Кое-что об Элис Мерфи. Книга 2

— Для того, кто хотел поговорить, ты ведешь себя очень тихо, — наконец прокомментировала Элис, оглядывая довольно тихий торговый центр и задаваясь вопросом, где все люди.

— Тебе не кажется, что неловко говорить о чем-то личном в таком открытом месте? — ответил Магнус, засунув руки в карманы джинсов.

— Кто-нибудь здесь нас знает? — спросила Элис, вопрос был явно риторическим. — Да какая разница, — она пожала плечами, и Магнус облизнул губы и посмотрел на нее сверху вниз.

— Хорошо, — пробормотал он, увидев кафе, о котором Элис упоминала однажды в разговоре несколько недель назад. — Разве это не то самое место, о котором ты мне рассказывала? — спросил он, глядя на красочную вывеску пастельных тонов «Булочка удачи».

— О боже, да, — ответила Элис. — Это так странно, что ты помнишь это, — она улыбнулась, вспомнив, что упоминала об этом только однажды.

Она продолжала взволнованно улыбаться, пока они шли к кафе, чувствуя себя еще более счастливой. Оказавшись внутри, они уселись на несколько плюшевых стульев у красочной стены в розовую и белую полоску, слушая тихую музыку, просматривая меню.

— С лимоном очень вкусные, — пробормотала Элис, на мгновение забыв о том, о чем они должны были говорить, когда Магнус медленно опустил меню, почти не интересуясь булочками, поскольку он больше думал о том, что ей сказать.

— Элис, — пробормотал он, желая привлечь ее внимание, поскольку она уже несколько секунд смотрела в меню. Она подняла глаза, увидела выражение его лица и опустила меню, сложив руки вместе. — Надеюсь, ты не возражаешь, если я буду честен, — продолжил он, и Элис заерзала на стуле, почувствовав, как по ее животу пробежала нервная дрожь.

— Конечно, — она согласилась, убрав руки со стола, чтобы вместо этого покрутить свои кольца.

— Хорошо, — ответил Магнус, снова проводя рукой по волосам. — Значит, мы встречаемся всего несколько недель, — начал он, и Элис почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. — И я никогда не делал этого раньше, так что мне нечего сказать о том, как я должен себя вести, особенно по отношению к тебе.

— Окей, — пробормотала Элис, чтобы показать, что она слушает.

— Я… — Магнус остановился и тяжело вздохнул. — Кто я такой, чтобы нести чушь, я знал, что делаю, — Магнус пожал плечами и поднял руки, словно признавая свое поражение.

— Я знал, когда сказал: Делайте все, что потребуется. Они, вероятно бы слили фотографии. Я хотел, чтобы люди сосредоточились на тебе, ты привлекательна, выглядишь так, будто и мухи не обидишь, люди пускают слюни от такого дерьма. Люди одержимы привлекательными жертвами, они одержимы безобразием, печалью, всем. Я не думал о последствиях, все, о чем я думал, как это сработает для меня. И за это мне очень жаль. Мне жаль, что я был слишком занят тем, чтобы вытащить свою задницу из центра внимания, и толкнул тебя прямо в него. И мне жаль, что моим первым инстинктом не стояла твоя защита. Это было неуважительно и эгоистично, и это больше не повторится. Ты будешь включена в каждое решение, с этого момента, — закончил Магнус и тихо выдохнул.

— И я попросил своего адвоката связаться с журналами от вашего имени и попросил, чтобы фотографии убрали, — добавил он, облизывая губы и внимательно наблюдая за Элис.

Выражение ее лица ничего не выражало, она тихо сидела, не осознавая, что перестала возиться со своими кольцами. Она подумала о честности Магнуса вместе с его извинениями, и поняла, что это было так же искренне, как она и ожидала. Она почувствовала легкость в груди и откинулась на спинку стула, положив руки обратно на стол.

— Не знаю, смогу ли я простить тебя, — ответила она, не сводя с него глаз.

— … Нет? — осторожно спросил Магнус, чувствуя странную тяжесть в груди, хотя выражение его лица оставалось прежним.

— Нет. Потому что, хотя я ценю твою честность и извинения, мне чего-то не хватает, — продолжила Элис, чувствуя, как сила и спокойствие нахлынули на нее, когда Магнус наклонил голову.

— Что именно?

— Расскажи еще один твой секрет, — ответила Элис спокойным и ровным голосом. — Я была унижена, Магнус. И это не компенсирует того, что ты просто извинился. Итак, расскажи мне что-то о себе, что тебя смущает, — добавила она и сложила руки на груди.

— А если я этого не сделаю? — ответил Магнус, копируя язык ее тела.

— Я думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос, — тихо ответила Элис, все еще удерживая его взгляд. — Если ты действительно хочешь загладить свою вину, то расскажешь мне, — продолжила она более мягким голосом, и брови Магнуса дернулись вниз.

Ему хотелось нахмуриться, но вместо этого он улыбнулся, находя забавным, что она играет в его игру против него самого. Тепло прошло через его грудь, покалывая руки и ноги, он согнул руки, чтобы как-то поглотить энергию, проходящую через него, и выдохнул.

— Ладно, — резко ответил он, выпрямляясь и снова облизывая губы. — Ты как-то спросила про мое второе имя-

— Да, — ответила Элис.

— Вот почему я не люблю об этом говорить… — начал Магнус, чувствуя, как поднимается стена, когда он проигрывал воспоминания, которые вызвали его образ жизни. Он снова согнул руки, и Элис посмотрела на них сверху вниз.

— Это потому, что я не могу его произнести, — продолжил он, и Элис нахмурила брови, собираясь возразить, он замолчал, непроизвольно сжав челюсти, как будто его тело начало бороться против него, раскрывая секрет.

Он покачал головой, почувствовав мгновенную вспышку сильного гнева от того, что ему нужно было поговорить об этом, но знал, что если он этого не сделает, то потеряет Элис. Элис ждала волна сочувствия захлестнула ее, когда она увидела неподдельный дискомфорт, запечатленный в тонких изменениях пустого выражения лица Магнуса.

— Я заикался, — тихо пробормотал Магнус, и глаза Элис слегка расширились. — Я вообще не говорил с самого начала, но… эм, я заикался. Так что на какое-то время я перестал разговаривать и научился языку жестов, — сказал он, почесывая затылок, а потом посмотрел Элис в глаза.

— А когда это было? — спросила Эли, пристально наблюдая за лицом Магнуса, когда он откинулся на спинку стула и глубоко вдохнул.

— До восьми или девяти лет, — снова он ответил тихим голосом. — Я вырос, но сама мысль об этом висела вокруг меня целую вечность, если бы люди узнали об этом, они могли бы издеваться и использовать это против меня, — продолжал он, и глаза его потемнели, когда Элис посмотрела на него. — Это стеклянные дома…

— … не надо бросать камни, — Элис закончила за него, и они несколько секунд смотрели друг другу в глаза.

Именно тогда она наконец поняла, или, по крайней мере, предположила, что поняла, с чего начался весь этот образ жизни. Он создал живую стену, может быть, чтобы защитить себя, а может быть, чтобы вооружиться, но тем не менее это была человеческая баррикада. Он использовал деньги и свой интеллект как оружие, разбивая стеклянные дома людей, как ореховые скорлупки, чтобы увидеть, что было внутри. Теперь Элис верила, что убийство было для него всего лишь глазурью на торте, просто чтобы он мог увидеть, как много ему сойдет с рук.