Кое-что об Элис Мерфи. Книга 2

— Я думаю, что ответ на этот вопрос очевиден, Элис, — ответил Питер и слегка наклонил голову. — … Ты очень похожа на нее, когда она была в твоем возрасте, — пробормотал он.

— Знаю, — прошептала Элис. — Вы были вместе примерно… лет десять, — пробормотала она, вспоминая информацию, которую просила разузнать Ноа. Питер издал короткий, но тихий смешок.

— Ты уже провела свое исследование, — сказал он, отодвигая неприятные воспоминания о себе и Софи в юности, строя планы на будущее, безнадежно и необратимо влюбляясь, пока все это не рухнуло. — Я уверен, у тебя есть вопросы, — продолжал он, отворачиваясь и направляясь к обеденному столу. — Садись.

— Окей, — прошептала Элис, неохотно следуя за ним, перешагивая через пролитый апельсиновый сок и направляясь к обеденному столу.

Она осторожно села напротив него и глубоко вздохнула, стараясь успокоить нервы, пока Питер молча смотрел на нее.

— Эм… — Элис заколебалась, сто вопросов начали всплывать в голове. — Как… ты узнал, что я здесь? — сначала спросила она, тщательно подбирая слова, чтобы не запнуться.

— Я тоже провел свое исследование, — ответил Питер, его пристальный взгляд пригвоздил Элис к месту. — И похоже, что Джулия Джонсон, мать твоего бойфренда, тоже сделала это. Она отправила мне приглашение, чтобы я стал одним из ее деловых партнеров.

— Так… ты был на мероприятии вчера вечером? — спросила Элис, и Питер кивнул. — Значит, она знала…

— Ты окружена очень умными людьми с неограниченным доступом к информации, Элис. Джонсоны уже знают все о тебе и всех, кого ты знаешь, — просто ответил Питер, прежде чем прочистить горло. — Когда меня выпустили из тюрьмы, главным моим желанием было познакомиться с тобой поближе… Я узнал от твоей бабушки, что ты будешь в Квебеке, и попросил о встрече. К сожалению, ты ушла прежде, чем я успел представиться.

— Значит, бабушка пригласила нас на ужин, чтобы я могла встретиться с тобой? — спросила Элис все еще тихим голосом. Она чувствовала легкое головокружение, как будто не могла поверить, что внезапно оказалась именно в такой ситуации.

— Да, — просто ответил Питер.

— В блюде были грибы, у меня аллергия… так что мне пришлось вернуться домой, — объяснила Элис, будто оправдываясь, хотя отчасти она убежала из-за того, что увидела его. Питер откинулся на спинку стула и вздохнул, делая вид, что ему это известно.

— Да, похоже, что твоя бабушка не очень-то хотела, чтобы ты со мной познакомилась, — пробормотал Питер, глядя направо, прежде чем снова посмотреть на Элис.

— Вы разве… не в одной лодке? Потому что в то время мне было немного неловко видеть тебя там после того, как тебя выпустили из тюрьмы, и казалось, что бабушка почти ничего не знала обо мне, и как себя вели остальные… Они были очень странные.

Питер внимательно прислушивался к словам Элис, стараясь понять, что она пытается сказать, хотя и не слишком красноречиво.

— Эта часть твоей семьи не очень-то меня любит. Да они никогда и не любили. Они были, скажем так, счастливы, что меня не было в жизни твоей матери, когда меня отправили в тюрьму, — начал объяснять Питер. — Когда твоя бабушка узнала, что Софи беременна от меня… Если бы твоя мать не была такой волевой женщиной, то тебя бы здесь не было, проще говоря.

Элис слегка сглотнула и заерзала на стуле, услышав эту информацию. Значит, это правда… Ее биологический отец не Ричард. И она не знала что думать, ведь ее настоящий отец — убийца. И, скорее всего, психопат. В его глазах действительно была какая-то пустота, хуже чем у Магнуса, и это ее пугало.

— Мысль о том, что ты наполовину моя, а наполовину Софи, сводила ее родителей с ума. Они делали все возможное, они хотели, чтобы Софи бросила тебя. Твоя мама посылала мне письма, в которых все объясняла, пока тебе не исполнилось восемь. Поэтому твоя мать решила отгородить тебя от них. С тех пор я ничего не слышал.

— Но… — начала Элис. — Мама снова вышла замуж вскоре после того, как родила меня, и у меня есть сестра, — она опустила тот факт, что ее мама опять беременна, и предположила, что Питер в конце концов узнает об этом.

— Ричард. Я знаю. Мы были друзьями, — ответил Питер напряженным, но пустым голосом, и Элис увидела, как в его мертвых глазах промелькнула искорка жизни. Новость о том, что Ричард и Питер были друзьями, потрясла ее до глубины души. — Жизнь продолжается, я и не надеялся, что Софи будет меня ждать.

Тяжелый вздох сорвался с губ Элис, она потерла лоб.

— Почему я ничего этого не помню? Я не помню, чтобы бабушка и дедушка были такими. Я почти не помню своего детства. Я не помню, чтобы навещала тебя.

— Ты навещала меня только, когда была совсем маленькой, — тихо ответил Питер.

Он полез в карман пиджака, достал бумажник, через несколько секунд открыл его и вынул фотографию. Он показал ее Элис, подвинув ее через стол, она увидела свою детскую фотографию. Светло-русые волосы, большие голубые глаза и та же самая милая улыбка.

— Твоя мать регулярно присылала мне твои фотографии в письмах.

— Почему вы перестали общаться? — тихо спросила Элис, никогда раньше не видев эту фотографию.

— Я думал, что Ричард узнал об этом. Не знаю, — Питер коротко откашлялся, а Элис глубоко вздохнула и подвинула фотографию обратно на стол. Она вспомнила, как Питер говорил о Ричарде, и удивилась, почему инстинкт подсказывает ей сосредоточиться именно на этом.

— Я… У меня много вопросов, — прошептала Элис, и ее губы зашевелились прежде, чем она успела собраться с мыслями. Питер молча ждал, когда он заговорит, потом положил фотографию на место и убрал бумажник. — А почему тебя выпустили? — спросила она, глядя в яростные голубые глаза своего биологического отца.

— Неубедительные доказательства, — просто ответил Питер, его голос был спокоен.

— Они продержали тебя шестнадцать лет на неубедительных уликах? — тихо выдохнула Элис, и Питер усмехнулся.

— Ты бы удивились, узнав, что судебная система может сделать без доказательств преступления, если захотят, — ухмыльнулся Питер, и Элис широко раскрыла глаза, потому что у нее была такая же ухмылка, когда она пыталась скрыть свой гнев. — Мне было всего двадцать пять, когда меня посадили. Я учился в отличном колледже, мои родители были очень богаты, но мне с детства поставили диагноз «расстройство личности», я был идеальным преступником. Поэтому, когда судья наконец получила шанс посадить меня, она это сделала.