Кодекс Крови. Книга VII

— Ну так открытие портала, личина или иллюзия… набор не самых дешёвых артефактов. Тем более открытие портала во дворец, — я посмотрел на императора, ухватившись за мысль. — А это вообще возможно, чтоб на территории дворца находилась точка привязки для срабатывания портальных артефактов?

— Возможно, — кивнул тот, — на случай эвакуации, к примеру.

— Тогда если речь идёт не об универсале, то явно о лице, приближённом к королевской семье и имеющем доступ к портальным артефактам, — озвучил я свои выводы.

— А ведь под это описание сам Кристиан подходит идеально, — хмыкнул император, постукивая по подбородку пальцем в задумчивости, — только он в это время был у всех на виду на приёме.

— А ещё среди Блаваленов есть люди со способностью смены личины? — полюбопытствовал я, но почему-то подозревая, что Кристиан здесь не при чём, просто решил половить рыбу в мутной воде.

— По данным имперской безопасности нет, но мало ли, может они и не афишируют своих способностей. Многие дети из монарших семей на домашнем обучении, а потому узнать их способности не всегда удаётся. Кроме того, всегда можно кого-то нанять.

В гостиной воцарилась тишина. Все присутствующие пытались сопоставить известные факты в единую картину защиты, но пока выходило слабо. Мне же нужно было время для допроса эмпатки и их встречи с Астой. А ещё я отправил комарих на поиски Эрика Исбьерна, но пока безрезультатно. Меня интересовало, успел он встретиться с порталистом или нет. От этого очень много зависело. Пока же нужно было выиграть время.

— Может пригласим менталистов и ментаторов? — предложил я. — Пусть проверят меня под присмотром наших специалистов. Должны же они не только обвинять, но принять во внимание мои показания.

— На тебе клятв, как на собаке блох, — нахмурился император. — Они же ничего не смогут проверить.

— Пусть хоть попробуют. На вопросы-то я отвечать могу, а проверять искренность — их работа, — пытался я создать имитацию бурной деятельности. — Опять же, артефакты есть всякие и на самый крайний случай могу божественную клятву и клятву крови дать. Что они тогда будут делать?

— Оставим это на самый крайний случай, а пока организуем беседу с менталистами и ментаторами, — кивнул император и первым встал. — Надеюсь, образцы помогли?

— Ну, теперь мы хотя бы уверены, что погиб там действительно Ханс Исбьерн, а не подставное лицо, — пожал я плечами и заметил удивление на лицах всей команды специалистов. То ли они не додумались до подобной проверки, то ли не могли взять в толк, как проверку совершил я.

Когда император со специалистами уже вышли, в гостиной задержался Владыко, о чём-то тихо разговаривая с Кираной. Обменявшись парой фраз, он огорчённый вышел, а сестра тут же передала мне суть разговора:

— Владыко сказал, чтобы мы поскорее избавились от тел в соседней комнате и в следующий раз аккуратней допрашивали эмпатку. Ибо её посыл о помощи был достаточно сильным, хоть и быстро оборвался.

Вот тебе и маг-универсал. Агафья с кем попало дружить не будет. Мы думали, усыпили и нет проблем, а оказалось, что к нам не вломились во время допроса только чудом.

— А почему он расстроенный такой вышел? — не утерпел я от вопроса.

— Я про ситуацию с баронессой рассказала, — тихо ответила сестра, опустив взгляд в пол. — Спросила, может он знает, как ей помочь… Оказалось, не знает.

* * *

Второй разговор с эмпаткой мы решили начать с привлечения к процессу Асты. Девочка вошла в комнату с прямой спиной, словно проглотила шпагу, но при этом на лице не было ни единой эмоции. Маска. Защитная реакция. Плохо для ребёнка. Для аристократки хорошо.

Я задумался, а кем являлась Аста де-юре и де-факто? Де-юре девочка была бастардом последнего князя Рюгена и являлась лишь одной из внучек графини Бизоненс. А вот де-факто уже была княгиней, признанной покровителем главой рода, но ко двору не была представлена в данном качестве и в геральдические книги не внесена. Боги, как у них всё сложно с титулами.

С другой стороны, ситуация Асты была очень похожа на ситуацию Кираны, с той лишь разницей, что сестра уже была взрослой и не являлась бастардом. До отъезда мы подписали с Астой соглашение об опекунстве, которое законодательно закрепляло мою опеку над девочкой. Соглашение вышло едва ли не больше по величине договора о помолвке с Тэймэй, но иначе и быть не могло, когда стороны были из разных государств.

— Кирана сказала, вы хотите устроить мне встречу с роднёй по матери, — девочка склонила голову в знак приветствия.

— Всё верно. Мне нужна твоя помощь! — не стал я ходить вокруг да около неприятной для воспитанницы темы. — Меня обвиняют в убийстве Ханса Исбьерна, но я этого сделать попросту не успел, хоть и планировал. Узнав, что Ханс заказал твоё убийство, с этим справился наш вчерашний гость Эрик, за что я его не виню. Гниль внутри рода принято уничтожать собственными силами. Но дальше случилась цепь событий, которая привела к обвинению в убийстве меня.

— Решили подставить под шумок? — уточнила Аста, чуть прикусив губу.

— Верно, — я принялся загибать пальцы. — Первое, кто-то явился на место убийства и равномерно размазал Ханса по стенам покоев. Второе, под моей личиной вышел из покоев убитого, пообщался с испанскими грандами на их родном языке и прошёл до покоев делегации Российской империи. Третье, исчез Эрик Исбьерн. Его нет в Копенгагене. Ну и четвёртое, вчера нас на приёме прощупывала эмпатка. Неагрессивно. Судя по всему, из рода твоей матери. Она считает меня зверем и не хочет идти на сотрудничество, считая, что я держу тебя силой и убил твою мать. А я считаю, что Бизоненсы во всём этом замешаны по уши, но пока не могу понять как. Помоги мне решить это задачку.

— Хорошо, — серьёзно кивнула девочка. — Куда идти?

* * *

Второй допрос допросом так и не стал. Когда эмпатка пришла в себя и увидела Асту, то нас всех захлестнуло такой волной счастья и облегчения, что все вопросы по поводу лояльности девушки тут же отпали. У неё текли слёзы, когда она прижимала Асту к своей груди и обещала защитить и никому не отдать.

Дальше женская беседа потекла с такой скоростью, что переводчику приходилось изредка прерываться, чтобы вдохнуть. Но к счастью, продлилась она недолго. Через полчаса Аста обернулась сообщила, что Хельга готова к переговорам, а потом, чуть покраснев, попросила:

— А мы можем забрать её с собой?

Я даже слегка удивился такому повороту событий. Ещё вчера Аста не хотела знаться с родными, а сегодня уже готова оказывать кому-то протекцию.

— А ты уверена, что это не следствия её дара эмпатии? — осторожно поинтересовался я. — Вчера ты говорила несколько иные вещи о семье.

Аста улыбнулась настолько светло и радостно, что алые глаза зажглись огнём.

— Уверена. Во-первых, у меня иммунитет, а, во-вторых… — Аста недоговорила, услышав вскрик эмпатки.