Кодекс Крови. Книга ХVI

Глава 7

В мир Системы, куда меня однажды пригласил Мангустов, я отправился в одиночестве. Здесь, в отличие от раннего утра в Хмарёво, вступал в свои права вечер. С моря дул лёгкий бриз, освежая и согревая после апрельской слякоти наших болот.

Только прибыв на побережье, где всё также стояла палатка, я понял, что не представляю, как связаться с Системой. Кажется, Андрей использовал некий артефакт для связи. Я отправился в палатку, на ходу расстёгивая куртку и верхние пуговицы на рубашке.

— Я уж думала, ты совсем забыл про обещание, данное девушке, — промурлыкал жеманный женский голос из-за спины.

Я обернулся.

Солнце, словно огромный огненный шар, медленно опускалось за линию горизонта, окрашивая воду в оттенки золота и пурпура. Этот момент выбрала Система, чтобы соткать себе тело из морской пены, бликов солнечного света и первых сумерек.

Золотые волосы струились по плечам, а глаза сияли мягким аквамариновым светом. Хороша. А если принять во внимание, что одета она была в серебряную рыбацкую сеть, расшитую белым жемчугом, то можно представить какие виды мне открылись. Она стояла неподвижно, наслаждаясь произведённым эффектом, в то время как вокруг неё продолжали играть солнечные блики, превращая её появление в настоящий праздник света и цвета.

— Если бы обычный смертный узрел ваше явление хотя бы одним глазком, то неминуемо родилась бы легенда о рождении богини красоты, — отдал я должное задумке Системы.

— Так случилось и даже не однажды, — Система сошла с гребня морской волны на пляж, опираясь на предусмотрительно поданную мной руку. Богиня или нет, а галантного отношения в отношении женщины никто не отменял. — Я стала богиней красоты и любви в двух цивилизациях: греческой и римской.

Я вспомнил, что мне рассказывала Ольга об их цивилизации со сменой культур, божественных пантеонов и скачкообразным развитием технологий.

— Стало быть Афродита и Венера, — предположил я, учитывая общность прошлого мира для жены и Мангустова.

— Хм-м-м… — удивилась Система, — ты откуда такие подробности знаешь?

Мы медленно прогуливались вдоль линии прибоя, провожая уходящий шар солнца. Я пропустил вопрос мимо ушей, якобы уйдя в глубокие размышления.

— Вот только не понимаю, судя по рассказу адамантия, эти религии существовали задолго до технологического прорыва в вашем мире, в обуздав который ты и возвысилась.

— Кто-то у нас чересчур болтлив для перегноя! — фыркнула богиня и дёрнула плечиком, отчего с него спала бретелька платья.

— А под перегноем ты имеешь ввиду… — договорить я не успел, как рядом оказалась моя точная копия, только из адамантия и воскликнула:

— Молчи! Не время!

Система шутливо подчинилась приказу адамантия, подмигнув мне.

— Пытай его сам!

«То есть я иду выменивать тебе информацию, а ты имеешь от меня какие-то секреты?»

«У каждого своё прошлое, я не обязан выворачивать тебе его наизнанку. Ты — не мой психоаналитик, мы — союзники».

— С ним мы поговорим позже, — сделал я безразличное выражение лица, разглядывая что угодно, кроме сосков, ставших горошинами на прохладном бризе. — И всё же, возвращаться в прошлое, чтобы добавить в пантеоны образы богинь… Разве это не считается существенным влиянием на процесс развития и грубым вмешательством?

— У тебя когда-нибудь был сад или огород? — огорошила меня вопросом Система.

— Э-э-э… — я принялся вспоминать собственные успехи на сельскохозяйственном поприще… — не было, — вынужден был я признать. — Хотя… стояние с тяпкой в полях Обители с натяжкой можно считать за таковой.

— Вот! — победно вскинула она пальчик. — Прополка! И-мен-но! Ты удаляешь сорняки для того, чтобы полезная культура росла, крепла и дала урожай. Так и я. Мне нужно было уравновесить засилье воинственных мужских прототипов в пантеонах. Вот и пришлось задним числом вносить поправки. Не отменять же эксперимент из-за такой мелочи? Проще внести правку в одно из условий формирования среды, чем признать эксперимент полностью провальным.

Как ни странно, но я был с ней согласен. Если имеешь возможность внести изменения в процессе, как я сделал с Ольгой, то…

— Но, что позволено Юпитеру, то не позволено быку. Если подумываешь сотворить нечто подобное, то имей ввиду, до Юпитера ты ещё не дорос, — богиня щёлкнула меня по носу наманикюренным идеальным пальчиком и рассмеялась. — Сдохнешь, энергии потянуть последующие изменения не хватит. Представь, сколько сценариев должно пойти иначе?

Я благоразумно промолчал, представив сколько пришлось потратить алтарю за откат. Система же поняла моё молчание по-своему.

— Нравишься ты мне, вон, даже с Адиком подружился…

— С кем? — переспросил я.

— Адиком, Адамантием, — улыбнулась богиня, — а он разве не сказал, как мы его звали в давней целой жизни?

«Адик?»

«Отстань!» — буркнул адамантий и спрятался ещё глубже в моё сознание.

— Как я и говорила, нравишься ты мне, практичный, рациональный, опять же гармонию чувствуешь, что немаловажно. — Система задумчивым взглядом изучала волную гладь, в которой ранее утонуло местное светило. — Поэтому дам тебе один немаловажный совет. Не подселяй к себе больше его составные части. Каждый должен сам нести ответственность за свои ошибки. Не бери на себя чужие.

— Если кто-то где-то когда-то свёл с ним счёты… Я, знаешь ли, сам не образец добродетели.

— Не кто-то и не где-то… Вселенная восстановила равновесие. Не стоит гневить её. Она — не я, в сделки не вступает.

Где-то фоном хмыкнул адамантий, явно не соглашаясь с последним высказыванием Системы, но и не комментируя его.

— Что-то заболталась я с тобой, а это нерациональная трата времени, — внезапно сменила Система настроение с меланхолического на деловое. — Принёс?

Я вынул батарейку из кармана пиджака и протянул богине артефакт, выглядящий как кругляш в половину моей ладони со всевозможными вкраплениями. У той от предвкушения взгляд загорелся алчностью. Но богиня тут же взяла себя в руки.

Батарейка с моей ладони перекочевала к Системе, на её месте оказалась пирамидка с одинаковыми гранями, на которой вспыхивали и гасли неизвестные символы. Более того символы эти блуждали по пирамидке, словно живые.

— Это что карта звёздного неба?

У меня задрожали руки, но тремор принадлежал не мне, а адамантию. Это его эмоции я ощущал в моменте. Отделить себя от него было сложно, ведь обычно я даже не ощущал его присутствия. Здесь же…

— Это карта, как мы и уговаривались, — пожала плечами своевольная богиня, тут же поглощая батарейку.