Кодекс Крови. Книга ХVI

О ней и пытался предупредить меня Гемос.

Адамантиевая чешуя плавилась, испаряясь прямо с кожи, пока мы с женой обсуждали план действий:

— Уходим!

— Остаёмся! — протестовала Ольга. — Ты закрываешься, а я бью изо всех сил. И пока они в отключке, я им лично глотки перережу!

— Второй срыв подряд такой силы, чтобы их вырубить, у тебя вряд ли получится, — возразил я.

— Давай хотя бы попробуем, — взмолилась эмпатка, — если не получится, уйдём, клянусь! Только перекрой на время и кровную связь тоже, чтоб случайно не задело.

Но планам нашим не суждено было сбыться, ведь из порталов появились дракониды.

«Теперь точно уходим!» — скомандовал я, открывая портал.

«Они не за нами! — тут же отреагировала Ольга. — Они за Кречетом!»

Пернатый, похоже, тоже почувствовал задницей приближение проблем, потому как прекратил зажарку моих крыльев, сорвавшись в небо. Драконы последовали за ним. Удивительно, но никто не обвинял друг друга и не предъявлял претензий. Я почему-то думал, что Кречет сможет отбрехаться или выкрутиться, но… драконы явно пришли не разговаривать.

Нам же всё равно досталось целых два бога со способностями к магии смерти.

«Закрывайся!» — скомандовала жена и спустя пару секунд выпустила силу.

Уж не знаю, чем она себя накрутила, но удар вышел почти в три четверти силы от предыдущего, чего не хватило на потерю сознания от боли, но вполне хватило, чтобы подарить нам преимущество на несколько секунд. Здесь церемониться не стал уже я. Шакал в прямом смысле слова потерял голову от открывшихся перед ним перспектив перерождения, а на Крысу Оля вывалила все свои воспоминания о процессе пыток. Эта тварь не дожила даже до середины, а возвращать её из Реки Времени было некому.

И если со своими противниками мы справились достаточно, быстро, то драконам приходилось несладко.

— Вмешаешься? — осторожно уточнила Ольга, наблюдая, как очередному дракону Кречет оплавил крыло своим раскалённым лучом.

— Вмешаюсь, но не так, как ты подумала.

Я уже давно чувствовал присутствие богов-наблюдателей, пришедших в сознание. Они видели всё происходящее, в том числе и наши разборки с Крысой и Шакалом. Технически выходило, что два божества атаковали мои земли, перенаправив армию нежити. Циньцев мы так и не обнаружили ни единого. Вот и получилось, боги с магией смерти получили отпор, а Кречет при всех своих подстрекательских талантах снова оказывался как бы ни при чём. Поэтому, если убийство Кречета можно было обставить как месть внутри пантеона, я не собирался вмешиваться напрямую, но помочь опосредовано мне никто не мешал. Враг моего врага — мой друг!

«Адамантий, верни драконам три четверти от изъятых у них запасов божественного металла», — попросил я симбионта.

От адамантия пришло немое изумление.

«Верни, не жадничай. Иногда проще помочь кому-то выполнить за тебя всю грязную работу, чем выполнять её самому. Тем более, что твои запасы всё также неприкосновенны для меня. Мы вернём им их же».

Тяжёлый вздох стал мне ответом, что означало выполнение моей просьбы, но внутреннее несогласие с ней. А спустя несколько секунд ситуация в предрассветном небе разительно изменилась. Мы наблюдали воздушный бой изумительной красоты. Пусть Кречет и уходил от погони за счёт скорости и резких смен направлений, но и дракониды были мастерами загонной охоты. Возвращение адамантия драконы встретили дружным криком, разорвавшим тишину утреннего леса.

— Не убьют… — тихо сделала ставку Ольга. — Они всегда между собой договорятся. Всегда.

— Убьют, — возразил я. — Когда решаются на убийство, то делают это молча.

Я попросил Райо предупредить императора и Марию Петровну о предстоящей вероятной кончине их покровителя и предложить на время переместиться в мой мир, но те предпочли остаться с войсками.

Заря, занимающаяся на горизонте алыми разводами, удивительно гармонировала с моим внутренним спокойствием. Комаро и Виноград отчитались, что армия нежити без своих кукловодов перестала атаковать, а после и вовсе исчезла с туманом на рассвете, так же, как и появилась. У нас потерь практически и не было, благодаря артефактам Винограда.

Первые лучи солнца осветили силуэт Кречета с распахнутыми крыльями, парящего в небе над нашими землями, вот только это было не само божество, а его душа, уходящая на берег Реки Времени на перерождение.

Тело бога в это время кусками опадало на землю, окропляя всё вокруг кровью цвета солнца.

Драконы разорвали его живьём.

— Вот теперь моя душа спокойна, — Оля прижалась ко мне всем телом и подарила нежный невесомый поцелуй. В глазах её застыла светлая печаль. — Пойдём домой.

Я открыл портал к форту, слыша, как эмпатка напевает под нос незнакомую песню:

'… наша жизнь, как миг,

Коротка, как юбка у путан

Нам всё ни по чём, через левое плечо

Плюнем и пойдём через туман'…*

Мы символично шли рука об руку сквозь оседающий утренний туман, возвращаясь домой. От Ольги веяло спокойствием. Если бы я не знал, что ещё час назад у неё случился нервный срыв, ни за что бы не поверил в это. Мы подходили к воротам, когда эмпатка споткнулась и остановилась.

— Дальше один, — грустно улыбнулась она. — Я всё… — и рухнула мне на руки без дыхания.

* отрывок из песни «Туман» группы «Сектор Газа»

Глава 2

Время вокруг меня замедлилось, превращаясь в вязкий кисель. Я видел душу Ольги, с любовью смотрящую на меня и застывшую на выходе из тела, а ещё огромную дыру в том месте, где должно было располагаться сердце и основные сплетения энергоканалов. Ольгу как будто выжрали, прогрызли насквозь, начисто обрывая все связи души с телом. Что-то подобное я видел давным-давно, когда Эквадо Тортугас вырывал душу сестры себе в рабство вместе с магическими способностями. Но Эквадо здесь не было, был лишь я и замершее время, отчаянно сопротивляющееся моей власти.

— Прекрати! — голос алтаря стихий был напряжённым. — Я говорил, что этим закончится, но мне никто не поверил, даже ты. И Кречет, и ты почему-то решили, что сможете изменить будущее.

Мне такое будущее категорически не нравилось. А ещё мне не нравилось сравнение с этим пернатым интриганом.

— Я видел будущее, и она тоже. У нас будет дочь.

— Не в этом перерождении.

Я смотрел в глаза любимой женщины и понимал, что всё происходящее неправильно и отдаёт фальшью. Сочувствие, предостережение. Алтарь, получивший желаемое, начиная с воссоединения и заканчивая выделением этих земель в особую зону, вдруг перестал выглядеть для меня этаким помощником, каким он был в начале наших отношений. Вспомнилась тайная тропа, на которой мы разговаривали. Оля… Двенадцатая… Не человек, а порядковый номер. Моё «предназначение» и порядковый номер. Что бы ни случилось, для алтаря мы лишь сопутствующие потери… Пешки на шахматной доске. Вот только он забыл, что мы поменялись с ним местами.

— Какой твой максимальный лимит временной петли?

— Что ты задумал?

Мне сложнее было удерживать кисель времени неподвижным, но я должен был знать ответ.

— Лимит!

— Не знаю! — огрызнулся алтарь. — Что ты хочешь?

— Чтобы ты запустил петлю!

Решение, пришедшее на ум, было изящным…

«И самоубийственным! — возразил мне адамантий. — Райо не зря тебя предупреждал… Не делай этого. Ещё одну версию реальности ты не осилишь или подпишешь себе смертный приговор».