Когда Ангелы Падают с Небес

Пронзительный свист рассекаемого воздуха, словно разящяя молния со стальным наконечником, превышая скорость звука, неслась вонзиться ей в голову.

Она не боялась смерти, знала, что умереть сейчас, так просто и без мучений у нее не получится, а если все же и случится чудо, будет ли она расстраиваться, да и будет ли у нее для этого время?

Но произошедшее удивило не только нее, но и вселило страх в опытного и бывалого жнеца.

Шрам полоснуло болью, цепь гарпуна обвила ее тело, и вся ее кожа вспыхнула синим пламенем, мощным, пронзительным, сильнее, чем самое яростное дыхание дракона. Оно встретило летящую молнию и расплавило металл, рассыпая вокруг сотни шипящих брызг.

Августина сковал неподдельный страх. Сейчас в ней он видел не подопечную, не жнеца и не Падшую, перед его глазами предстал дьявол высшей касты, враг Божий. Цепь, гарпун, все разлетелось шипящими мелкими искрами, которые сворачивались и остывали на земле.

Ее наконечник воспарил точно надо ее головой и завертелся вокруг своей оси с такой скоростью, что его грани стали просто неразличимы.

— Одно лишь движение к перстню, и ты труп. Посмотрим, насколько ты прочен.

Августина выдала дрожь. Самообладание было утеряно далеко в пятках. Дерзкие слова Анны больше взрастили в нем гнев, но снаружи лишь повинующийся трепет.

— Беги. Беги со всех ног. Пять.

Мозг посылал импульсы, но ноги не подчинялись.

— Четыре.

Не понимая, что она творит, он на негнущихся ватных ногах развернулся и опрометью кинулся не разбирая дороги не слыша, продолжает ли падшая и дальше свой обратный отсчет.

Анна спокойно смотрела вслед трусливо бегущем жнецу. Она была лишена злорадства и упоения триумфом. Каждое звено цепи, жившее своей отдельной жизнью обжигало и пыталось оставить след на ее коже. Огонь потух так же внезапно как и вспыхнул. И цепь безвольно опустилась у ее ног вместе с гарпуном.

Мысль о том, что гарпун может обладать своим собственным сознанием, ее пугала, но в тоже время завораживала.

Вопросы, на которые только еще стоило искать ответы, едва забрезжили в ее голове, как вместо одного жнеца вокруг появлялись новые. Они снова окружали ее и толпились повсюду не решаясь подойти. Словно стая в ожидании вожака, который не заставил себя ждать.

Юра легкой поступью шагал по траве босиком, одетый в строгий черный костюм с повязанным белым платком на шее.

Подойдя он посмотрел своими незамутненными детскими глазами на нее и протянул руку.

Ладонь Анны инстинктивно сжала свиток.

Юра помотал головой:

— Отдай мне гарпун.

Анна отшатнулась и сделала шаг назад.

— Оставь свиток себе, отдай мне гарпун. Не вынуждай меня.

— Я теперь отправлюсь в ад, или оставишь меня гнить здесь и сейчас?

Юра опустил руку и прикрыл глаза.

— Анна, не нужно все усложнять, отдай мне гарпун, и я подарю тебе смерть, ты ее заслужила. Обещаю, что она будет легкой и безболезненной, как поцелуй маленького мальчика.

— С чего бы это вам всем менять правила вашей проклятой игры надо мной? — Анна оглянулась на черную толпу жнецов. Все стояли, опустив руки и скрестив ладони в районе паха. Анна видела, как каждый из них дотрагивался пальцем до своего темного камня.

— Что происходит? Снова будете меня судить? Вот только мои крылья вы уже не порвете. Нету их! Я — Падшая! — почти гордо крикнула она.

— Ты безумна, — спокойно ответил Юра. — И ты изменилась. Ты смотрела в глаза всем забранным душам и не могла себе простить того, что сделала с ними? Ты сама убила в себе последнее, что в тебе было от ангела. Ты заражена скверной и безумием. Тебя уже не спасти. Я готов избавить тебя от этого за твою отлично проделанную работу, несмотря ни на что. Я развею тебя по ветру, подарю забвение и спокойствие.

— Хочешь мой гарпун? — улыбнулась Анна и присела на корточки, тем самым поравнявшись с лицом мальчика, — так возьми. Попробуй.

Анна снова поднялась и, улыбаясь, смотрела на Юру, чье лицо не выражало абсолютно никаких эмоций.

Мальчик повернул голову к лежащему у ее ног золотому наконечнику с безвольной цепью. Протянув руку, он попытался его взять, но наконечник, словно два магнита одинаковой полярности, тихо перекатился в сторону от протянутой руки. Юра закрыл глаза и сжал ладонь. Было непонятно, то ли эта ситуация его раздражала и он старается это не показывать, то ли он просто внимательно обдумывает происходящее.

— Анна, это твой последний шанс, отдай мне гарпун.

Воздух подле ее рук задрожал, словно от огненного марева, так же заиграл воздух и возле наконечника.

— Я чувствую его. Он готов служить только мне.

Юра хлопнул в ладоши и оставил ладони сомкнутыми словно в молитве.

Жнецы синхронно исполнили команду. Тысячи теней с диким собачьем воем кинулись к ней, словно она была воронкой, сосредоточием вязкой тьмы, что они из себя представляли. Анна даже успела заметить в этой тьме сотни мелькнувших глаз и клыки.

Цепь звякнула у ее ног и наконечник желтой вспышкой подлетел вверх и воткнулся у ее ног. Цепь прорвалась под ее саванн, сжала тело и обвилась по конечностям.

Анна взмахнула рукой и гарпун молниеносно очертил круг вокруг нее, от которого не успел еще раствориться золотистый цвет. Тени врезались в невидимую преграду между ними, и тут наконечник стал выстреливать с невероятной скоростью, словно тонкие и пронзительные молнии. Он жалил тьму точным ударами, возвращался по дуге оставляя за собой золотистый шлейф который разрезал скопившуюся тьму.

Юра рывком развел руки в сторону и все черные тени будто откинуло назад. Гарпун стрелявший словно молния остановился за спиной Анны, готовый в любой момент продолжить атаку. Цепь позади него сияла легким голубым пламенем. Анна стояла непоколебимо, словно так и должно было быть. Ее невозмущенное лицо было спокойным, тело расслаблено.

Юра воспользовался моментом и нырнул под саванн Падшей хватаясь за цепь гарпуна обвитую вокруг ее ноги и оттягивая цепочку звеньев на себя. Анна не удержалась и, потеряв опору, упала. Юрий с силой тянул на себя цепочку. От его прикосновений серебряная цепь чернела звено за звеном, подбираясь к наконечнику. По мере поглощения чернотой огонь, плясавший на звеньях, стихал.

Золотой наконечник протяжно загудел, но не решался атаковать.

Анна, видя, что может случиться непоправимое, с силой лягнула тело мальчика, и, отшвырнув его, встала, затем обхватила рукой цепочку, и звенья с наконечником вновь оживились и засияли пламенем.

— Анна! — крикнул Юра, — ты не понимаешь, с чем играешь! Тебе не уйти живой отсюда!

Их взгляды встретились.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

Анну этот вопрос поставил в тупик. Все ее внутреннее Я взбунтовалось, но при этом не имело конкретной мотивации и цели. Просто тлевший огонек раздули в полыхающее пламя. Но есть ли ей за что сражаться? Что сейчас возможно уже изменить? Ей не вернуть не крыльев и никогда уже не стать ангелом. Она Падшая, ей не суждено стать человеком и состариться, вновь испытав всю радугу человеческих чувств. Ей не вернуть Артема, да и зачем, если он не хочет жить без Марины… а что, если…