Кофе для олигарха. Месть на десерт

– Видишь, я помню, - виновато улыбнулся он.

– Вспомнил, - поправила я. – Это разные вещи.

– Согласен. Я тоже хочу тебе рассказать кое-что о себе. Наберись терпения и постарайся выслушать мою исповедь.

– Я вся внимание, - усмехнулась ему в ответ.

Поддела ложечкой кусочек пирожного. Оно было нежно и необыкновенно вкусно. Рецепт в кофейне трепетно соблюдали много лет. Вкус из прошлого взволновал, вызывал воспоминания и грусть по безвозвратно ушедшим годам.

Десять лет назад я сидела так же напротив Кирилла, и не могла от него глаз оторвать. Он рассказывал потрясающе интересные истории, от которых дух захватывало. Кирилл всегда много путешествовал. А я так никуда и не смогла выбраться.

Только тогда мы сидели у окна и нас заливал солнечный свет. А теперь я выбрала полутемный уголок. Да, жизнь меняется, и наши приоритеты меняются вместе с ней.

– Возможно, тебе это будет неприятно слышать, но я хочу рассказать тебе правду о себе. То, о чем никому и никогда не рассказывал. Да, я забыл тебя. Вернее, заставил себя забыть. Возможно, ты поймешь и простишь меня.

– Я не исповедник. Грехи не отпускаю.

– Знаю. Но облегчить душу мне необходимо. Наберись, пожалуйста, терпения.

– А ты не боишься, что после твоих откровений я не разрешу Егору общаться с тобой?

– Не боюсь. Ты умная женщина, а мои откровения касаются только нас двоих. Я никого не убил и не ограбил, не отнимал хлеб у нищих и не обижал сирот. И ты только что сказала – Егору нужен отец. Даже такой непутевый. Но я постараюсь исправиться, - попытался разрядить возникшее напряжение Суровцев.

– Очень на это надеюсь, - не смогла удержаться от сарказма. Ему не стоит обнадеживаться.

– Я пытался забыть тебя. Очень старался. И это у меня получилось. Иногда мимолетно я вспоминал о своей подлости. Но гнал мысли прочь. Сначала думал, ты начнешь меня преследовать, закатывать скандалы. Как делало большинство девушек после расставания. Но ты ушла тихо, и больше никогда не напомнила о себе.

– Не видела смысла в этом. Я бы все равно ничего не добилась. Ты оттолкнул меня. А унижаться я еще не умела. Потом научилась.

– Я бесконечно виноват перед тобой, - Кирилл взял меня за руку, но я зло выдернула ее.

– Продолжай. Не отвлекайся, если хочешь, чтобы я тебя слушала.

– У меня в жизни есть два греха, которые я не могу исправить. Наверно, их больше, но тревожат меня именно эти. О них я порой вспоминаю и сразу гоню эти воспоминания прочь. Бывает, сделаешь что-то подлое, потом стыдно, а ничего поменять уже нельзя. Первый мой грех может показаться незначительным. Но не для меня. Я еще не ходил в школу, мне было лет шесть. Мы с мамой были в магазине. Старушка уронила мелочь и ей помогали собрать деньги. В том числе и я. Я отдал ей только часть монет. Не знаю, зачем оставил остальные. Наша семья никогда не нуждалась, мне ни в чем не отказывали. Старушка долго благодарила всех, гладила меня по голове. Потом ушла. А деньги жгли мне руку. Я сжимал их в кармане и понимал, что уже ничего не поделать. Вернуть их я не могу. Некому. Я незаметно положил деньги на прилавок. Оставить себе не мог. Да и не нужны они мне были.

– Ты был еще слишком мал. Это можно оправдать. Подозреваю, второй грех — это то, что мы расстались?

– Да. После того, как я узнал тебя, я вспомнил многое. Нет, не многое, все. Вспомнил помимо воли. Как бы глубоко я не пытался загнать неприятные мысли о тебе, они время от времени давали о себя знать. Я прятал их в самом дальнем уголке моей темной души.

– Ты очень самокритичен, - усмехнулась я.

– Да, она у меня темная, я это знаю. Ты ушла из моей жизни, словно никогда не существовала. И это было очень удобно. Раз ничего от меня не требуешь, значит, у тебя все сложилось отлично. Значит, можно стереть из памяти то, что нас связывало.

– Железная мужская логика, - недобро рассмеялась я.

– Понимаю твою горечь и обиду.

– Нет, не понимаешь. Тебе это никогда не удастся, даже не пытайся.

– Не смею с тобой спорить. Я довольно быстро нашел очередное развлечение. Анжела так забавно добивалась моего внимания. Меня это веселило. Однажды она сказала, что ты бросила Институт, и утешилась с другим. Я попросил ее больше никогда о тебе не вспоминать. Не хотел бередить прошлое. Анжела оказалась умна, приняла это к сведению. А дальше ты все знаешь. Череда женщин, потом женитьба на Анжеле. Эффектная жена для олигарха. По статусу подходит, по экстерьеру тоже. Что еще надо? Мои родители ее одобрили, - Кирилл задумчиво посмотрел в окно.

– Я никогда не был счастлив. Не сумел. Или не заслужил. Иногда воспоминания о тебе вспыхивали в мозгу болезненной искрой. Но я тут же тушил ее и гнал прошлое прочь. В этом я преуспел. Оно перестало меня тревожить. В результате нелюбимая жена едва меня не убила. Ты меня ненавидишь, а сын до недавнего времени вообще не знал о моем существовании. Зато я свободен. Только меня это не радует. Мне не следовало путать удовольствие и счастье.

– Увы, не могу тебе посочувствовать.

– Я этого не жду. И безмерно благодарен, что позволишь мне общаться с Егором.

– Постарайся не наделать глупостей.

– Этого не будет. Понимаю, что ошибка недопустима.

– Правильно понимаешь. Это меня радует. Хочу сделать тебе небольшой подарок. Этими фотографиями ты никогда не сможешь воспользоваться. Просто информация для сведения.

Я открыла в смартфоне фотографии с Анжелкиной больничной карты. Протянула Кириллу.

– Полистай.

Он смотрел на экран и менялся в лице.

– Я ожидал чего угодно, но не подобного, - прошептал он. – Какое вероломство! Ну, хотела она за меня замуж, понимаю. Хотелось купаться в деньгах, вести праздную жизнь. Но не такой же ценой! Зачем убивать неродившегося ребенка? Никакое богатство этого не стоит.

– Предположу, она опасалась, что ты потребуешь генную экспертизу после родов. Ты бы узнал, что забеременела она не от тебя.

– Я не собирался проводить генную экспертизу, даже не думал об этом. Анжела зря дергалась. Я бы любил ребенка. Печально… Откуда у тебя эти фотографии? – Суровцев вернул мне трубку.

– Неважно. Я же сказала, ты не сможешь этим воспользоваться.

– Да, разумеется. По решению суда можно затребовать выписку с карты. Только теперь, думаю, развод пройдет без осложнений. Попытка убийства не дает Анжеле надежды на благоприятный исход. Спасибо за информацию. Возможно, она мне и пригодится. Кто знает?

– Это твое право, - я удалила фотографии. – Я дала тебе наводку. Дальше действуй по своему усмотрению. Ты знаешь, что больничная карта существует и что в ней.

– Лев Михайлович сказал, ты отказалась подавать на Анжелу в суд. Это так?

– Мне это не надо. Я не сильно пострадала. А вот медсестру жаль.

– Да, - вздохнул Суровцев. – Тут мой просчет. Я увлекся, пытаясь поймать Анжелу за руку. И допустил трагедию. Счастье, что медсестра осталась жива. Врачи оптимистичны, женщина идет на поправку и последствий от травмы и операции быть не должно.

– То есть моей вины в произошедшем нет? – искренне удивилась я.

– С чего бы? – не понял Кирилл.

– Врач уверен в обратном - я не вовремя влезла со своей помощью.

– Он не прав. Ты в очередной раз пыталась меня спасти, - улыбнулся Суровцев и накрыл мою ладонь своей. На этот раз я не отняла руку.

Глава 39

Кирилл пришел к нам на следующий день. Егор заметно волновался. Мы пили чай, разговор вначале не клеился. Все были напряжены. Но потом Суровцев стал вспомнить свое детство. У него была дружная семья. Отец порой брал сына с собой на рыбалку. Тут Егор оживился, и неловкость словно рукой сняло.