Когда Ангелы Падают с Небес

— Проклинаю… небо… ты слышишь… я проклинаю тебя!

***

Анна снова кричала, пока безумный, прижав свои большие пальцы к ее глазам, вытягивал из нее воспоминания. После чего на его лице играла улыбка.

— Проверим, достойны ли твои братья и сестры хотя бы одного перышка твоих крыльев…

21 — I will come for everyone

Анна шла по кафельному полу, ступая без звука, еле касаясь босыми ногами холодного кафеля. Ее приход, словно Кентервильское привидение сопровождал легкий звон цепочки, да волочащийся за ней гарпун, который острым краем царапал мраморный пол.

Она хотела ударить, и бить собиралась по самому больному. В ее глазах блестело безумие, которое наступало на горло ее оставшимся чувствам гуманности, жалости и сострадания. Утешая себя тем, что если не она, то рано или поздно, брошенные на произвол падут более жестокой смерти, а она лишь несет им успокоение. Мир и покой. Нравственность предопределяет совесть. Она, верившая в справедливость, решила нести ее сама.

Вывеска над белыми дверями гласила «Педиатрическое отделение». Серые стены, серый свет из под свинцовых осенних туч. Даже ее кожа — такая же серая, так же олицетворяла собой скорбь и траур сегодняшнего дня.

В коридоре она повернула в первую же палату. Шесть детей. И один ангел-хранитель, юноша, стоящий у окна и о чем-то мечтавший.

Анна обхватила рукой цепь и резким движением закрутила гарпун с правой стороны. Гарпунн со свистом и визгливым железным отголоском по холодному полу соскочил с земли и затанцевал в свисте ветра который стал исходить от вращения цепи.

— Который твой? — без эмоций вопросила Анна.

Хранитель непонимающе посмотрел на нее. После чего двумя неторопливыми шагами, как краб — боком подвинулся к маленькому спящему мальчику.

Резкий выпад, более сильный, чем она хотела, метнулся в изголовье кровати, и расколотил стену на несколько мелких осколков шпаклевки.

— Предупредительный, — усмехнулся жнец.

— Ты что творишь?! Совсем спятила?! Ты не имеешь права!

Холодный взор синих глаз впился в хранителя. Словно ощущая их сосущую бездну, хранитель смолк с подступившим к горлу комком.

— Страшно?

Молчание сваливалось в ком, который готов был развалиться в противный гулкий звон.

— Спаси. Умри за него. Ты можешь. И я уйду. Даю слово дитя небесного…

— Ты П-падшая — с легким заиканием выдавил хранитель. Было видно как он напрягся и его прошиб легкий пот.

— К этому тебя не готовили. Не рассказывали наставники, что за такими как ты тоже приходит смерть. Умри за свое дитя, за самое дорогое. И я уйду.

— Ты лжешь. Ты проклятая! УБИРАЙСЯ!!!

— Выбор. Твоя жизнь спротив… — Анна перевела взгляд на бледное лицо мальчика и продолжила — Раз… Два…

— Ты сдохнешь, ведьма! Сдохнешь, Падшая, я лично разотру твои косточки в прах, если ты сделаешь это! — кричал в бессилии и истерике хранитель.

Цепь полыхнула синим огнем, воздух в комнате задрожал. Цепь со свистом скользнула к хранителю, проскочила у него между ног, взвилась по корпусу к шее и сдавила его горло. Словно забирая его жизнь, она увидела, как поседели каштановые волосы молодого юноши, который в агонии и предсмертном страхе, даже скорее в ужасе схватился в огненную цепь, с красными глазами на выкате и захрипел.

Анна не могла расслышать, лишь видела его дергающиеся ноги. Шаг, второй, третий, четвертый и она уже почти рядом. Теперь она смогла расслышать это немощное и жалкое местоимение «его».

Анна расслабила цепь и мгновением позже совсем отпустила ангела. Ее взгляд теперь был уставлен в серый пол. Странный чувства смешались в ней. Она все же до последнего верила в благородство этого юнца. По щеке прокатилась ее алмазная слеза, которая сорвавшись с подбородка, не успела в падении набрать скорость и разлететься тысячами нано осколками слезы, как цепь взвизгнула, натянулась, и с неуловимым для глаз стремлением вонзилась гарпуном в тело больного малыша и выдернула его душу.

Кап.

Как звон церковного колокола в давящей комком тишине разбилась о пол слеза. И этот звук диким гулом нарастал в ушах, не желая стихать.

Хранитель, потерявший дар речи, жалкий, испуганный, молящийся о своей некчемной жизни и своих перьях.

— Почему? — еле слышно процедила Анна и поймав удивленный взгляд хранителя повторила свой вопрос, но уже громче — почему ты выбрал его?

— Потому что у меня еще будет много таких как он…

Ярость. Гнев. Ненависть. Обида. Отчаяние. Ее словно изнутри распирало от атомного взрыва чувств и эмоций. Все перемешалось. Она в одну секунду и ненавидела этого ангела, гневалась на его выбор, была в ярости от его отношения к подопечному, от обиды, что когда то принадлежала к таким же как и он, и отчаяние… отчаяние от того, что небесный свод с его детьми прогнил и так низко опустился. Если это ангелы настолько пали, то что остается человечеству, какая надежда на лучшее будущее? О чем они все?! И это не она Падшая, а эти крылатые создания, дети небесные, ангелы…

Коснувшись перстня, Анна избавила душу мальчика от дальнейшего действа и дождавшись пока та не исчезнет в темной дымке взяла в себя в руки, глубоко вдохнула, и резким движением руки воткнула золотой гарпун прямо в сердце хранителя. Брызнули алые брызги рубиновой крови. Хранитель попытался схватиться о гарпун, но сразу же сильно обжегся и только упал на пол рядом с кроватью.

— Но я же…

— Это был неправильный выбор.

— Ты солгала… — наивному удивлению хранителя не было предела.

— Я сказала, что если заберу твою жизнь я не трону твоего подопечного. Но не обмолвилась ни словом о том, что если ты предпочтешь его смерти своей, я не заберу в придачу и твою жизнь…

Анна жестким движением сорвала кулон крыльев с шеи хранителя.

— Здесь ведь и мои крылья, — сказала скорее сама себе в слух Анна и посмотрев на хранителя осознала, что последнего хрипа не будет, тот уже угас в сводах старого здания несколькими мгновениями ранее.

— Еще что-то терзает твое сердце? — звонкий голос безумного заставил Анну вздрогнуть. Черная тень стояла в дверях.

— Отнюдь, — сухо ответила девушка.

— Безумная… — улыбнулся кривой ухмылкой жнец.

— Это твое прозвище. Мне больше нравится… — Анна с противным хлюпающим звуком вынула гарпун из тела мертвого хранителя и нещадно обмакнув рукав своего одеяния в ангельскую кровь, написала на языке ангелов: «I will come for everyone». Еще раз обмакнув рукав в кровь, Анна оставила подпись уже на другом языке — «Loca[i]».

[i] Loca (исп.) — Безумная, Сумасшедшая, Одержимая.