Кодекс Крови. Книга V

«Хороший выбор, Лавиния! — произнёс тихий вкрадчивый голос у неё в голове. — Скажи Михаилу, чтобы провёл тебя к алтарю!»

Глава 12

Злость и обида на мать помогли прогнать тошноту. Взяв направление в сторону ближайших островов, Тэймэй накинула на себя иллюзию невидимости. Кит осторожно рассекал морские воды, стараясь не забрызгать хозяйку. Нужно было собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Прежде всего следовало пройти ритуал в храме Инари и получить перстень главы рода. Но из болтовни матери Тэймэй узнала, что там обосновался сейчас младший брат отца. Что же, она ещё посмотрит в глаза этому предателю, а пока нужно было решить внезапно возникшую проблему с князем Меказики.

«Вот же старая похотливая скотина!» — мысленно выругалась Тэймэй. Мать, конечно, тоже хороша. Сдала род без боя. Но она хотя бы пыталась что-то сделать. С другой стороны, сама Тэймэй, скорее, отдала бы род дяде и Акиро, так Инари хотя бы остались самостоятельным родом, а не ушли вассалами под род Меказики. Уж чего-чего, а уничтожения рода Тэймэй не хотела. Пусть она и была законной княгиней, но получить номинальное княжение такой ценой? Да отец из посмертия бы вернулся отругать свою дочь за такое кощунство.

«Да уж, мама, удружили!»

Но даже такие просчёты в политике не были поводом отвернуться от родной матери.

Хотела она того или нет, но жизнь с Михаилом отпечаталась на взглядах Тэймэй. Комарин дрался за своих до конца, не жертвуя людьми понапрасну. А уж за родную кровь в прямом и переносном смысле стирал в порошок любых врагов. Тэймэй прекрасно осознавала, что ей несказанно повезло встретить Комарина, тело которого занял гораздо более сильный, умный и опытный маг. Она видела его настоящего, ещё когда он вытаскивал иллюзионистку из собственного убежища. С того момента прошли месяцы, но Тэймэй успела искренне влюбиться, разделить с любимым радости и горести, сгореть от ревности и возродиться, принимая взгляды и ориентиры иномирной души.

Были ли чувства взаимны? Так ли это важно? Он ценил Тэймэй не только как сексуальную партнёршу, но и как боевого товарища. Он дал ей выбор. Это дорогого стоило. Тэймэй тихо наслаждалась отведенным им временем, пока к ней не явилась богиня и не разрешила исполнить самое сокровенное желание, единожды поддаться страсти и провести ночь с Михаилом не в иллюзиях, а по-настоящему. Взамен богиня потребовала исполнить её волю.

Там на дирижабле, летящем из сердца Сибири, Тэймэй с замиранием сердца ждала божественного приказа и мысленно поклялась, что ослушается только одного приказа — убить Михаила. Но этого не потребовалось, хвала Инари.

Необходимо было взять с него клятву не вмешиваться в её жизнь, чтобы не случилось. Но Тэймэй не удалось выполнить приказ богини. Михаил не дал клятвы.

Девушка не зря прожила в борделе столько лет. И хоть сама азиатка оставалась невинной, она имела запас лекарств для предотвращения нежелательных последствий от близости с мужчиной.

Поддаться соблазну и провести наяву одну ночь с любимым, чтобы потом годами вспоминать, казалось Тэймэй благословением богини. Она трусливо не хотела анализировать, с чего вдруг такая щедрость. Она надеялась, что богиня, как женщина, сжалилась над своей последовательницей и решила подарить той хотя бы ночь счастья.

Всеми средствами Тэймэй воспользовалась, не желая доставлять себе и Михаилу лишних проблем, любовь любовью, а долг долгом. Как бы ни хотела Тэймэй иметь ребёнка от любимого, но в её ситуации незаконный наследник не имел шансов. Ей нужны были влиятельный супруг на родине и кровная связь с его родом.

Но, видимо, богиня прогневалась на Тэймэй за неисполнение договора и наказала так же, по-женски. Уже прибыв домой, Тэймэй почувствовала себя плохо. Все признаки указали на то, что она беременна. Богиня молчала, не отвечая на призывы своей последовательницы, а до Тэймэй стал доходить истинный смысл ситуации, в которую она попала, поддавшись собственным чувствам.

Решив добраться до семейного лекаря для подтверждения своих догадок, девушка никак не ожидала, что её уже успеют пообещать другому мужчине. Ссора с матерью, плохое самочувствие, и вот она плывёт под иллюзией невидимости рядом с кораблём матери, размышляя о ситуации, в которой оказалась.

Если она действительно беременна от Михаила, то прежде всего нужно будет сообщить ему об этом. Комарин не тот человек, чтобы пытаться играть с ним в игры. Да, признаваться в собственных слабостях и ошибках трудно, но отец учил Тэймэй всегда нести ответственность за свои поступки.

Для проверки собственных догадок нужно попасть домой, а для этого решить вопрос с князем Меказики, чей корабль чёрной громадой вынырнул из тумана, настигая рыбацкую шхуну матери.

До того, как люди князя взяли мать под конвой, шхуну покинула мелкая пичужка, практически незаметная среди серости и туманной сырости. Тэймэй тут же перехватила её альбатросом. Разворачивая тончайший свиток из рисовой бумаги, девушка вчитывалась в послание матери собственной племяннице, адресованное в Императорский дворец. Исико просила сообщить принцу, что в страну вернулась одна из сильнейших магичек Инари за всю историю рода, внесенная в Золотую книгу наследников даймe, и просила помощи во имя возврата долга перед Ацухиро Инари, когда-то грудью вставшего на защиту императорского рода во время восстания.

Опасное послание, однако написанное на языке нёба котоба, женском придворном языке. Тэймэй даже не знала, что мать им владеет. Ведь для обучения дочери отец специально вызывал преподавательницу из столицы.

Что ж, неплохое решение. Но ткнуть носом императорскую семью в долги? Мама, видимо, была в полнейшем отчаянии.

Тэймэй наблюдала, как Исико перегрузили на корабль князя Меказики. Уважения там не было и в помине.

Один из людей князя замешкался в шлюпке, что позволило Тэймэй подняться по веревочной лестнице на борт. Находясь рядом с матерью, девушке приходилось лавировать между матросами и воинами, чтобы не попасться под иллюзией невидимости.

Когда Исико буквально втолкнули в капитанскую каюту, отделённую шёлковыми и бумажными ширмами, Тэймэй проследовала за матерью. В полумраке она прекрасно видела перепалку князя Меказики и самоубийственную и такую несвоевременную гордость вдовы Ацухиро Инари. Но, кроме этого, Тэймэй видела и спрятавшегося за ширмами молодого мужчину, внешне весьма похожего на князя, но без шрамов и с более мягкими чертами лица.

Скорее всего, сын, и не факт, что наследник, но серебряная лента, сдерживающая тёмную гриву волос, говорила об обратном.

«Серебряная книга даймё, слабовато для князя Меказики», — мелькнула мысль и тут же исчезла, стираемая шелестом вынимаемого из ножен меча.

«Ах ты ж… тварь!» — Тэймэй сама не понимала, почему её так накрыло. Она буквально почувствовала вкус крови матери на губах. Запах железа забивал ноздри и туманил разум. Сосредоточиться не выходило, разум бился в агонии непонимания, а тело требовало действовать. Из последних сил она уловила последние слова матери, наполненные гордостью за мужа, род Инари и свою дочь. Уже точно понимая, что за этим последует, Тэймэй на пределе возможностей рванула к спорщикам. В руках мелькнул короткий меч с серебряной лентой, как у наследника князя. Перерезая горло старому Икумэ, она специально приняла облик его сына. Вот только не учла, что тот рванёт к отцу в попытке остановить кровопролитие.