Кодекс жизнетворца

– Идея заключается в том, чтобы превратить базу пилотов на Синус Меридиани в экспериментальное смешанное сообщество, где примерно пятьсот человек смогут представить данные о влиянии внеземных условий на жизнь для создания будущих колоний, - объяснял Конлон, сидя в кожаном кресле перед старинными часами в форме египетского саркофага.
– Необходимо изучить, как такие условия отразятся на большой группе людей, какого типа стрессы они вероятнее всего будут испытывать, и так далее. Это означает, что там должно быть большое количество психологов. Официально ты будешь одним из них, а Вернон - твоим помощником. Неофициально - кое-кто в САКО хотел бы раскрыть всю правду относительно этого Замбендорфа... может, даже окончательно его разоблачить, если представится такая возможность. Дело заходит слишком далеко, Джерри. Надо что-то делать. Если не остановим сейчас, скоро астрологи будут определять удобное время для стартов.

Мейси удивленно взглянул на него со своего дивана. Он полулежал, упираясь ногой в частично разобранный волшебный ящик, который уже несколько недель собирался убрать.

– Конечно, нужно что-то делать, - согласился он.
– Но не понимаю, почему это вообще происходит. Прежде всего почему САКО посылает этого Замбендорфа?

Конлон вздохнул и развел руки.

– Мне известно вот что... Было много переговоров на самом верхнем уровне между САКО и ГКК, в подробности я не посвящен. Во всяком случае основные ассигнования идут от ГКК. Все правительственные деньги уходят на оборону; социальные эксперименты на Марсе даже в список не попадают. Когда правительством завладели юристы и бухгалтеры, нам в планетарных исследованиях все больше приходится рассчитывать на частный сектор. Естественно, при этом такие корпорации, как ГКК, получают возможность участвовать в планировании и проведении политики.

– Может, лучше вообще отказаться, - сказал Вернон Прайс, сидевший на резном стуле спиной к церковному органу, который Мейси шесть лет назад нашел на свалке вблизи Миссисипи. Прайсу еще нет тридцати, это тощий человек, с темными волосами и внимательными блестящими карими глазами.
– Я хочу сказать: если экспедиция превращается в цирк, отделу планетарных исследований нужно держаться от нее подальше.

Конлон покачал головой.

– Я слышу, что вы говорите, Вернон, но мы не можем этого сделать. Слишком велики научные возможности, их нельзя упустить. К тому же эта экспедиция впервые по-настоящему воспользуется "Орионом", а мы должны сохранить его, теперь, когда готовятся обширные проекты по исследованию планет. Если мы откажемся, "Орионом" полностью завладеет Пентагон и министерство обороны. Мы не можем этого допустить.

Европейско-американская научная база вблизи марсианского экватора в районе Синус Меридиани возникла вначале как американский ответ на советский план организации постоянной базы в южном полушарии Марса, в местности, называемой Солис Лакус. Но американская программа застряла из-за трудностей разработки атомного двигателя, необходимого для поддержания человеческой жизни на межпланетных расстояниях. Срочная программа, осуществленная совместно с Европой и Японией, позволила создать прототип действующей системы, и база в Синус Меридиани стала создаваться как совместный европейско-американский проект, отставая на два года от первоначального американского плана и от Советов; вскоре после этого космические организации по обе стороны Атлантики слились в виде САКО. Их совместная напряженная программа позволила в какой-то степени ликвидировать отставание и вызвала появление ряда кораблей с атомным двигателем. Последним из таких кораблей был "Орион" - первый корабль, способный перевозить на межпланетные расстояния большие грузы и много пассажиров. Завершенный на орбите в 2019 году, "Орион" больше полугода совершал испытательные полеты между Землей и Луной, на шесть месяцев опережая аналогичный проект, осуществлявшийся японцами самостоятельно. Советы, которые сосредоточили свои усилия на строительстве грандиозной околоземной платформы, не имели больших межпланетных кораблей, так что у Соединенных Штатов появилась хоть какая-то компенсация за предыдущие фиаско.

Мейси повернул голову и взглянул на Уайттейкера, высокого, загорелого, с темными вьющимися волосами, едва начинающими седеть на висках, который сидел в кресле против Конлона. Обладая большим независимым доходом, он всегда рассматривал свою работу как интеллектуальное упражнение, как вызов своей способности справляться с проблемами и казался Мейси какой-то загадкой.

– А вы какое к этому имеете отношение, Пит?
– спросил Мейси.
– Или хотите для перемены получить какие-то свежие новости?

Уайттейкер мигнул и ответил:

– Возможно, так и будет.

Уайттейкер часто говорил, что новости - это то, что чем-то отличается от предыдущего. Но чудотворцы, неминуемые катастрофы, несуществующее сверхоружие Советов, экономический развал - это всегда рядом, и все другие новости, которые приковывают к экранам миллионы зрителей, не очень от них отличаются. Поэтому они не новости. Вот если повернуть все наоборот и разоблачить какой-то действительно выдающийся обман - это будет новость.

– Ну, что ж, если Пит сумеет извлечь из этого что-нибудь интересное, возможно, другие корпорации перестанут в будущем совать свой нос в дела САКО, - заметил Вернон.

– Этого я и хочу, - кивнул Колон.

Уайттейкер развел руки и скорчил гримасу.

– Ну, я хотел сказать... использовать экспедицию САКО для разоблачения этого вздора... Неужели вы думаете, что директора ГКК в него верят?

Мейси пожал плечами.

– Откуда мне знать? Сегодня меня уже ничего не удивляет, Пат. Надеюсь, ваши парни из Всемировой Сети не очень зависят от их рекламы.

– Какого дьявола?
– сказал Уайттейкер.
– Кто-то должен положить конец этому вздору, прежде чем он зайдет слишком далеко.

Больше говорить было нечего. Конлон перевел взгляд с Вернона на Мейси и просто спросил:

– Ну, как?

Те посмотрели друг на друга, но никто из них не стал задавать дополнительных вопросов.

– Как ты думаешь?
– спросил наконец Мейси.

Вернон поднял брови, согнул плечи, развел руками, показывая, что ответ может быть только один. Мейси медленно кивнул, потянул себя за бороду, еще немного подумал и посмотрел на Конлона.

– Я думаю, мы согласимся, Уолт. Договорились.

Конлон выглядел довольным.

– Хорошо. "Орион" стартует через три месяца. Через сорок восемь часов получим подтверждение САКО, включая вопрос о вознаграждении. В течение недели обсудим остальные подробности. Нужно будет пройти подготовительный тренировочный курс в центре подготовки персонала САКО в Северной Каролине для тех участников экспедиции, кто не относится к САКО, так что последние три недели оставьте свободными, договоритесь о временном отсутствии в университете и тому подобное.

Уайттейкер откинулся в кресле, потер руки и взял со стола свой пустой стакан.

– Я думаю, пора наполнить снова, - сказал он.
– Всем то же самое?

– Сейчас сделаю, - сказал Мейси.

Уайттейкер следил, как Мейси собирает пустые стаканы и относит их к открытому винному бару.

– Видели Замбендорфа в шоу Эда Джексона вчера вечером?

– У-гм, - хмыкнул Мейси через плечо.

– Неплохое представление, - сказал Уайттейкер.

– О, Замбендорф - отличный артист, не сомневайтесь в этом, - ответил Мейси.
– Если бы он занимался только этим, из него вышел бы первоклассный цирковой иллюзионист и фокусник. Но вот с его утверждением, что все это подлинное, никак не могу согласиться. Очень многие верят в это и тратят время и деньги в поисках волшебной страны, чтобы обрести смысл жизни. Это трагичная растрата человеческих потенциалов и талантов.

– Ну, номер с цветами и числами достаточно прост, мне кажется, сказал Уайттейкер.

– Простая теория вероятности, не так ли?
– спросил Конлон, глядя на Вернона. Тот кивнул. Уайттейкер вопросительно посмотрел на него.

– В аудитории такого размера достаточно людей, подумавших о желтом цвете, чтобы произвести впечатление. Можно было бы назвать и другой цвет, - объяснил Вернон.
– Замбендорф вообще никакой цвет не задумывал. Аудитория поверила ему на слово.

– А как же числа?
– спросил Уайттейкер.
– Тут не могло быть то же самое. Тридцать сколько-то... тридцать семь, кажется? Я думал, результат будет гораздо хуже.