Кодекс Крови. Книга ХVI

— Какая петля?! Она мертва! Ты с этим ничего не можешь сделать! — противился алтарь. — Время вспять задним числом не обернуть. Это нужно было делать сразу!

Мы с алтарём орали друг на друга без остановки.

— Ты и сделал! Должен был!

— Ты сошёл с ума!

— Знак!

Я закрыл глаза, вспоминая шаг за шагом всё происходящее со мной с момента семейного ужина… Время утекало сквозь пальцы, унося с собой часть меня. Я должен вспомнить… Даже если расплачусь собой, своей жизненной силой и кровью. Знак…

Кадры воспоминаний мелькали с бешенной скоростью: тревога, эвакуация, выход один на один с богами, показ будущего оракулом, обсуждение увиденного, наши переговоры с Ольгой… Пиррова победа… Вот оно!

Пространство на секунду пошло волной, будто в спокойную гладь озера упал камень, вызывая центрические круги.

— Петля запущена! Верни нас к моменту переговоров! — скомандовал я алтарю. За моей спиной распахнулись крылья. Всё ещё можно откатить!

Алтарь молчал, я же тыльной стороной ладони провёл по щеке Ольги.

«В этот раз я всё сделаю иначе!»

— Что молчишь? — поддел я алтарь. — Я же видел. Ты дал знак, а теперь надеешься, что я отступлюсь? Серьёзно?

— Ты уверен? — голос алтаря скрипел хуже несмазанной телеги. — Ты ломаешь все их планы… Нас уничтожат…

— Пусть сначала попробуют!

Время возобновило свой бег, вот только теперь я находился в центре огромной ретроспективы, просматривая события последних суток в обратной последовательности. Я так и не понял, когда рядом со мной оказался Атараши. Его тёплая ладошка доверчиво сжимала мою руку, но в этот раз он улыбался. Петля вернула нас к моменту переговоров. Только что Анубис уволок Комаро, а мне предстояло заново услышать шантаж Кречета.

* * *

— А теперь поговорим начистоту, — Кречет ходил вокруг нас с Атараши, разглядывая будто рабынь на рынке. — Ты смог сделать то, к чему я стремился несколько тысяч лет. Ты пробудил источник силы. Более того, у тебя в отличие от Отступницы хватило мозгов делиться с покровителем, увеличивая силу вместе с ним. Но вы заигрались, представив тебя в пантеоне богом. Ты не бог, никогда им не был и не станешь.

— У меня для тебя плохие новости… — нахально улыбнулся я. — Ты опоздал!

— Не играй со мной в игры, мальчишка! Я всё знаю! — взъярился императорский птиц.

— Так уж и всё? Знаешь, что Отступница переродилась, освободившись от вашего проклятия, и вознеслась до уровня старшей богини? Или, может, знаешь, что мы провели обряд, и пришёл сделать нам подарок на свадьбу?

— Не пытайся запугать меня своей ложью! — кажется, Кречет вообще не услышал меня, продолжая вещать по предыдущему сценарию. — Это не подействует! Слушай мои условия, жалкий смертный! Ты сменишь покровителя родам Комариных, Инари и Эсфес и будешь регулярно преобразовывать энергию из стихийного источника силы в благодать, либо лишишься всего и жизни в том числе.

— Будет война, — я не спрашивал, а констатировал факт. — Меньше, чем через сутки, ты убьёшь Ржавого для создания повода объявить войну. Анубис приведёт под стены этого форта легионы нежити. Вы даже Васюганскую Гидру поднимете… — рассказывал я хронологию нашего сражения. — Крыса решит поднять нежитью младенцев, за что сдохнет, прочувствовав на себе весь спектр ощущений, который когда-то испытала Отступница по вашей милости. Шакалу оторву голову я лично. А ты… Тебя на пять частей разорвут дракониды в отместку за смерть Ржавого.

— Это всё ложь! Я никогда на своих ни лапу, ни клюв… И Гидра! Всё гнусная ложь! Вы нарушили все законы…

— Да знаю я, знаю! — прервал я Кречета. — А законы здесь — вы! А сейчас ты выпустишь силу в попытке меня прогнуть…

Кречет нахмурился, пока ещё лишь тень настороженности промелькнула в его глазах, но и это уже было победой, которую следовало развить.

— Я могу чуть ли не почасово рассказать тебе хронологию нашей схватки. А знаешь почему? Потому что мы все попали во временную петлю!

«Ты что творишь? — зашипел алтарь. — Нахрена ты это ему рассказываешь?»

— Да я этот грёбанный день проживаю уже… м-м-м… — я задумался, прикидывая, считать ли свои смутные образы прошлого за полноценное прожитие, и решил всё же считать, — уже в третий раз. И всегда наше с тобой противостояние заканчивается одинаково. Кому-то там, — я указал пальцем вверх, — очень нужно, чтобы я проредил ваш пантеон. То ли собираются новых личинок для богов сюда подселить и освобождают место в песочнице, то ли просто решили устроить прополку божественных сорняков в огороде… Но факт остаётся фактом. Вы трое умираете, я выживаю!

— Невозможно! — сверкнул глазищами Кречет.

— Так же невозможно, как и то, что у тебя есть секретное оружие, связанное с…

— Заткнись! — прервал меня покровитель императорского рода.

Похоже, этот аргумент попал в цель. Что ж ещё тебе такое сказать, чтоб тебя проняло наверняка?

Мы обменивались взглядами друг с другом. То, что пернатый перестал хамить, я уже относил к прогрессу в переговорах.

— Так-то есть оракул, если ты мне не веришь… — привёл я весомый аргумент для этого мира и взял Атараши на руки, чтобы тот чувствовал мою поддержку. — Позволь ему прикоснуться к тебе, и он покажет.

От Кречета отделился поток золотистой энергии и двинулся навстречу ладошке Атараши. Сила резко замедлилась, будто принюхиваясь к ладошке, как собака, а после и вовсе облепила оракула второй кожей. Сам же я крепко держал ребёнка, готовясь в любой момент выдернуть его и закинуть через портал в безопасное место.

Прошло не меньше минуты, прежде чем Атараши убрал свою ладонь из энергетического поля Кречета и произнёс:

— Вы не учитесь, и это ваша главная ошибка, — тело ребёнка вновь заговорило совершенно не свойственным ему голосом, принадлежащим древнему разуму или даже самой вселенной. — Необучаемые образцы уничтожаются и заменяются на новые.

Глава 3

— Вы не учитесь, и это ваша главная ошибка. Необучаемые образцы уничтожаются и заменяются на новые.

От слов ребёнка веяло древностью, бескомпромиссностью и рациональностью.

Такого пассажа от оракула я не ожидал. Там же должны были звучать слова о неповторении своих ошибок или что-то подобное…

Мы обменялись с Кречетом ошарашенными взглядами, но Атараши уже обмяк у меня на руках, потеряв сознание.

— А вот и заказчик непотребства на огонёк пожаловал, — констатировал очевидное я. — Признавайтесь, кому ваша песочница дорогу перешла? И говоря о песочнице, я говорю не с пренебрежением, а подразумеваю местный мир как экспериментальную площадку для развития божественных сущностей с дальнейшим переходом в высшую лигу для наиболее способных.