октограммы на земле. Не смотря на всю скорость, демон-лич был опасен другим аспектом — своей аурой. Опытным взглядом я определил примерную область поражения, по тому как увядала растительность вокруг противника.