Кофе для олигарха. Месть на десерт

Молодой человек указал мне на скамью.

– Вас пригласят, - и скрылся за дверью кабинета.

Ждала я минут двадцать, если не больше. Странно, зачем вызывать ко времени, если потом заставлять человека ждать? Или это такая политика? Пусть посетитель понервничает, потеряет терпение, подумает над своими грехами. И потом сразу во всем признается.

Наконец меня позвали в кабинет. За столом сидел пожилой следователь. А я ожидала увидеть вчерашнего оперативника.

– Ваш адвокат задерживается, - мужчина оторвался от бумаг и строго посмотрел на меня. – Но я больше не могу ждать.

– У меня нет адвоката, - удивилась я. – Зачем он мне?

– Адвокат лишним не бывает, - устало усмехнулся следователь.

– Я что, подозреваемая? – у меня противно похолодело в груди.

– Пока нет. Но гражданка Суровцева утверждает, что именно вы спровоцировали ее на вчерашнюю драку.

– Бред. Ее муж скажет вам, что все было не так.

– У меня много вопросов ко всем. Так что адвокат вам не помешает. Пока выполним формальности и заполним анкетные данные.

– Подождите, подождите, - запротестовала я. – Я не собираюсь оплачивать адвоката, в котором не нуждаюсь.

– Да не переживайте вы так, - снова неприятно усмехнулся следователь. – Вам его нанял Суровцев Кирилл Романович.

– Тогда он мне тем более не нужен.

– Не будем отвлекаться. Приступим. Итак, ваше имя-отчество по паспорту?

Я отвечала на стандартные вопросы. Дата рождения, прописка, место работы… Не сидела, не привлекалась... Но скоро нас прервали.

В дверь постучали и в кабинет энергичной походкой вошел худощавый седовласый старичок с модной бородкой. Его сопровождал оперативник. Старичок был в потрясающем костюме-тройке. Элегантный золотой зажим на галстуке с черным агатом. Белое кашне небрежно лежало на груди. В руках старичок держал кожаный портфель.

– Ваш адвокат, Лев Михайлович, - представился он мне. – Добрый день, Петр Федорович, - по-свойски коротко кивнул следователю.

– Я не нуждаюсь в адвокате, - отрезала я.

– Мне уже заплатили за услуги, - старичок бесцеремонно уселся рядом со мной.

– Вам не стоит отказываться от уже оплаченных услуг. Пока я снимаю с вас показания как со свидетеля, - произнес следователь. – Но все может поменяться.

– Вы запугиваете мою клиентку, - встрял старичок.

– Никто меня не запугивает, - остановила я резвого адвоката.

– Прекратите разговоры и отвечайте на мои вопросы коротко и по существу, - потребовал следователь.
– Расскажите, что произошло в больнице.

Рассказывала я сбивчиво. Мне пришлось признаться, что я следила за Анжелой.

– Зачем вы это делали? – удивился Петр Федорович.

– Я предполагала, что она хотела убить мужа.

– А гражданка Суровцева уверена в обратном: вы хотели убить ее мужа из личной неприязни.

– Это неправда!
– искренне возмутилась я.

– Об этом поговорим позже. Итак, как давно вы знакомы с семьей Суровцевых? Постарайтесь вспомнить все подробности. Они важны.

Я говорила долго. Старалась не касаться моих отношений с Кириллом.

– Гражданка Суровцева утверждает, что вы были любовницей ее мужа. Ваши отношения начались еще во время учебы в институте. Поясните, пожалуйста.

– У меня были отношения с Суровцевым десять лет назад. Потом мы расстались, и он женился на Анжелике Андреевне, - я не хотела вдаваться в подробности.

– И что дальше? – следователь нахмурился и посмотрел на меня исподлобья.

– Мы случайно встретились с Анжелой и снова начали общаться. В институте мы дружили. Анжела предложила мне соблазнить ее мужа, чтобы она смогла зафиксировать факт измены и развестись с ним.

– Вы признаете, что занимались шантажом? – усмехнулся Петр Федорович.

– Я признаю, что согласилась помочь Анжелике Андреевне из личной неприязни к Суровцеву.

– Я должен поговорить со своей клиенткой, - адвокат положил руку мне на плечо.

– Мне скрывать нечего, - я сердито глянула не него. – Я не сделала ничего плохого.

– То есть то, что вы соблазнили Суровцева, вы считаете обычным делом? – вскинул брови следователь.

– Он не возражал, - огрызнулась я.

– Однако гражданка Суровцева утверждает, что ни о чем подобным она вас не просила. Вы вступили в связь с ее мужем. Прислали ей компрометирующие фотографии и сообщили, где находитесь. Все это вы сделали с целью разрушить ее семью.

– Да неужели? – взорвалась я и осеклась. А ведь тут мое слово против ее! Вот хитрая змея. Так нагло лжет!

– По ее словам в больнице именно вы хотели убить Суровцева, - следователь заглянул в какие-то бумаги. Очевидно, протокол допроса Анжелки.
– А она и ее спутник пытались вам помешать.

– Но Кирилл Романович сам все видел. Вы можете расспросить его.

– Я это уже сделал. Теперь хочу услышать вашу версию.

– Мне нечего больше сказать.

– Тогда объясните, как на упаковке с лекарствами оказались ваши отпечатки пальцев.

– Анжела показывала мне капли накануне. Намекала, что будет благодарна тому, кто поможет ее мужу умереть. Я держала их в руках. Поэтому на них остались мои отпечатки. И, естественно, я отказалась ей помогать. Поэтому и следила за Анжелой в больнице.

– Гражданка Суровцева убеждена, что вы планировали выйти замуж за ее мужа. А когда поняли, что это невозможно, решили отравить его.

– Но это ложь! – не выдержала я. – Наглое вранье. Анжела всегда этим отличалась.

– Мне казалось, сейчас вы расследуете нападение на медсестру Ляхову и нанесение ей тяжкого вреда, - напомнил следователю Лев Михайлович.

– Разумеется. Но я должен понять причины случившегося. Суровцева говорит, что она ударила вас, Елена Александровна, и медсестру с единственной целью – защитить мужа.

– А друг Анжелы пытался придушить Суровцева с целью избавить его от мучений, - невольно рассмеялась я.

– С этим мы разберемся, обещаю вам, - заверил меня Петр Федорович.

– К счастью, в палате велось видеонаблюдение, - заметил адвокат.

– Запись уже у меня, - кивнул следователь. – Но большой вопрос, можно ли будет использовать ее на суде, если учесть, что Суровцев и правда провоцировал жену на убийство. И сейчас меня интересует не моральная сторона измены Суровцева. Мне надо понять, почему пострадала медсестра. Кто виновен в том, что женщине проломили голову. Суд должен принять правильное решение, опираясь на объективные факты.

Беседа затянулась надолго. Порой мне казалось, что следователь уходит в сторону и задает совершенно ненужные вопросы. Время от времени адвокат вставлял веские реплики. Я уже понял – мне намного спокойнее от того, что он рядом. Без его советов бы могла наговорить лишнего.

Меня удивляло, почему я вообще должна рассказывать о себе, если Анжелка едва не убила бедную женщину. Как это связано с произошедшим? Возможно, Анжела действовала в состоянии аффекта, но я-то тут причем? Ее надо допрашивать, а не меня.