Кодекс Охотника. Книга ХХ

— СЛАВА РОДУ ГАЛАКТИОНОВЫХ! — гаркнула разом вся моя гвардейская сила.

И я, после такого, снова сделал что-то глупое… Поднял к небу руку и запустил туда свой родовой Сигил с гербом Рода и одной неприметной ленточкой Охотников.

Думал, что сейчас рухну на месте… Но помощь пришла, откуда ее не ждали, а именно от тех, с кем у меня была душевная связь. Один… Карамелька… Затупок… Мог бы Цербер сил еще дать, но он сейчас сладко храпит. Гад такой… Когда же ты наконец-то выспишься?

* * *

Дома в постели я провалялся семь дней, и могу сказать, что неплохо выспался. За это время девушки не отходили от меня, словно я маленький ребенок и требую постоянного присмотра.

Пока я восстанавливался, то смог привести свою голову в порядок и мысли в ней. Разобрался с тем, что буду говорить Лизе и остальным, а они точно будут меня расспрашивать.

Хотел узнать от Анны, как дела и какие новости, но она не захотела говорить о работе, и постоянно повторяла, чтобы я побольше отдыхал.

По моим прикидкам, Серые сейчас слабые, и этот их рейд был результатом многолетней подготовки, но прошел, мягко говоря, паршиво. А еще я осознал одну вещь… Самое крупное нападение было на меня, Драконов и Северное королевство. Это те страны, которые имеют там свои порталы. Что приводит к выводу — Серым нужны были именно эти порталы. И если Северное Королевство точно выключили свой, то за Драконов я не уверен… Как бы они вторую часть портала не перенесли куда-то на земли Империи и там не включили. А это означает, что мне туда еще придется вернуться и лично добить портал… Или же пройти по нему и добить всех, кто будет на той стороне.

Серые явно хотят попасть на заселенные материки, и пока у них это не получилось.

Сегодня я чувствовал себя хорошо, и был почти полным сил. Наконец-то я добрался до своего кабинета, и узнал, что везде сейчас творится. Арктику берут в кольцо, и теперь создана новая Арктическая Коалиция, в которую не взяли Китай, Персию и Индри. Зато там был Годарт! А это означает, что, как минимум, одну проблему на свою голову Серые нашли.

Теперь Арктику берут в морскую блокаду, и там уже возводятся плавучие форпосты, которые постоянно будут следить, чтобы оттуда никто не выбрался, пока они сами будут проводить вылазки пехотой.

Боюсь, что с этим у них возникнут проблемы. Но ближайшее время мир точно будет в безопасности, пока те не поднакопят силы. Насколько точно? Сложно сказать, Серые иногда удивляют. А если будут постоянно эти самые вражьи силы уменьшать, то время вторжения отодвинут еще дальше. Так что за это время мне нужно придумать, как действовать дальше, и наверное придется разобраться с Эмиссарами Неназываемого, чтобы он тоже отстал от мира.

— Блин… дожился, — вздохнул я.

Но жаловался я не на ситуацию, а на то, что мне хочется как можно скорее приступить к работе. Но моя дорогая Анна двадцать минут назад принесла мне на планшете два новых альбома с фотографиями и видосиками растущего Антона, которые попросила внимательно пересмотреть.

Сижу, смотрю, как он ползает и радуется. Не то, чтобы я был против такого… Просто… Она сказала, что пока не просмотрю, то блинов не увижу, а я жесть, как жрать хочу. Все же последние дни были у меня сложными.

Пришлось закончить с фотографиями, и только тогда перекусить. А следом сразу заняться работой. Было страшно осознавать, со сколькими людьми мне нужно переговорить.

Пока успел только набрать Доброхотова, и тот настойчиво позвал меня в гости, причем, в любое время дня и ночи. А еще намекнул, что не примет отказа. Наивный… Вот узнаю, когда он отбывает на фронт, и тогда наберу его.

Но как бы я не хотел ещё побыть дома, но нужно работать. Сегодня я лечу к Лизе, ведь придется ей объяснить, что там произошло и что делать дальше.

— Ш-ш-ш-андр… Гош-ш-шти! — выпрыгнул из Тени Шнырька и показал на дверь.

О них я уже знал, но Шнырька, видимо, решил ускорить этот процесс.

— Заходи… — сказал я в пустоту, зная, что он меня услышит.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Один.

— Господин! — поклонился он.

— Он самый, — откинулся на спинку. — Рассказывай, что привело тебя ко мне.

Один нахмурился и опустил свою голову.

— Я хочу Печати… Много Печатей… Сильно много… Я слаб… Мне нужно стать сильнее!

— Ты знаешь, что просишь?

— Знаю… — кивнул Один. — Секреты вашей прошлой жизни… Господин… Я буду достоин… Мне нужна сила… Ради всех…

Я не спешил давать ему ответ, ведь всё не так и просто. Один не был человеком, и ему нужно поставить другие печати. Вот и проблемка нарисовалась… Эти Печати для таких, как он, были очень большим секретом моего Ордена.

— Ты знаешь, что это будет не просто больно? А так, словно тебя будут пожирать живьем?

— Это неважно, — он посмотрел мне в глаза. — У меня есть Путь! И по нему меня ведет сила!

— Хорошо… Будут тебе Печати, но ты должен осознать, что отныне ты никогда не сможешь покинуть меня. Как тебе такая цена?

— Моя жизнь, как и мой меч, уже давно принадлежат вам! — он даже слегка улыбнулся, а затем добавил. — И есть еще одно… Но я боюсь просить слишком многого.

Ах, вот почему он так запереживал.

— Я тебя слушаю, мой верный соратник.

Один слишком редко что-то просит. И я знаю, что он предан мне полностью. Если ему что-то надо, то это даже интересно.

Я уже думал поставить такие Печати и Каре с Затупком, но это реально больно. А я не хочу причинять им лишние страдания. Но раз Один сам попросил, то и я не виноват.

— Вы направитесь скоро в столицу?

— Это так очевидно?

— Возьмите меня с собой! У меня там есть одно дело… Незаконченное…

Причину такой просьбы я не знал. Но выполнить ее мне ничего не стоило. Особенно для Одина, он мог просить у меня хоть личный самолет.

— Да легко!

— Благодарю, господин! — почтительно поклонился Один.

На этом мы закончили наш диалог. Он ушел, а я все сидел и думал. Зачем ему нужно в столицу?

Изначальный Серый Мир

Верховный Разум

Верховный Разум был создан всего лишь каких-то триста двадцать три года назад, и генный материал для его создания был взят у другого Разума, которому на тот момент было больше шести тысяч лет. Но это не имело никакого значения. Возраст физической оболочки не имел значения. Важна была мудрость веков и опыт тысячелетий. А он передавался от предшественника к преемнику.